заокеанские дикари; ничего не попишешь, они еще не наработали в себе
культуры поведения, но человек он славный; смешно, конечно, и думать,
чтобы пригласить его в дом отца, старик сляжет в постель от такого гостя,
все можно изменить, кроме островных традиций. - Вы сегодня выглядите
несколько утомленным. Кофе?
воды. Только сначала ответьте мне про Штирлица.
Он выделялся изо всех тех наци, которые создавали Франко в Бургосе.
бурю, они довольно крепко аргументированы.
вымазать Штирлица дерьмом, как грязного уголовника, вот в чем дело... А
кто этот Сэмэл? Не из парнишек сэра Освальда'?
_______________
никогда не имел ничего общего с Мосли...
очки.
джентльмен.
нацистских связях ИТТ.
так уж интересует ИТТ?
вынужден прервать разговор, Пол.
ждет нас. Сэмэла и вас. Он хочет сделать заявление.
встречаться с ним, если о нем пишет мистер Сэмэл?
хочет увидеть Сэмэла в вашем присутствии. Билет за океан готов оплатить я.
об ИТТ, я попробую - как вы посоветовали мне - обратиться в "Бэлл".
предварительной договоренности.
слова, рассмеялся и, поднявшись из-за стола, сказал:
только самолет, на котором летели Харрис, Сэмэл и он, приземлился в
международном аэропорту Буэнос-Айреса "Изейза". Его машина не отставала ни
на метр от их такси, когда они переезжали в "Аэрогару", - именно оттуда
летали самолеты местной авиакомпании. Он сел в тот же самолет, который
летел в Кордову. "Ну, погоди, Макайр, - думал Роумэн, то и дело
оглядываясь на парня, - мы с тобой сочтемся, завтра вечером я сочтусь с
тобой, плачет по тебе мой коронный правый - снизу вверх с перенесением
тяжести тела на стопу левой ноги. Как же потешался Эйслер, когда я
показывал ему этот удар, сколько грусти было в словах Брехта: "Милый Пол,
это хорошо для американцев, когда они смотрят голливудские фильмы; фашизм
побеждают не апперкотом, а головой, рассудком, логикой и убежденностью;
идеей, говоря иначе"".
на Роумэна с неотрывной ненавистью; честный человек не будет так убегать
от того, кто должен защищать его от наци; не зря во вчерашней телеграмме
от Макайра было сказано, чтобы он был во всеоружии, вполне возможно, что
о б ъ е к т перестал быть тем, кем был, допустимо предположить, что он на
грани измены присяге: внимание и еще раз внимание...
Кордове, - в конце концов даже если этот стриженый не один, мы сможем
отделаться от них, нас четверо, только пока ничего не надо предпринимать,
сначала увидаться со Штирлицем, я потом дам Штирлицу уйти, да и
доказательства его невиновности в том, в чем его обвиняют, теперь
абсолютны, пусть поцелуют меня в задницу все эти макайры и его стриженые
ублюдки атлетического сложения".
тайнописью в последнем письме.
когда возле них затормозило такси, из которого вылез Джек Эр.
этого парнишку. Он следит, - пояснил он Харрису и Сэмэлу. - Он следит за
нами. Он из нашей разведки. Ему надо дать отлуп, и я это сделаю.
службы. Более того, я намерен пригласить его к нам за стол. Сотрудник
американской разведки должен знать про нацистскую сеть, которая оформилась
в довольно крепкую подпольную силу, разве нет, Харрис? Э, мистер, -
Штирлиц улыбнулся Джеку Эру. - Могу я просить вас составить нам компанию?
Я угощаю. Я буду рассказывать этим английским журналистам кое-что про
гитлеровского генерала Гелена и про его тайную сеть, про Отто Скорцени,
который руководит своим "Пауком" из американского лагеря для пленных, я
намерен передать журналистам материалы о нацистах, которые живут -
совершенно свободно - в Испании, Португалии, здесь, в Парагвае, в
Германии, Австрии, возле Ватикана... С именами, паролями и явками...
Право, не отказывайтесь, старина, - он снова улыбнулся Джеку Эру, - это
необходимо знать каждому, кто искренне намерен задушить всех гитлеровцев
на земле, очень прошу, пошли вместе с нами.
собой на стол крепкие кулаки. - Вы оскорбили меня. Пол, сделали это в
запальчивости. У вас нет никаких данных, чтобы обвинять меня в сговоре с
наци. Я понимаю, что вы переживаете сейчас, но это плохой тон -
незаслуженно оскорблять тех, кто помогал вам, чем мог.
Геленом, у тебя на шее следы от его засосов, тварь... Ты думаешь, если я
рухнул, то ты еще больше возвысишься? Нет, Макайр, когда выйдет газета с
рассказом о том, что ты есть на самом деле, тебе не отмыться, ты будешь
ходить, как обгаженный клоун на вернисаже предателей...
разоблачениями в прессе. За клевету придется отвечать не вам, а
несчастному журналисту... Вы погубили троих наших парней в Германии,
заставив их взорваться на мине, не надо губить других, научитесь
проигрывать...
сначала наци, а потом ты... Помимо прессы есть сенат и есть комиссия по
расследованию антиамериканской деятельности... Пусть они попробуют
ответить, что занимаются только паршивыми интеллигентами, которые сочиняют
п е с е н к и, вроде Эйслера... Я скажу все. Не им, так другим. А я не
журналист. Я сотрудник разведки Соединенных Штатов.
написали заявление, и мы удовлетворили вашу просьбу. Вы измотаны, вы на
грани истерического срыва, зачем нам быть черствыми по отношению к тому,
кто так мужественно воевал? Вы уволены. Пол, уволены по вашей просьбе.
меня, он сильнее", - жалобно, как в детстве, подумал он.
тогда я ничем не смогу помочь, когда дело по обвинению в убийстве Грегори
Спарком и Кристиной Роумэн португальского подданного - в прошлом
гражданина Германии Фрица Продля - уйдет в федеральный суд... Там ведь
было три свидетеля, не правда ли? Твоя жена, Лангер и Ригельт. Иди и
проспись, Роумэн. Вон отсюда!
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Березин Федор
Роллинс Джеймс
Трубников Александр
Журавлев Владимир