определенное решение - вещь настолько трудная, а главное - настолько
серьезная, что надо подождать настоящих предложений.
теряем его в бесплодных пререканиях, в увертках. Сыграем игру так, как
подобает королю и королеве. Если вы согласитесь принять регентство, вы
погибли.
руках Божиих! Бог вразумит меня. Пусть доложат его величеству, что я готов
предстать перед ним.
меня было время все обдумать, и я обдумал, - с многозначительным видом
ответил Генрих. - Будьте добры, пройдите к королю первой и передайте ему,
что я следую за вами. Эти два храбреца, - добавил Генрих, указывая на двух
солдат, - позаботятся, чтобы я не убежал. Кроме того, я отнюдь не намерен
бежать.
ее попытки, в какую бы форму она их ни облекала, не достигнут цели, и она
поспешила удалиться.
сказал де Муи "Подъезжайте поближе и будьте готовы ко всему".
галопом подскакал и занял позицию на расстоянии двух мушкетных выстрелов от
донжона.
дворы: чтобы войти в замок или выйти из него, нужно было преодолеть двойную
стену Протазанов.
положила руку на его руку.
покоями короля вас ждут Добрый конь и свобода, если вы откажетесь от
регентства, а у тех, в которые вы сейчас прошли.., если вы послушаетесь
голоса вашего честолюбия... Что вы сказали?
регентом, то отдавать приказания солдатам буду я, а не вы. Я говорю, что
если я выйду из замка сегодня ночью, все эти алебарды, все эти мушкеты
склонятся передо мной.
Екатериной в страшную игру на жизнь и на смерть.
Почему не играть с вами, как с любым другим, если до сих пор выигрывал я?
желаете слушать, - сказала Екатерина, одной рукой показывая на лестницу, а
другой играя одним из двух отравленных кинжальчиков, которые она носила в
черных шагреневых ножнах, ставших историческими.
регентом, честь идти впереди принадлежит вам.
бороться и пошла первой.
Глава 14
РЕГЕНТСТВО
приказал ему сходить за Генрихом, как Генрих появился на пороге.
словно перед ним был труп.
Священник, увещевавший несчастного государя принять христианскую кончину,
тоже вышел из комнаты.
умирает король, каким бы он ни был, всегда находятся люди, которые с его
смертью что-то теряют и опасаются, что это "что-то" они уже не обретут при
его преемнике.
обстановка последних минут королей, наконец, вид самого короля, пораженного
болезнью, которая уже вполне определилась, но примера которой еще не знала
наука, - все это подействовало на юный, а следовательно, впечатлительный ум
Генриха так страшно, что, вопреки своему решению не доставлять Карлу, в его
состоянии, волнений, Генрих не мог, как мы заметили, подавить чувство ужаса,
и оно отразилось на, его, лице при виде умирающего, залитого кровью.
окружающих.
голосе, какой никогда еще не слышал у него Генрих. - Подойди ко мне, я так
страдал оттого, что не видел тебя! При жизни я сильно мучил тебя, мой милый
друг, но верь мне: теперь я часто упрекаю себя за это. Часто случалось и
так, что я помогал тем, кто тебя мучил, но король не властен над
обстоятельствами. Кроме моей матери Екатерины, кроме моего брата герцога
Анжуйского, кроме моего брата герцога Алансонского, надо мной всю жизнь
тяготело то, что прекращается для меня только теперь, когда я близок к
смерти, - государственные интересы.
я всегда питал к моему брату, и уважение, которое я всегда оказывал моему
королю.
ты так говоришь. Ведь, по совести сказать, ты много претерпел в мое
царствование, не говоря уже о том, что в мое царствование умерла твоя мать.
Но ты должен был видеть, что порой меня часто толкали на это другие. Иногда
я не сдавался, иногда же уставал бороться и уступал. Но ты прав: не будем
больше говорить о прошлом, сейчас меня торопит настоящее, меня пугает
будущее.
мысли, и оросил все вокруг себя кровавым дождем.
нельзя допустить, чтобы оно попало в руки фанатиков или женщин.
будто он услышал за нишей в изголовье кровати что-то похожее на подавленный
крик ярости. Быть может, какое-то отверстие, проделанное в стене без ведома
Карла, позволило Екатерине подслушивать эти предсмертные слова.
Наваррский.
вернется из Польши мой брат. Но слушай, что я тебе скажу; он не вернется.
радости.
не написала ему заранее?
письмо мне. В этом письме она писала, что я при смерти. Но я тоже написал
письмо в Варшаву, - а мое-то письмо дойдет, я в этом уверен, - и за моим
братом будут наблюдать. Таким образом, по всей вероятности, Генрих, престол
окажется свободным.
первый.
положил руку на плечо короля Наваррского.
ребенка, которого однажды вечером я показал тебе, когда он спал в шелковой
колыбели, хранимый ангелом? Увы! Анрио, они его убьют!..
охранять день и ночь! Приказывайте, мой король!
совершенно не в его характере, но что вызывалось обстоятельствами. - Я
принимаю твое обещание. Не делай из него короля.., к счастью, он рожден не
для трона, он рожден счастливым человеком. Я оставляю ему независимое
состояние, а от матери пусть он получит ее благородство - благородство души.
Может быть, для него будет лучше, если посвятить его служению церкви; тогда
он внушит меньше опасений. Ах! Мне кажется, что я бы умер если не
счастливым, то хоть по крайней мере спокойным, если бы сейчас меня утешали
ласки этого ребенка и милое лицо его матери.
Анрио: они не могут ни жить, ни умереть, как хочется. Но после того, как ты
дал мне слово, я чувствую себя спокойнее.
Шломо Вульф
Белов Вольф
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Апраксина Татьяна