плаща взведенный арбалет, заряженный тяжелым болтом.
и метнулся к своему посоху. Последовали яркая вспышка и громкий хлопок.
успел увидеть арбалетный болт, торчащий из бревна почти в том месте, где он
сидел, и падающего стрелка, из груди которого торчала рукоятка одного из
ножей Тома.
костерка к нему, на бегу вытаскивая мечи. Один тут же споткнулся и, выронив
меч, начал оседать на камни лицом вниз, пытаясь дотянуться рукой до
торчащего из спины ножа. Другой не заметил, как свалился сотоварищ, и
продолжил нападение, видимо, рассчитывая, что противнику придется иметь дело
с двумя атакующими. И сделал выпад мечом, целя Мэту в живот. Чувствуя почти
что презрение к нападавшему, Мэт одним концом посоха ударил его по запястью,
выбив меч, а другим с размаху врезал ему по лбу. Глаза мечника закатились, и
он мешком рухнул на землю.
на нее палец, как будто это был кинжал:
не решу, что с тобой делать, иначе я...
вонзившийся ей в горло. Расцветающим красным цветком полилась кровь. Юноша
шагнул было вперед, словно собирался подхватить падающее тело, понимая,
впрочем, что это бесполезно. Взвился длинный плащ, укрыв все, кроме лица
женщины и рукояти Томова ножа.
Меррилин! Зачем женщину? Мы могли бы связать ее и сдать завтра в Кэймлине
Королевской Гвардии. Свет! Да пусть бы она ушла! Без троих громил она бы
никого не ограбила, а тот единственный, что остался в живых, не один день
потратит на то, чтобы научиться смотреть прямо, и несколько месяцев не
сможет взяться за меч! Чтоб ты сгорел, Том! Не было никакой нужды убивать
ее!
плащ. Возле ее руки сверкнул кинжал шириной с большой палец Мэта и длиной в
две ее ладони.
вот это? - Том выдернул свой нож и вытер лезвие о плащ покойницы.
лицо под нею пряча", и оборвал себя. Юноша наклонился и надвинул на лицо
женщины капюшон ее же плаща.
объясняться с гвардейцами Королевы, случись тут поблизости патруль.
ограбили какую-нибудь купчиху или карету знатной дамы. - Голос Тома стал
чуть мягче: - Если мы отправляемся, парень, тебе пора седлать свою лошадь.
мужчина, вставший на путь убийства и грабежа, вполне заслуживал смерти,
когда его карта оказывалась бита. Он не всматривался в лица бандитов, но и
не отводил глаза, если взгляд случайно падал на них. Но когда Мэт, оседлав
коня и приторочив сзади к седлу свои пожитки, ногой нагребал землю на
костер, взгляд его случайно остановился на грабителе, стрелявшем из
арбалета. Было что-то знакомое в чертах его лица, на которое последние
язычки пламени отбрасывали дрожащие тени. Удача, сказал Мэт про себя. Всегда
везет.
седло.
озабочен тем, каково придется в дороге его инструментам, чем достоинствами
мертвеца. - Откуда ты знаешь? Может, он вообще плавать не умел?
Эринин. Ну, той ночью. Тогда-то его удаче и пришел конец.
решил, что кто-то из нас с Томом - Айз Седай, то представляю, что бы он
подумал. взорвись фейерверки все разом.
Пожалуй, даже ты не поставил бы на такую ставку!
доберусь до тебя. И Эгвейн с Найнив - тоже. - А это проклятое письмо я
сбагрю с рук не позже чем через час после того, как мы прибудем в Кэймлин.
когда был моложе, чем ты сейчас, так что опознаю любой шифр или код, даже
если и не смогу прочесть послания.
Игру Домов, но знаю: меня преследуют и преследуют не из-за денег. Так
настырно не охотятся даже за тем, кто везет с собой сундук золота, а у
меня-то оно лишь в карманах! Значит, из-за письма. - Чтоб мне сгореть, но
все мои беды от хорошеньких девушек! - Как тебе будет сегодня спаться, после
всего этого?
то поскакали.
Тебе не повезло, красотка!
Глава 45
КЭЙМЛИН
приблизились к городу, юноше показалось, что он никогда раньше здесь не был.
Пустынная дорога с рассветом ожила: теперь их окружали другие всадники и
пеший люд, а позади путников тянулись караваны купеческих фургонов - все
направлялись в огромный город.
Валон. Огромные крепостные стены - высотой пятьдесят футов, - сложенные из
сероватого камня со сверкающими на солнце белыми и серебристыми прожилками,
были увенчаны высокими круглыми башнями, на которых развевались красные
знамена с белым львом Андора. А перед этими суровыми стенами раскинулся
будто еще один город, кольцом обступивший стены, весь из красного кирпича и
серого камня. Гостиницы вклинивались в ряды трехи четырехэтажных домов,
которые были так великолепны, что наверняка принадлежали очень богатым
купцам. Возле лавок, под навесами, красовался разложенный на прилавках
товар, разнообразный и пестрый. Теснились обширные склады без окон. Открытые
рынки под красными и пурпурными черепичными крышами надвигались на дорогу с
обеих сторон, мужчины и женщины громко кричали, зазывая покупателей; телята,
овцы, козы, свиньи, загнанные в загоны, блеяли и мычали, утки и куры в
клетках и корзинах кудахтали, еще больше усиливая всеобщий гвалт. И,
вслушиваясь в этот разноголосый гомон слишком шумного города, Мэт вспомнил,
что был здесь раньше. Сейчас Кэймлин звучал как гигантское пульсирующее
сердце, перекачивающее богатство.
открытые, но охраняемые гвардейцами королевы в красных мундирах и сверкающих
кирасах. Они посмотрели на Тома и Мэта не более внимательно, чем на других.
Даже посох, лежащий у Мэта поперек седла, не привлек внимания стражи.
Гвардейцев беспокоило, казалось, лишь одно: чтобы люди проходили поскорее.
поднимались еще выше, чем на стенах при въезде в город, их сияющие купола
сверкали белизной и золотом над запруженными людьми улицами. Сразу за
воротами дорога раздваивалась на параллельные улицы, разделенные широким
бульваром. Городские холмы поднимались, как ступени, к вершине, окруженной
еще одной крепостной стеной, которая сияла подобно белой стене Тар Валона, с
еще более высокими куполами и башнями за ней. Это был, как вспомнил Мэт,
внутренний город, и на вершинах этих самых высоких холмов стоял Королевский
дворец.
сейчас же передам письмо по назначению. - Он взглянул на портшезы и экипажи,
двигающиеся среди толпы, на лавки с изобилием выставленных товаров, вздохнул
и проговорил: - В этом городе, Том, человек может заработать немного золота,
если найдет место, где играют в кости или в карты.
уделом немногих благородных или богачей. Надо бы найти, с кем сыграть.
одеяло.
сначала где-нибудь перекусим. В "Благословении королевы" недурно кормят. -
Он снова зевнул. - И кровати там мягкие.
Хозяин гостиницы был толстяком с седеющей головой, звали его мастер Гилл.
Здесь-то Морейн и нагнала его и Ранда, когда они уже думали, что
окончательно от нее освободились. Она и теперь где-то рыщет, продолжая свою
игру с Рандом. Но это не имеет ко мне никакого отношения. Меня это не
касается!
этого письма через час после приезда, и намерен так и поступить. А ты пока
располагайся.
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Гуревич Георгий
Акунин Борис
Майер Стефани