Эмманюеля, и обратно, как говорят в Политехнической школе.
пестки с куста желтых роз, подняла голову, услышав их шаги.
и предсказывал уполномоченный фирмы Томсон и Френч, в госпожу Эмманюель
Эрбо. Увидав постороннего, она вскрикнула. Максимилиан рассмеялся.
Париже, но он уже знает, что такое рантьерша из Марэ, а если еще не зна-
ет, то сейчас увидит.
со стороны моего брата; он совершенно не заботится о том, какой вид у
его бедной сестры... Пенелон!.. Пенелон!..
сняв фуражку, подошел к ним, жуя жвачку, которую он тотчас же задвинул
поглубже за щеку. В его еще густых волосах серебрилось несколько белых
прядей, а коричневое лицо и смелый, острый взгляд изобличали в нем ста-
рого моряка, загоревшего под солнцем экватора и знакомого с бурями.
и никак не мог привыкнуть называть ее госпожой Эрбо.
дорогой гость, а Максимилиан проводит графа в гостиную.
по боковой дорожке.
огорчением вижу, что нарушил покой вашей семьи.
побежал менять куртку на сюртук! Ведь вас знают на улице Меле, вас жда-
ли, поверьте мне.
на собственные мысли.
они молоды, жизнерадостны, любят друг друга и, хоть им и приходилось ви-
деть огромные состояния, они со своими двадцатью пятью тысячами франков
дохода считают себя богатыми, как Ротшильд.
сказал Монте-Кристо, и в его голосе было столько нежности, что он отоз-
вался в сердце Максимилиана, как голос любящего отца, - но ведь это не
предел для нашей молодой четы, они, вероятно, тоже станут миллионерами.
Ваш зять адвокат или доктор?..
Господин Моррель скончался, оставив после себя капитал в пятьсот тысяч
франков; из них половина досталась мне и половина сестре, потому что нас
было только двое. Ее муж, вступая с нею в брак, не обладал ничем, кроме
благородной честности, ясного ума и незапятнанной репутации. Он пожелал
иметь столько же, сколько и его жена; он работал до тех пор, пока не
собрал двухсот пятидесяти тысяч франков; для этого понадобилось шесть
лет. Клянусь вам, граф, было трогательно смотреть на них - такие трудо-
любивые, такие дружные, они, при их способностях, могли бы достигнуть
значительного богатства, но не пожелали ничего менять в обычаях отцовс-
кой фирмы и употребили шесть лет на то, на что людям нового склада пот-
ребовалось бы года два или три; весь Марсель до сих пор восторгается их
мужественной самоотверженностью. Наконец, однажды Эмманюель подошел к
своей жене, которая заканчивала выплату по обязательствам.
ков, ее только что передал мне Коклес, и она дополняет те двести пятьде-
сят тысяч франков, которые мы назначили себе пределом. Удовольствуешься
ли ты тем немногим, чем нам придется теперь ограничиваться? Наша фирма
делает в год миллионный оборот и может давать сорок тысяч франков прибы-
ли. Если мы захотим, мы можем через час продать за триста тысяч франков
нашу клиентуру: вот письмо от господина Делоне, он предлагает нам эту
сумму за нашу фирму, которую он хочет присоединить к своей. Решай, как
поступить".
Моррель. Разве не стоит отказаться от трехсот тысяч франков, чтобы раз
навсегда оградить имя нашего отца от превратностей судьбы?"
ние".
всем нашим обязательствам; мы можем подвести итог и закрыть кассу; под-
ведем же этот итог и закроем кассу".
того явился клиент, чтобы застраховать два судна, это составляло пятнад-
цать тысяч франков чистой прибыли.
вой к нашему коллеге господину Делоне. Что касается нас, мы ликвидирова-
ли наше дело".
что у моей сестры и зятя только двадцать пять тысяч годового дохода.
довал сердце графа, как появился принарядившийся Эмманюель, в сюртуке и
шляпе. Он поклонился с видом человека, высоко ценящего честь, оказанную
ему гостем, потом, обойдя с графом свой цветущий сад, провел его в дом.
пороге, приветствуя графа, стояла Жюли, должным образом одетая и кокет-
ливо причесанная (она ухитрилась потратить на это не более десяти ми-
нут!)
их цветущими гроздьями заглядывали в окно из-за синих бархатных драпиро-
вок, в этом очаровательном уголке все дышало миром - от песни птиц до
улыбки хозяев.
этих людей; он оставался безмолвным и задумчивым, забывая, что ему над-
лежит вернуться к беседе, прервавшейся после первых приветствий.
от своих грез.
вероятно, показалось вам странным, - вы привыкли к этому покою и
счастью, но для меня так ново видеть довольное лицо, что я не могу отор-
вать глаз от вас и вашего супруга.
очень долго страдать, и мало кто заплатил так дорого за свое счастье.
зал Максимилиан. - Вы, граф, привыкли видеть большие катастрофы и вели-
чественные радости, для вас мало интересна эта домашняя картина. Но Жюли
права: мы перенесли немало страданий, хоть они и ограничивались узкой
рамкой семьи...
те-Кристо.
поступил с нами, как со своими избранниками: он послал нам своего анге-
ла.
ся и поднес к губам платок.
манюель, - не знает счастья жизни, так же как не умеет ценить ясного не-
ба тот, кто никогда не вверял свою жизнь четырем доскам, носящимся по
разъяренному морю.
се выдала бы охватившее его волнение, начал медленно ходить взад и впе-
ред по гостиной.
следивший глазами за МонтеКристо.
сильно бьющемуся сердцу, а другой рукой указывая на хрустальный колпак,
под которым на черной бархатной подушке был бережно положен шелковый вя-
заный кошелек. - Я просто смотрю, что это за кошелек, в котором как буд-
то с одной стороны лежит какаято бумажка, а с другой - недурной алмаз.
сто тысяч франков, он хочет сказать, что вещи, находящиеся в этом ко-
шельке, дороги нам: их оставил тот добрый ангел, о котором мы вам гово-
рили.
объяснения, - с поклоном ответил МонтеКристо. - Простите, я не хотел
быть неделикатным.
мы хотели сохранить в тайне благородный поступок, о котором напоминает
этот кошелек, мы бы не выставляли его таким образом напоказ. Нет, мы хо-
тели бы иметь возможность разгласить о нем всему свету, чтобы наш неве-
домый благодетель хотя бы трепетанием крыльев открыл себя.
Шломо Вульф
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Корнев Павел
Никитин Юрий