Чтение 14–й страницы книги ~Экипаж "Меконга"~

- Да.

- Вот и хорошо. Завтра будет совещание.

Молодые инженеры, сидя впереди, так и навострили уши. Они
многозначительно переглянулись. Юра обернулся, спросил с любезной улыбкой:

- Простите, Павел Степаныч, вы говорили о Транскаспийском трубопроводе?

- В свое время узнаете, товарищ Костюков.

- Павел Степанович! - взмолился Юра. - Это бесчеловечно! Мы с
Потапкиным не доживем до утра!

- Вот народ! - усмехнулся Колтухов. - Ладно, успокойтесь: вы оба в
списке исполнителей.

Юра в восторге ударил Николая ногой. Тот на мгновение оторвал руку от
баранки, показал ему кулак.

Машина проскочила небольшой поселок и помчалась дальше по серой ленте
шоссе.

- Как у вас дела, друзья? - негромко спросил Привалов. - Прочли Адама?

- С трудом, - ответил Николай. - Не клеится у нас, Борис Иванович.
Думаем теперь с ртутью повозиться.

Остальную часть пути до города ехали молча. На углу улицы Тружеников
Моря молодые люди вышли. Привалов пересел, за руль и с большой скоростью
погнал машину к институту.

- Слушай, Борис, - сказал Колтухов, - сам ты фантазируешь - это
полбеды, тебя уж ничто не исправит, но парням-то зачем голову морочишь?

- Никто им голову не морочит, - ответил Привалов. - Они на свой страх и
риск затеяли опыты без достаточной теоретической подготовки. Я им дал
кое-что почитать. Кое-что посоветовал. Вот и все.

- А почему Потапкин околачивается в отделе автоматики, житья никому не
дает?

- По-твоему, это отражается на выполнении служебных обязанностей?

- Этого еще не хватало! - ворчливо, сказал Колтухов. - Просто не стоит
забивать голову беспочвенным и фантазиями.

- А ты не фантазируешь? Сидишь, как алхимик, в своем чулане и варишь
смолы между двумя совещаниями!

- Я делом занимаюсь: улучшаю изоляцию для трубопроводов.

- Положим, так. Но это уже сделано. Ты какие-то новые пахучие
составчики готовишь. Люди зажимают нос, когда проходят мимо твоей берлоги
под лестницей.

Колтухов ухмыльнулся.

- Помню, был такой случай со смолой, - сказал он. - В двадцать третьем
году, я тогда в депо работал, бросили нас на лесозаготовки. И вот...

- Я твои случаи, Павел Степанович, знаю наизусть, - перебил его
Привалов. - Ты эти случаи пускаешь в ход, когда боишься проговориться.
Знаю я тебя, старый лис!

Колтухов тихонько засмеялся. Он считал себя великим хитрецом и любил,
когда это признавали.

- Ну ладно, - сказал он, вставляя в рот новую папиросу. - Расскажу тебе
про свою фантазию. Она у меня хорошая, не то что твоя... Как мы защищаем
наши трубы и вообще стальные сооружения в море от коррозии? Покрываем их
изоляцией. Дорогое дело и не всегда надежное: если в изоляции попадаются
трещинки, то коррозия активизируется и разъедает сталь еще сильнее. Ну,
сам знаешь. Другой способ - электрозащита. Тоже дорого и канительно: тяни
линию, подводи к трубопроводу положительный заряд... Так вот, задумал я,
братец ты мой, приготовить такую пластмассу, чтоб она служила изоляцией и
в то же время имела электростатический заряд...

- Недурно придумано, - сказал Привалов. - Но моя фантазия все-таки
лучше. Никаких труб, никакой изоляции...

- А! - Колтухов коротко махнул рукой. - В тебе, Борис, прочно сидит
студент-первокурсник.

"Победа" въехала в институтский двор.

- Не знаешь, - сказал Привалов, вылезая из машины, - старик Бахтияр в
городе сейчас?

- Кажется, в городе. А что?

- Думаю сходить к нему.

- Правильно, - одобрил Колтухов. - Сходи. Пусть окатит тебя холодным
душем.

...Они сидели на балконе и пили чай. Помешивая ложечкой в стакане,
Багбанлы задумчиво смотрел на россыпь городских огней, полукольцом
окружавших бухту.

Член-корреспондент Академии наук Бахтияр Халилович Багбанлы, ученый с
большой эрудицией и умелыми руками экспериментатора, двадцать лет назад
был любимым институтским преподавателем Привалова. Многие его бывшие
ученики и теперь захаживали к нему. Старик выслушивал их, консультировал,
давал советы. Он всех помнил и запросто называл на "ты" и по имени. Бывшие
же ученики, обращаясь к нему, называли его "Бахтияр-мюэллим", что
означало: учитель Бахтияр.

У старика была крупная седая голова и черные брови. Серебряные усики
лепились под крючковатым носом.

