шийся у меня в ушах, что я не могла не узнать его. - Согласны ли мы ку-
пить свободу ценой одного лишь обещания молчать? Послушайте, я человек
добрый, - прибавил он, - и хотя я не люблю пуритан, но отдаю им справед-
ливость, и пуританкам тоже, когда они хорошенькие. Ну, поклянитесь-ка
мне на распятии, больше я от вас ничего не требую".
ненавистного голоса ко мне вернулись все мои силы. - На распятии! Кля-
нусь, что никакое обещание, никакая угроза, никакая пытка не закроют мне
рта!.. Поклясться на распятии!.. Клянусь, я буду всюду изобличать вас
как убийцу, как похитителя чести, как подлеца!.. На распятии!.. Клянусь,
если мне когда-либо удастся выйти отсюда, я буду молить весь род челове-
ческий отомстить вам!.. "
го не слышала. - У меня есть вернейшее средство, к которому я прибегну
только в крайнем случае, закрыть вам рот или, по крайней мере, не допус-
тить того, чтобы люди поверили хоть одному вашему слову".
смерть.
рашний день, - предложил он. - Если вы обещаете молчать, вас ждет бо-
гатство, уважение и даже почести; если вы будете угрожать мне, я предам
вас позору".
те, чтобы я на ваших глазах разбила себе голову о стену! "
ярости...
что у него, возможно, не хватит сил выслушать ее рассказ до конца.
за слушавшим ее молодым человеком, она продолжала:
чения: порой словно какое-то облако давило мне лоб и застилало глаза -
это начинался бред.
и каждый раз, когда я лишалась чувств, благодарила бога, думая, что уми-
раю.
страха я очнулась.
маской; сам он был тоже в маске, но я узнала его шаги, узнала его голос,
узнала этот величественный вид, которым ад наделил его на несчастье че-
ловечества.
я от вас требовал? "
вы это слышали - предать вас на земле суду человеческому, а на том свете
- суду божьему".
детели вашего преступления и буду призывать до тех пор, пока не найду
мстителя! "
тесь наказанию, налагаемому на подобных женщин! Заклейменная в глазах
света, к которому вы взываете, попробуйте доказать этому свету, что вы
не преступница и не сумасшедшая! "
чинала понимать, что мне предстоит нечто худшее, чем смерть, - палач
схватил меня, повалил на пол, сдавил в своих руках. Я задыхалась от ры-
даний, почти лишалась чувств, взывала к богу, который не внимал моей
мольбе... и вдруг я испустила отчаянный крик боли и стыда - раскаленное
железо, железо палача, впилось в мое плечо...
левы, - смотрите, Фельтон, какое новое мучение изобрели для молодой не-
винной девушки, которая стала жертвой насилия злодея! Научитесь позна-
вать сердца людей и впредь не делайтесь так опрометчиво орудием их несп-
раведливой мести!
вавший ее грудь, и, краснея от притворного гнева и стыда, показала моло-
дому человеку неизгладимую печать, бесчестившую это красивое плечо.
кое клеймо!.. Надо было бы еще доказать, какой суд приговорил меня к
этому наказанию, и я могла бы подать жалобу во все суды государства. А
французское клеймо... О, им я была надежно заклеймена!
ный сверхъестественной красотой этой женщины, показавшей ему свою наготу
с бесстыдством, которое он принял за особое величие души, он упал перед
ней на колени, как это делали первые христиане перед непорочными святыми
мучениками, которых императоры, гонители христианства, предавали в цирке
на потеху кровожадной черни. Клеймо перестало существовать для него, ос-
талась одна красота.
руку поцелуями.
лем.
ее ноги.
вернулось самообладание, которого она ни на минуту не теряла, когда
Фельтон увидел, как завеса стыдливости вновь скрыла сокровища любви,
лишь затем так тщательно оберегаемые от его взора, чтобы он еще более
пылко желал их, он сказал:
настоящего палача? По-моему, только один был палачом, другой являлся его
орудием, не больше.
его! А сам ты не догадался?
Настоящий виновник...
щих, гнусный похититель чести стольких женщин, тот, кто из прихоти свое-
го развращенного сердца намерен пролить кровь стольких англичан, кто се-
годня покровительствует протестантам, а завтра предаст их...
тыдное воспоминание, которое вызывало у нее это имя.
И ты не поразил его громом, господи! И ты позволил ему остаться знатным,
почитаемым, всесильным, на погибель всем нам!
леди.
верженных! - с возрастающим возбуждением продолжал Фельтон. - Хочет,
чтобы человеческое возмездие опередило правосудие небесное!
ся причастным ко всему этому? - спросил Фельтон.
на свете благородные и великодушные натуры. У меня был жених, человек,
которого я любила и который любил меня... мужественное сердце, подобное
вашему, Фельтон, такой человек, как вы. Я пришла к нему и все рассказа-
ла. Он знал меня и ни секунды не колебался. Это был знатный вельможа,
человек, во всех отношениях равный Бекингэму. Он ничего не сказал, опоя-
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Андреев Николай
Браун Дэн
Сертаков Виталий