в глаза Паю, пытаясь пробиться сквозь кровавую пелену безумия к здравому
уму, который съежился где-то сзади. - Ты же обещал мне, Пай, что мы
поужинаем вместе. Разве ты не помнишь? Рыба внутри рыбы внутри...
Миляги они были всего лишь невнятным шумом. Он продолжал смотреть в пустые
глаза мистифа, пытаясь уловить хоть какой-нибудь признак того, что его слова
произвели на палача какое-то впечатление. Пай сделал неглубокий, прерывистый
вдох, и складки у него на лбу и у рта Разгладились.
неподвижно стоять у стены.
иллюзия!
Автарха. Миляга выкрикнул его имя и оттолкнулся от стены, пытаясь остановить
его. - Пай! Послушай меня...
своему глазу, сжал кулак и плавным движением вытянул руку вперед,
высвобождая то, что она выхватила из воздуха. С ладони его полетел небольшой
шарик, за которым тянулся дымный след, - нечто вроде материализовавшейся
энергии его взгляда. Миляга потянулся к мистифу, стремясь оттащить его в
сторону от траектории полета, но рука его бессильно ухватила воздух в
нескольких дюймах от спины Пая, а когда он предпринял вторую попытку, было
уже поздно. Трепещущий клинок выпал из рук мистифа, отброшенного назад силой
удара. Не отрывая взгляда от Миляги, он упал прямо ему в объятия. Сила
инерции увлекла их обоих на пол, но Миляга быстро выкатился из-под мистифа и
поднес руку ко рту, чтобы защитить их с помощью пневмы. Однако Сартори уже
исчезал в облаке дыма. На лице его застыло выражение, воспоминание о котором
мучило потом Милягу еще много дней и ночей. В нем было больше тоски, чем
триумфа, больше скорби, чем ярости.
сгустились вокруг него, словно по его приказу, чтобы он мог спокойно
удалиться под их прикрытием.
том же самом месте, где и упал. Он опустился перед ним на колени.
злая сила Сартори.
рубашку. Рана представляла собой пятно, черное в центре и бледнеющее к краям
вплоть до гнойно-желтого.
убить тебя, не сознавая, что делаю.
придумать способ, как исцелить тебя.
Автарха...
Ты сделаешь это за меня?
недолго. Прежде чем Миляга успел начать объяснения, он испустил протяжный,
страдальческий стон, уложенный в три скорбных слова:
похоронным голосом он произнес:
никогда не напоминать тебе, кем ты был в прошлом.
страдания.
слугой. И я дал клятву, что когда ритуал свершится и прошлое будет спрятано
от тебя, я никогда не открою его тебе снова. А ведь клятвы неподвластны
времени.
приходилось хранить молчание.
вылечим...
Миляга, отгоняя от себя мысль о возможности неблагоприятного исхода.
и Вторым Доминионами и о том, как туда отвезли Эстабрука. Она утверждала,
что там возможны самые настоящие чудеса исцеления.
Миляга, взваливая мистифа себе на спину.
напоследок, и ты оставишь меня здесь.
месте, - сказал Миляга. - А теперь обхвати меня за шею, любимый. Нам еще
предстоит долгий путь.
Глава 39
1
или попрятаться в укромные уголки, совсем напротив. Теперь над городом
правила Гибель, и двор ее был повсюду. Шли празднества в честь ее восшествия
на престол; выставлялись напоказ ее символы, из которых больше всех повезло
тем, кто уже умер; репетировались всевозможные ритуалы в преддверии долгого
и бесславного правления. Сегодня дети были одеты в пепел и, словно
кадильницы, держали в руках головы своих родителей, из которых до сих пор
еще исходил дым пожаров, на которых они были найдены. Собаки обрели полную
свободу и пожирали своих хозяев, не опасаясь наказания. Стервятники, которых
Сартори некогда выманил из пустыни тухлым мясом, собирались на улицах в
крикливые толпы, чтобы пообедать мясом мужчин и женщин, которые сплетничали
о них еще вчера.
восстановлении порядка. Они собирались в небольшие отряды, чтобы делать то,
что было в их силах при этом новом направлении, - разбирать завалы в поисках
уцелевших, тушить пожары в тех домах, которые еще имело смысл спасать,
оказывать помощь раненым и даровать быстрое избавление тем, у кого уже не
хватало сил на следующее дыхание. Но их было гораздо меньше, чем тех, чья
вера в здравый смысл этой ночью была разбита вдребезги, и кто утром встретил
взгляд Кометы с опустошением и отчаянием в сердце. К середине утра, когда
Миляга и Пай подошли к воротам, ведущим из города в пустыню, уже многие из
тех, кто начал этот день с намерением спасти хоть что-нибудь из этого
бедствия, прекратили борьбу и решили покинуть город, пока еще живы. Исход, в
результате которого за полнедели Изорддеррекс потеряет почти все свое
население, начался.
Эстабрука, находится где-то в пустыне на границе этого Доминиона, у Миляги
не было никаких ориентиров. Он надеялся встретить по пути кого-нибудь, кто
сможет объяснить ему дорогу, но ни физическое, ни умственное состояние
попадавшихся ему людей не внушало надежд на помощь с их стороны. Прежде чем
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Белов Вольф
Маккэфри Энн