присуща только американскому правительству. Я знаю, что это не так. И вы
знаете это. Долг прежде всего. Бывает, что вы вынуждены исполнять свои
обязанности потому, что родились в такой семье, но я вынужден исполнять их
потому, что лучше других справляюсь с ними.
человек, который всегда стремится поступить правильно. Это я, сэр. Именно
поэтому я и не могу уйти. Вы должны понимать это не хуже меня.
попытались спрятаться, когда в вас стреляли. Вы могли бы сделать это...
Джек. - Но и мое положение мало отличается от вашего, правда? Я узнал об
этом от вас. Это вас удивляет? - спросил Джек.
с Кэти. Его Высочество засмеялся.
через свой письменный стол на Боба Хольцмана, который представлял свою
газету в Белом доме. Подобно большинству журналистов, постоянно
аккредитованных здесь, Хольцман знал, что президенты со своей администрацией
приходят и уходят, и пережил их всех. Его огромный опыт в Белом доме являлся
чем-то вроде парадокса. Лишенный доступа к сенсационным новостям, Хольцман
знал, что здесь есть тайны, о которых он узнает лишь через несколько лет, а
это будет уже слишком поздно для газетных статей и попадет в распоряжение
историков, но его искусство в распознании тончайших нюансов и выяснении
слухов позволило бы ему занять видный пост в любой разведывательной службе.
Однако газета платила ему намного больше жалованья государственного
служащего, особенно после того, как он опубликовал несколько бестселлеров,
освещающих жизнь высших коридоров власти.
Никаких прямых ссылок или цитат. Элизабет Эллиот можно назвать "сотрудником
администрации" или лучше во множественном числе: "источники внутри
администрации". Он поднял голову от записной книжки - во время таких
интервью магнитофоны тоже не разрешались, - ожидая продолжения. Лиз Эллиот
обожала драматические эффекты. Она была умной женщиной, немного элитарной -
что встречалось среди сотрудников Белого дома не так редко - и, вне всякого
сомнения, находилась ближе всех к президенту, если Хольцман правильно
разобрался в знаках. Но это не для широкой публики. Возможная любовная
интрига между президентом и его советником по национальной безопасности уже
не была полным секретом. Сотрудники Белого дома молчали, как всегда, - даже,
пожалуй, больше. Хольцману это казалось странным. Фаулер не относился к
числу людей, к которым испытываешь любовь и преданность. Возможно, они
симпатизировали ему, потому что он был одиноким. Были широко известны
обстоятельства смерти его жены, и это, по-видимому, добавило сочувственных
голосов в его пользу во время последних выборов, какую-то долю процента. Не
исключено, сотрудники считали, что, если в его жизни снова появится женщина,
он изменится. А может быть, они были просто настоящими профессионалами. (Это
отличало их от лиц, попавшие в Белый дом по политическим соображениям,
подумал Хольцман. Для тех не было ничего святого.) Возможно, Фаулер и Эллиот
старались вести себя осторожно и не афишировать свою связь. Как бы то ни
было, журналисты, аккредитованные при Белом доме, иногда обсуждали это в
баре "Конфиденциальный источник", "Конфиденшиэл соре", в Национальном клубе
прессы всего в двух кварталах от Белого дома и пришли к выводу, что любовная
жизнь Фаулера не должна попасть в фокус внимания общественности до тез( пор,
пока это не мешает ему исполнять свои обязанности. В конце концов, его
заслуги в области внешней политики были выдающимися. Эйфория от Ватиканского
договора и его потрясающе благоприятных последствий так и не рассеялась.
Нельзя порочить президента, так хорошо исполняющего свой долг.
руководством. Это может оказать воздействие на окончательное выполнение
условий договора о сокращении вооружений.
ракет СС-18. Они уже отстают от графика их демонтажа.
Хольцман на мгновение задумался. По-видимому, очень чувствительный источник
- скорее всего разведывательное сообщение, а не перехват.
работой. Наши инспекторы, которые там находятся, согласны с ними.
рассчитанной недостаточностью?
и стараясь не отстать.
убедительные доказательства.
об этом вы ничего не должны писать и не должны упоминать его имени - мы
провели небольшое расследование, которое обнаружило тревожные факты.
говорится, что один из руководителей ЦРУ состоит в любовной связи с женщиной
иностранного происхождения, и не исключено, что родился ребенок.
правилах.
принимает? За какого-нибудь Джимми Олсена?
информация, однако пытается закрутить факты, чтобы заставить нас проявить к
ним интерес. Сейчас такое время, что нам требуется достоверная информация из
Лэнгли, но мы не получаем ее.
походило на Райана. Репортер решил пока отложить эту проблему в сторону.
положении и уступает позиции, кому - левым или правым, - мы не можем
сказать. Не исключено, что он может уйти.
Но при наших проблемах в Лэнгли... - Лиз беспомощно подняла вверх руки.
помощник, все было бы в порядке.
она к нам не поступает. Как можно догадаться, что нам делать с Нармоновым,
если у нас нет никаких сведений? - произнесла Лиз раздраженно. - Наш герой
носится по городу, занимаясь делами, которые не должны его касаться, - к
примеру, он обратился прямо в Капитолий, не поставив в известность своего
босса, ведет переговоры по одной проблеме и в то же время не дает Каботу
хороших аналитических материалов по глобальной проблеме. Разумеется, он
должен уделять внимание и кое-чему на стороне...
по-настоящему ненавидит Райана, это уж точно. Хольцману это было известно,
но он не знал почему. Ей вроде бы незачем ревновать его. Райан никогда не
проявлял честолюбия, по крайней мере не в сфере политики. По всеобщему
мнению, он был хорошим человеком. Репортер вспомнил его единственную faux
pas <Буквально "ложный шаг", оплошность (фр.).> с Элом "Трентом, которая, по
мнению Хольцмана, была подстроена. Теперь у Райана с Трентом были отличные
отношения. Для чего могло потребоваться - что могло оказаться таким важным -
подстроить такое? У Райана было две звезды разведчика - за что, Хольцман так
и не сумел узнать. Всего лишь слухи, пять различных вариантов четырех
различных событий, причем скорее всего все не соответствуют
действительности. Райан не пользовался особой популярностью среди
журналистов. Причина заключалась в том, что он никогда не содействовал
утечке информации. Воспринимал соблюдение тайны слишком серьезно. С другой
стороны, он не пытался заискивать перед средствами массовой информации, и
Хольцман уважал всех, кто следовал этому правилу. В одном он был теперь
убежден: он серьезно недооценивал антипатию, которую испытывала
администрация Фаулера к Райану.
как павлин на гумне. Разумеется, очень ловко. Ссылка на русских была,
Суворов Виктор
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Каменистый Артем
Посняков Андрей
Афанасьев Роман