политической карьеры! Но зачем тогда он вызывал во дворец боевые машины?
Толпа могла не ведать, но я-то знал - это была последняя модель, самое
грозное из передвижных средств уничтожения, мы уже встречались с такими
машинами на поле боя - и встреча у самых оснащенных наших войск порождала
на линии их движения завалы трупов.
замахала своим ручным импульсатором, как сигнальным флажком. Многотысячная
толпа замерла в грозном молчании. Тишина была настолько полной, что
повелительный крик Радон услышали и в отдалении:
Немедленно отворяйте.
человека не виделось за ними в глубине сада, ни один охранник не подошел к
воротам, они раскрывались сами. Дворец не противился толпе, ей разрешали
войти. Какое-то мгновенье Радон Торкин не верила в такой поворот событий и
не решалась на первый шаг, но тут же, справившись с неожиданностью,
двинулась внутрь. Она шла неторопливо, словно возглавляла какое-то
торжественное шествие, и еще выше вздымала над головой свой почти
невидимый в костлявой руке - не длиннее одного из ее длинных пальцев -
карманный импульсатор.
переставший кричать боевой отряд. А за отрядом Радон Торкин так же
торжественно шествовала группа Нормы Фриз с охраной из мужчин. И ни один
из ее отряда не возвышал голоса, не выкрикивал призывов и угроз - молчание
вдруг стало обязательно для каждого, кто переступал ворота президентского
парка.
никем не отданному, но всеми понятому приказу не бесчинствовать, не
нарушать недостойным шумом готовящегося важного события.
человек явились на встречу с президентом - и думал о том, что в момент,
когда вся площадь перед дворцом и вся длинная аллея будут заполнены,
внезапно нырнут в глубину машин их командиры, захлопнутся люки водоходов и
повернувшиеся на людей орудия озарятся вибрационными залпами! И осужденной
на гибель толпе не придется сражаться, ни одного живого человека не видно
вокруг дворца, только могучие железные машины на аллее. Заполнявшие
дворцовую площадь люди готовились к сражению, но сражения не будет, будет
жестокое истребление всех пришедших сражаться.
Остановилась и ведомая ею толпа, второй отряд во главе с Нормой Фриз
пристроился к первому, сама Фриз встала рядом с Торкин. Замерли и плотно
сдвинутые ряды всех идущих за двумя женщинами. Радон Торкин взмахнула
своим импульсатором и прокричала:
задрают люки, ничто не спасет толпу от казни. И самый раз, прикидывал я,
начинать боевые действия. Я чуть не кричал от боли и бессилия - я ничем не
мог помочь безрассудным женщинам и увлеченным ими мужчинам. Они стояли
вплотную перед жерлами своей смерти, а я был слишком далеко!
высились над люками, молча следили за толпой и ожидали команд из дворца.
Радон Торкин снова взмахнула своим крохотным импульсатором и прокричала:
Аментола. Он шел один - неторопливо приблизился к Радон Торкин, встал
перед ней на первой ступеньке дворцовой лестницы. Он молча смотрел на нее,
его грудь, открытая для удара, была на уровне ее головы - лучшей мишени и
вообразить нельзя было!
президент Кортезии. Я много раз видел его на экране, но не любовался его
обликом, не восхищался его мужественной красотой - он был моим врагом,
врагами не восхищаются, их ненавидят. Но сейчас, когда он встал перед
своей убийцей, воспроизведенный десятками тысяч стереоэкранов, я невольно
залюбовался. Высокий, широкоплечий, пропорциональный, с очень умным и
тонким лицом, с ухоженной, кофейного цвета, гривой, он молча возвышался
над распатланной, костлявой, неистовой женщиной и спокойно ждал, что же
она осмелится совершить.
ошеломленно глядела на него, потом подняла руку с импульсатором и снова ее
опустила. Три раза она поднимала на него руку и три раза опускала ее, а он
стоял и ждал, на его лице медленно возникала немного грустная, понимающая
улыбка. В толпе каменело безмолвие.
