Чтение 14–й страницы книги ~Атланты держат небо~

слишком много личного. И очень может быть, что Ронг знал: окажись на
месте Глеба кто-нибудь другой, координатор не стал бы сражаться с таким
упорством, поставив на карту буквально все. Слишком много лет совместной
службы связывало их с Глебом, слишком старая дружба, к которой еще
примешивалось чувство вины перед Глебом.

Все это, видимо, учитывал Ронг, и, послушав внимательно его минут
пятнадцать, Кирилин решил, что на этот раз, пожалуй, дальновидней и
осмотрительней Рента был его заместитель. Вот только невозможно было
определить заранее, к чему приведет выжидательная позиция, на которой он
на- стаивал. Слишком сложно и неожиданно развернулись события. Нужно
было действовать, но никто толком не знал, как именно...

-- Вспомни историю с гибелью геологов! -- Похоже, Ронг пустил в оборот
свой последний козырь. -- Ты отстранил Глеба именно за непродуманные,
слишком рискованные действия. Именно из-за них. А теперь ты сам
настаиваешь на чем-то подобном, на предприятии, последствия которого
могут быть намного серьезней, чем выстрел Глеба, который был лишь
ответом на нападение!

-- Да, ты прав... -- Рент тяжело поднялся. Было заметно, как нелегко
ему говорить. -- Не ожидал, что напомнишь мне об этом. Но ты прав. Тогда
я считал иначе. А сейчас полагаю, мы не можем уйти с планеты, ничего не
предприняв в ответ. Слишком это будет похоже на бегство слабого
противника, с которым можно не считаться и в дальнейшем. Раз уж мы
столкнулись с неизвестной силой, действующей в космосе, я уверен, это не
ограничится единственным случаем.

-- Почему ты называешь это "силой"? Что значит "сила"? Это
инопланетный разум! Давай называть вещи своими именами. Ты превышаешь не
только разумную меру риска, но и все полномочия, данные нам на случай
встречи с инопланетным разумом.

-- У нас нет доказательств существования разума на планете. Перед
нами всего лишь возможный объект деятельности такого разума, а это не
одно и то же. Все их действия не отличаются особой разумностью.

-- Не забывай, что танк сам вторгся в их запретную зону! Они нас туда
не приглашали, больше того, предупреждение в случае с геологами было
достаточно ясным: нас просили не вторгаться в эту зону! Предупредили о
возможных последствиях, и вот мы, не пожелав с этим считаться, лишились
машины. Тебе этого недостаточно? Ты хочешь углубить конфликт. Совет тебя
не поддержит, Рент. Я против твоего авантюрного предприятия. Оставь
купол в покое. Глебу ты все равно ничем не сможешь помочь. Силовой нажим
ускорит развязку, и только.

Желчное суховатое лицо Рента, казалось, вытянулось еще больше.

-- Прошу вносить конкретные предложения для решения поставленной
задачи.

-- Сначала, будь любезен, поставь на голосование мое предложение о
снятии самой задачи.

Ронг пошел напролом, и, похоже, на этот раз Рент окажется в
меньшинстве. Настроение совета было явно не в его пользу...

Кирилина не покидало ощущение, что сейчас произойдет какая-то
непоправимая ошибка, что, пока не поздно, необходимо вмешаться. Он
попросил слова и несколько секунд молчал, собираясь с мыслями. Люди,
уставшие от затянувшейся стычки координатора с Ронгом, смотрели на него
с надеждой.

-- Сразу хочу вас предупредить. У меня нет новых конкретных данных,
которые могли бы прояснить создавшуюся ситуацию. Все, что я сейчас
скажу, мое личное мнение.

Я убежден в том, что координатор правильно употребил термин "сила".
Это не разум -- в нашем понимании, во всяком случае. Это именно "сила".
Целенаправленная, может быть, даже разумно направленная, иногда
враждебная нам, но все же не сам разум.

Послышался шум, возгласы, требовавшие разъяснения.

-- Я сейчас поясню. Представьте себе наш танк без водителя,
управляемый автоматами с заданной программой. Что это такое, с точки
зрения постороннего и не очень осведомленного наблюдателя? В действии
нашей машины можно заметить логику и определенную целенаправленность.
Возможно, эта направленность покажется наблюдателю враждебной, вполне
возможно, и все же машина не будет разумом. Она его результат. Вернее,
результат его деятельности. Сама же по себе она лишь сила --
целенаправленная сила, и только. Так вот, я считаю, что здесь действует
нечто подобное. Конечно, аналогия с танком весьма условна, но мне
кажется, что у нас есть моральное право этой силе противостоять,
бороться с ней, хотя бы в тех случаях, когда она угрожает нам
непосредственно.

