ры, неподвижные, как статуи! Да разве вы сами не видите их отсюда? Смот-
рите же, они все еще там и не уходят. Пресвятая дева Мария! Побегу,
спрячусь в погреб.
рить грубым голосом. - Сейчас позвоню, вызову садовника, и вместе с его
двумя помощниками мы легко справимся с этими плутами, которые могли
пробраться сюда только перелезши через стенку, так как я сам запер все
ворота.
бат.
не зная, что им предпринять. Бежать - значило подтвердить мнение, кото-
рое составилось о них, а оставаться - значило подвергнуться грубому на-
падению. Совещаясь, они увидели слабый луч, пробивавшийся сквозь ставню
нижнего этажа. Луч расширился, и малиновая шелковая занавеска, из-за ко-
торой лился мягкий свет лампы, стала медленно приподниматься. У края за-
навески появилась рука, казавшаяся при ярком лунном свете белой и пол-
ной. Рука осторожно поддерживала бахрому занавески, в то время как
чей-то незримый глаз, должно быть, рассматривал то, что делалось вне до-
ма.
суэло, - я начну, а ты мне вторь. Нет, возьми скрипку и сыграй любую ри-
турнель в любом тоне.
ровизируя и музыку и слова - нечто вроде ритмического речитатива на не-
мецком языке:
злее тех соловушек, чьим сладким песням подражаем".
тив.
увидели издали этот дом, он показался нам необитаемым, и мы перекинули
через стену одну ногу, а потом и другую".
обетованной. Мы умирали от жажды, умирали от голода, и всетаки если не
хватит хоть единого красного яблочка на шпалерах, если сорвали мы хоть
единую ягодку с виноградной лозы, пусть нас выгонят и проучат как злоде-
ев".
хотим прятаться, ибо не совершили ничего дурного... если только не счи-
тать, что мы вошли в дом божий, перелезши через стену. Но когда дело
идет о том, чтобы забраться в рай, то все дороги хороши, и кратчайшие -
наилучшие".
простонародном латинском языке, известном в Венеции как "latino di
frate" [27], которые народ распевает вечерами перед статуями мадонны.
Когда она кончила, две белые руки, постепенно высунувшиеся из-за занаве-
сей, бурно зааплодировали, и голос, показавшийся ей не совсем незнако-
мым, крикнул из окна:
гостеприимство!
вым ливрее вежливо распахнул перед ними двери.
смеясь, сказал он. - Но вы сами виноваты, что не запели раньше. С таким
паспортом, как голос и скрипка, вы можете рассчитывать на самый радушный
прием у моего хозяина. Пожалуйте. По-видимому, он уже знает вас.
ступенькам очень пологой лестницы, покрытой прекрасным турецким ковром.
час бесшумно за ним закрывшуюся, и, проведя их через уютную переднюю,
ввел в столовую, где любезный хозяин этого счастливого обиталища, сидя
перед жареным фазаном и двумя бутылками старого золотистого вина, начи-
нал переваривать первое блюдо, уже принявшись с благодушным и одновре-
менно величественным видом за второе. Вернувшись с вечерней прогулки, он
приказал привести себя в порядок и освежить себе лицо, что и было испол-
нено его камердинером. Он был напудрен и выбрит, седеющие кудри мягко
вились вокруг его почтенной головы, блестя ирисовой, чудесно пахнущей
пудрой. Красивые руки покоились на коленях, обтянутых короткими черными
шелковыми панталонами с серебряными застежками. Ноги прекрасной формы,
которыми он немного гордился, туго обтянутые прозрачными лиловыми шелко-
выми чулками, отдыхали на бархатной подушке. Его статное, дородное тело,
облаченное в запашный из превосходного красного шелка стеганный на вате
халат, утопало в большом, крытом ковровой тканью кресле, где локоть ниг-
де не рисковал наткнуться на угол, до того кресло это было хорошо набито
волосом и везде закруглено. Экономка Бригита, сидя у пылающего и потрес-
кивающего камина за креслом хозяина, со священнодействующим видом варила
кофе. Второй лакей, не уступавший первому ни в выправке, ни в приветли-
вости, стоя у стола, осторожно отрезал крылышко дичи, спокойно и терпе-
ливо ожидаемое благочестивым отцом.