Вдруг он скосил на Привалова хитрый карий глаз, сказал:

- Слушал тебя, сынок, и ничего не понял. Слова твои смутны, как сон
верблюда. Скажи толком: чего ты хочешь?

Привалов хорошо знал резкую манеру старого ученого и поэтому спокойно
проглотил "верблюда".

- Попробую по порядку, - сказал он и отпил из своего стакана. - Мы
приступаем к проектированию Транскаспийского подводного трубопровода.

Багбанлы кивнул.

- Но ведь трубопровод - не цель, а средство, - продолжал Привалов. -
Цель - систематическая доставка нефти, верно?

- Так. Чем же плох трубопровод?

- Он не плох. Но каково назначение труб? Отделить перекачиваемую нефть
от окружающей среды...

- Прекрасно сформулировано.

- Не смейтесь, Бахтияр-мюэллим. В технике транспортировки нефти через
море и вообще жидкости через жидкость наблюдается застой мышления. Чем
наши трубопроводы отличаются от древних? Прочностью труб, мощностью
насосов. Принципиально - ничего нового. Конечно, трубопровод - это лучше,
чем танкерная перевозка нефти: дешевле и море не загрязняет. Но
понимаете...

- Понимаю: тебе не нравятся трубы. Чем ты хочешь их заменить?

- Вот что пришло мне на ум. - Привалов залпом допил чай и отодвинул
стакан. - Я вспомнил опыт Плато. Возьмем масло с удельным весом, равным
удельному весу воды, и выльем его в воду. Поверхность масла будет
стремиться под действием поверхностного натяжения к минимуму и примет
форму шара, верно? А что, если усилить поверхностное натяжение так, чтобы
оно действовало не по трем осям, а по двум? Тогда одно сечение масла будет
представлять собой круг, а другое... В общем, масло примет форму цилиндра.
Сама поверхность масла или, скажем, нефти как бы станет трубой...

Багбанлы усмехнулся, покачал головой:

- Ловко придумал. Труба без труб, значит? Дальше?

- Дальше, - увлеченно продолжал Привалов, - надо иметь поле.
Представьте себе подводный энергетический луч, пропущенный по трассе.
Определенная частота создаст поле, в котором нефтепродукт вытянется вдоль
луча. Понимаете? Сплошная струя нефти сквозь воду, от западного берега
моря до восточного...

- Так, - сказал Багбанлы. - Ты объяснил, как устроен паровоз. Теперь
объясни, как он поедет без лошадей. Что заставит двигаться нефтяную струю?

- Может быть, сама энергия луча?.. Ведь движется в магнитном поле
проводник, если пересекает силовые линии... Я еще ничего не знаю, Бахтияр
Халилович. Я излагаю голый принцип.

- Голый и беззащитный, - добавил Багбанлы.

Помолчали с минуту. Привалов вытащил папиросы, закурил, беспокойно
поглядывая на ученого.

- Ты ждешь моего ответа, сынок, - сказал наконец Бахтияр Халилович. -
Сейчас я тебя разгромлю по трем пунктам. Первое. От западного берега моря
до восточного примерно триста километров. Значит, грубо говоря, три
градуса. А радиус Земли - шесть тысяч километров. Так?

- Ну, так.

- Теперь решим задачу для седьмого класса: радиус - шесть тысяч
километров, центральный угол - три градуса. Чему равна стрелка дуги?

Привалов вынул из кармана маленькую счетную линейку.

- Один и восемь десятых километра, - сказал он, передернув движок и
визир. - А к чему это?

Старый ученый удовлетворенно откинулся на спинку стула и затрясся от
смеха.

- Значит, сынок, придерживаешься мнения, что Земля плоская? Может, она
на трех китах смонтирована?

- Не пойму, отчего вы развеселились, Бахтияр-мюэллим.

- Смотри. - Багбанлы вынул авторучку и быстро набросал на папиросной
коробке чертеж. - Стрелка трехградусной дуги - почти два километра, -
продолжал он. - Наибольшая глубина Каспия - около одного километра.
Источником твоего луча, а точнее - направленного поля, могут служить
только колебания, распространяющиеся по прямой. Значит, твой луч, не
пройдя и половины пути, упрется в дно.

- Ах, дьявольщина! - воскликнул Привалов. - В самом деле, забыл, что
Земля круглая!

- Ничего, бывает... Это знаешь, как однажды спросили верблюда, почему у
него шея кривая. "А что у меня прямое?" - ответил верблюд.

- А если придать полю свойство отклоняться под действием земной
гравитации? - сказал Привалов, помолчав. - Тогда луч пойдет по кривой.
Ведь, по Эйнштейну, при высоких энергиях пространство искривляется...

- Ты легкомысленно относишься, Борис, к земному тяготению. Его природа
еще недостаточно изучена. Кое-кто считает, что гравитация - процесс,