-- То есть вы хотите сказать, что в данном случае мы должны выбирать
между спасением человеческой жизни и возможным разрушением каких-то
технических устройств? -- уточнил координатор.

-- Совершенно верно. -- Мне неясно вот что, -- снова вмешался Ронг. --
Какими данными располагает кибернетическая служба для подобных
заключений? У вас есть факты, доказывающие, что внутри купола
отсутствует разумная жизнь.

Секунду казалось, что под напором Ронга Кирилин собьется, перейдет к
своей обычной, манере выдавливать из себя малозначащие слова, но этого
не случилось.

-- Никаких новых данных у меня нет. Я вас предупреждал, что это всего
лишь мое личное мнение. Как член совета я имею право его высказать.

-- Конечно. С этим никто и не спорит. Но откуда вы знаете, что мы
имеем дело именно с техническими устройствами, а не с разумной жизнью,
не с разумом как таковым? -- продолжал настаивать Ронг.

-- Если бы мы столкнулись с разумом, его действия были бы более
хаотичны вначале, а затем обязательно проявилась бы одна из основных
черт, отличающая разум от логического мышления машины.

-- Что же это за черта?

-- Любопытство. Обыкновенное любопытство -- стремление к постоянному
познанию нового.

-- А похищение нашей машины?

-- Она просто-напросто вошла в запретную зону, и тогда согласно
программе сработали защитные механизмы. Если бы там была разумная жизнь,
она бы сделала хоть одну попытку войти с нами в контакт или хоть как-то
продемонстрировала свою заинтересованность нашим присутствием.

-- А разве история с нашими роботами не есть проявление такого
любопытства? Разве нельзя предположить, что целенаправленное изменение
их кристаллического мозга -- это некий эксперимент, то есть наиболее
очевидное проявление разумной деятельности?

-- История с роботами может быть всего лишь случайностью, не имеющей
отношения к куполу.

-- Случайностью? Ничего себе случайность! Объясните, пожалуйста!

-- Попробую. Хотя прямых данных у меня нет. Ну так вот... Мы еще
попросту не знаем всех последствий влияния энтропийного поля на
электронный мозг наших роботов.

-- При достаточной интенсивности он попросту разрушится.

-- Да, а что происходит при слабом воздействии? Прежде всего,
очевидно, нарушаются цепочки программных связей в мозгу роботов, как
наиболее сложные, и взамен их образуются новые, произвольные, не
учтенные программой.

-- А почему это только предположение? Разве нельзя установить
поточнее?

-- Изменения в кристаллокондах происходят на молекулярном уровне. С
нашей аппаратурой их не уловить, это можно сделать только на базе.

-- Иными словами, вы считаете, что вся история с роботами просто
следствие воздействия энтропийного поля? Не слишком ли целенаправленно
их поведение при таком стихийном вмешательстве?

-- Не думаю. Структура мозга робота настолько сложна, что
напрашивается аналогия с человеческим. Разрушение отдельных связей не
лишает человеческий мозг определенной логики, хотя оценивать последствия
своих поступков больной человек уже не в состоянии.

-- Иными словами, после контакта с энтропийным полем, роботы
становятся не совсем нормальными, так?

-- Скорее всего, именно так. Во всяком случае, я не вижу здесь
никакого разумного вмешательства извне, никакой злой воли чужого разума.

Выступление Кирилина оказалось решающим. Совет поддержал
координатора большинством всего в два голоса. Люди уходили подавленные,
молчаливые. Они словно уносили на своих плечах незримый груз огромной
ответственности, Решение было принято, теперь им предстояло действовать.

За пустым столом, заваленным картами, обрывками бумаги, набросками,
листками из блокнотов, остались лишь Рент, главный инженер, Ронг,
Кирилин и геохимик Ангольский.

-- Давайте думать, как решить задачу. -- Координатор устало растер
виски. -- Нужно проанализировать все наши возможности.

-- Их не так уж много, -- сразу же откликнулся главный инженер. --
Только танки высшей защиты могут двигаться в зоне. У нас осталось две
машины. С их помощью можно попробовать заложить нейтринную мину.

-- Ну вот, дошли и до мины. Ты ведь именно этого добивался, отвечай.
Этого?! -- Казалось, Ронг готов броситься на координатора. Тот устало
вздохнул и, ничего ему не ответив, повернулся к инженеру.

-- Что нам даст взрыв?

-- Направленный взрыв сметет пыль с купола и сделает доступной его
поверхность. После этого под прикрытием защитных полей танков мы сможем
ввести в действие любые механизмы.

Координатор сделал решительный отрицательный жест.

-- Это не годится. Мы не знаем прочности купола, можно просчитаться,
да и вообще нужно начинать с других, более мирных средств. Тут Ронг,
безусловно, прав. Наши действия будут выглядеть слишком враждебно.