черную сотню. В 1890 году изобличает в Париже организацию, которая
фабриковала бомбы для русских покушений, и ухитряется арестовать на русской
территории не менее шестидесяти трех террористов. Через десять лет
вскроется, что все бомбы были сделаны его людьми.
революционера, который заверяет, что большинство террористов - евреи. В 1890
году появляется еще одна "исповедь старого революционера", обвиняющая
революционеров, эмигрировавших в Лондон, в том, что они британские агенты.
предыдущий документ был инспирирован руководством "Народной воли".
лигу. Для успеха предприятия Рачковским применяется техника наподобие
розенкрейцерской. Он пускает слух, будто подобная лига существует, и
начинает ждать, чтобы кто-нибудь ее создал. Но он использует и другую
тактику: умело перемешивает вымысел с правдой, и поскольку правда, на первый
взгляд, работает ему во вред, никто не сомневается в истинности вымысла. Он
пускает гулять по Парижу загадочное обращение к французам с призывом
поддержать Патриотическую Русскую Лигу, основанную в Харькове. В этом
обращении он указывает на себя самого как на предположительного противника
этой лиги и увещевает себя самого, Рачковского, переменить позицию. В
частности он обвиняет себя самого в использовании компрометантных фигур,
таких как Нилус, что чистая правда.
пытавшийся превратить Россию в современную страну. За каким чертом
прогрессисту Витте понадобилось опираться на реакционера Рачковского, знает
только Господь, но мы уже ничему не удивлялись. У Витте имелся политический
противник, некий Илья Цион, издавна атаковавший его публичными заявлениями,
больше всего напоминавшими пассажи из "Протоколов". Но в писаниях Циона не
было намеков на еврейскую угрозу, да и откуда им быть - он сам был крещеным
евреем. В 1897 году по приказу Витте Рачковский проводит обыск на даче у
Циона в Териоках и находит памфлет Циона, своей идеей восходящий к книге
Мориса Жоли "Диалог в аду между Монтескье и Макиавелли", которую принято
считать прототипом "Сионских мудрецов". Частично в памфлете присутствует и
материал Эжена Сю. Витте приписываются воззрения "Макиавелли" - Наполеона
III.
широко распространяет текст. Имя Циона великолепно подходит для данной цели,
пробуждая аллюзии со словом Сион. В этом случае слово дано крупному деятелю
еврейской науки и политики, предостерегающему от еврейского же заговора. Так
и рождаются "Протоколы". Вскорости этот текст попадает в руки некоей Ульяны
или Устиньи Глинки, которая связана в Париже с кругом мадам Блаватской. В
свободное от работы время она доносит на русских революционеров,
эмигрировавших во Францию. Безусловно, Глинка - агент павликиан, павликиане
связаны с аграриями и в их интересах убеждать царя, что программы Витте
соответствуют программам международного заговора евреев. Глинка доставила
документ генералу Оргеевскому, а тот через командующего императорской
гвардией передал его прямо в руки самому царю. У Витте начались
неприятности.
действительно, вскоре после этого его следы теряются. Сен-Жермен, по всей
очевидности, двинулся дальше, к новым переодеваниям, перевоплощениям. А наша
история приобрела приятный, симметричный абрис, потому что она дополнительно
оперлась на целый комплекс фактов, истинных - говаривал Бельбо - не менее,
чем истинен Бог.
этой истории - нашей истории, я хочу сказать, но вполне вероятно, и Истории,
о которой рассуждает Бельбо с лихорадочным взором, с расчетами в руках, -
красота в том, что группировки, борющиеся между собой не на жизнь, а на
смерть, изничтожают друг друга, используя каждая оружие своего противника.
тех, к кому его заслали.
черной машине "Балилла", некоего Ремо, может, какое-то похожее имя. Черные
усы, черные кудри, черная рубашка, черные зубы - гнилые до невероятия. Он
целовал девушку. Мне было брезгливо думать о черных зубах, которые целовали
такую белую, такую милую вещь, не помню даже ее лица, но она была дева и
блудница, иначе говоря вечная женственность. И я содрогался в душе своей. -
Он мгновенно перешел на дурашливо-высокий штиль, чтоб затушевать
трогательность воспоминания. - И в душе вопрошал без устали, отчего этот
Ремо, чернобригадник, шляется без всякого страха по округе даже тогда, когда
*** не занято фашистами. Мне на это отвечали, что о нем поговаривают, будто
он заслан партизанами. Верьте не верьте, но однажды я выхожу и вижу ту же
черную "Балиллу" и те же черные зубы, и ту же целуемую блондинку, но одет он
был уже в красный галстук и в зеленую униформу. Он перешел в гарибальдийскую
бригаду, и все его обнимали и у него было новое имя, боевая кличка
Иксдевять, как у героя Алекса Раймонда, о котором он читал в "Вестнике
приключений". Молодчина Иксдевять, кричали все, а я ненавидел его еще пуще,
потому что он теперь обладал девицей по всенародному мандату.
партизанам, думаю, что поговаривали те, кто завидовал ему из-за этой девицы,
в общем, разговоры были и Иксадевять подозревали...
воображаемое.
околотка, может быть, он назначил девице свидание в лесочке, может быть, он
наконец собрался с духом выйти за пределы вечного жалкого петтинга и
показать ей, что его мужской прибор не настолько дупловат, как зубы, -
извините, но я до сих пор не в состоянии его любить, - в общем, фашисты его
зацапали, отвезли в город, и на следующий день, в пять утра на рассвете,
расстреляли.
чтоб доказать что-набудь, лучше всего умереть.
шпаг сверкнули в руках сидевших ближе других призраков... - Ego sum qui sum,
- ответил он.
я ему. - Но если мы хотим создать более достоверный План, возможно, следует
больше придерживаться действительности.
и способна отразить настоящую реальность. Нас обманули.
изображающее типичных персонажей в типичных ситуациях а с другой -
беллетристика, представляющая нетипичных героев и нетипичные ситуации. Я
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Бажанов Олег
Лукьяненко Сергей
Майер Стефани