собора святого Стефана, в присутствии которого они прошлым утром служили
обедню.
удобно, как жизнь господина каноника. Благодаря многочисленным покрови-
телям, принадлежавшим к королевскому дому, он был в возрасте семи лет
объявлен совершеннолетним; хоть человек в эти годы еще и не отличается
большим умом, однако, согласно церковному уставу, он в скрытом виде об-
ладает им настолько, чтобы получать и тратить доходы с бенефиция.
Вследствие такого постановления тонзурированного юнца возвели в канони-
ки, несмотря на то, что он был побочным сыном короля. Сделано это было в
полном соответствии с церковными уставами: ребенок, видите ли, считается
законнорожденным, если он получает доходы с церковного имущества и нахо-
дится под покровительством королевского дома. Те же самые канонические
постановления требовали, чтобы каждый претендент на церковное имущество
происходил от бесспорного и законного брака, в противном случае его мог-
ли объявить "неправоспособным", а в случае надобности - даже "недостой-
ным" и "бесчестным". Но существует столько средств для соглашения с не-
бом! А потому в некоторых случаях каноническое право устанавливало, что
подкинутый ребенок может считаться законнорожденным, на том, впрочем,
истинно христианском основании, что в случае неизвестного происхождения
должно-де скорее предполагать хорошее, чем плохое. Итак, маленький кано-
ник в качестве совершеннолетнего стал получать прекрасный доход с цер-
ковного имущества. Дожив до пятидесяти лет и имея за собой сорок лет
якобы действительной службы в капитуле, он был признан каноником, отслу-
жившим "юбилейный срок", то есть каноником в отставке. Ему предоставля-
лось жить где заблагорассудится, не исполнять никакой работы при капиту-
ле, пользуясь, однако, всеми выгодами, доходами и привилегиями каноника-
та. Правда, достойный каноник с юных лет оказывал капитулу очень большие
услуги. Он объявил себя "отсутствующим", что на языке каноническом озна-
чает право - под более или менее благовидным предлогом - жить вдали от
капитула, не теряя при этом доходов с церковного имущества, связанных со
службой. Достаточно было чумной эпидемии в его резиденции, чтобы это
послужило основанием для "отсутствия". Могло быть причиной "отсутствия"
слабое или расстроенное здоровье. Но самым надежным и уважительным пово-
дом являлась ссылка на научные занятия. Для этого предпринимался и
объявлялся какой-нибудь объемистый труд на темы о морали, об отцах церк-
ви, о таинствах или, того лучше, об устройстве капитула, к которому при-
надлежишь, о принципах, на которых он основан, о почетных и материальных
выгодах, имеющих отношение к службе при капитуле, о требованиях, которые
могли бы быть предъявлены другим капитулам, о процессе, который велся
или будет вестись против соперничающей общины по поводу какой-нибудь
земли, права попечительства или дома, данного по бенефицию. И такого ро-
да сутяжные и финансовые хитросплетения были настолько интереснее духов-
ному сословию, чем комментарии к учению и разъяснению догматов, что сто-
ило только какому-нибудь видному члену капитула предложить заняться исс-
ледованием и наведением справок в правительственных учреждениях относи-
тельно старинных документов, набросать записки о судопроизводстве, наст-
рочить жалобы и даже пасквили на богатых противников, как ему предостав-
ляли выгодное и приятное право вернуться к частной жизни и проедать свои
доходы либо путешествуя, либо сидя в своем бенефициальном доме у
собственного камелька. Так и поступил наш каноник.
слово - и давал его всю жизнь - написать книгу о правах, льготах и при-
вилегиях своего капитула. Окруженный запыленными фолиантами, которые он
ни разу не раскрыл, он своей книги не написал, не писал ее и теперь, да
и вообще ему не суждено было когда-либо ее написать. Два секретаря,
приглашенные им за счет капитула, занимались тем, что опрыскивали его
особу духами и готовили ему трапезы. О пресловутой книге много было тол-
ков; ее ожидали, на силе ее аргументов строили тысячи воздушных замков,
мечтая о славе, мести и золоте. Эта несуществующая книга уже создала
своему автору репутацию человека образованного, упорного в труде и крас-
норечивого, чему он вовсе не спешил представить доказательства. И проис-
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Андреев Николай
Посняков Андрей
Орлов Алекс