поднял руку. Таким жестом показывают, что хотят говорить, и взывают к
молчанию. Молчание уже было, его нарушал только бессильный плач маленькой,
похожей на ведьму, старухи, закрывавшей лицо обеими руками.
новостью. Только что закончилось последнее заседание правительства. Больше
недели мы взвешивали все возможности международной обстановки. Наши
решение единогласно. Мы отказываемся от дальнейшей войны с Латанией и ее
союзниками. Только что я послал об этом депешу диктатору Гамову.
только впоследствии и неоднократно потом наслаждался удивительным зрелищем
всеобщего восторга. Амин Аментола долгое время был самым популярным
президентом Кортезии, но неудачной войной и невежливостью с женской
делегацией подорвал свой престиж. И сегодня, в одно мгновение, всего
несколькими словами вернул себе и популярность, и любовь.
сделал и он. Мы глядели один на другого, и смеялись, и плакали, и
бессвязно орали друг другу:
мне досконально известно о всех его замыслах. Но у него были тайны и от
меня, только сам я не подозревал, что утаивается нечто важное. И когда
Гамов захотел собрать всемирный съезд для учреждения мирового
правительства, я согласился, что наконец-то завоевана возможность
всепланетного государственного единства. Меньше всего я мог предполагать,
что и такое истинно историческое совещание Гамов тоже превратит в
театральный спектакль - к тому же самый блистательный из всех,
поставленных им на мировой сцене. Только два человека понимали его замысел
- Гонсалес и Пустовойт. И не только понимали, но и усердно - каждый в
своей отрасли - способствовали его постановке и блеску. Поэтому буду
описывать увиденное не как активный участник события - так до сих пор я
строил свое повествование - а как зритель, в достаточной мере посторонний,
чтобы искренне поражаться тому, что совершалось.
я, а Вудворт, ему помогал Гонсалес - кажется, единственный случай, когда
эти два человека сочинили что-то дружески согласованное. Правда, Гонсалес
- и тоже впервые в своей мрачной карьере - не ставил себе цели кого-то
схватить и свирепо наказать. Просто он лучше любого знал, какова
ответственность и истинная роль в войне каждого, кого пригласили, - и
Вудворт не мог не оценить такой помощи. Что же до Павла Прищепы, то наш
блистательный разведчик скромно объяснил мне потом, что считает себя
открывателем тайн, а тайны все же составляют лишь часть мировых событий,
которые относятся к специальности Вудворта и Гонсалеса. Приглашения,
естественно, подписывал не Гонсалес, вряд ли его имя могло вызвать охоту
приехать в Адан - они шли от Гамова и Вудворта, так мы постановили на
Ядре.
многих людей, а еще больше то, как они держались в Адане. Конечно, я не
удивился, что тощий король Кнурка Девятый всюду выступает в сопровождении
своего министра, посла и разведчика - уж не знаю, какая из профессий была
важнейшей, - толстощекого Ширбая Шара, а тот каждую свободную минутку - об
этом доносил Прищепа - использует для встречи с красавицей Анной Курсай. И
еще меньше удивило меня, что подслеповатый и надменный властитель Великого
Лепиня Лон Чудин ни разу не показывался на людях вместе со своим братом
Киром Кируном: тайные враги, они открыто расплевались после того, как
брат-президент впал в панику, когда эшелоны помощи пошли в Корину и Клур -
властительный чурбан предвидел, что наступает конец войны и Великий Лепинь
вскоре окажется без пособий Кортезии; а свирепый брат-главнокомандующий
доказывал, что самый раз нанести нам удар, ибо щедрые подачки врагам
обессилили нашу армию. Но Гамов с Вудвортом пригласили обоих - и ни один
Орловский Гай Юлий
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Шилова Юлия