- он может ошибаться. Крапинки на пленке еще не доказательство. Может
быть, пленка подпорчена, может быть, отсырела и на ней еще до съемки были
пятнышки. Грибов говорил, как всегда, спокойно, чуть свысока, с легкой
иронией. Он держался как учитель, разъясняющий ошибки самоуверенному
ученику. Виктор горячился, выходил из себя.
очень просто. Лава поднимается, вскоре она заполнит пещеру, переплавит или
вышибет пробку - и путь открыт!
лава уже на пороге, а мы видим: вулкан еле-еле курится. Все-таки нельзя,
дорогой, отбрасывать прежнюю науку. Горелая сопка действует не впервые,
обычаи вулкана выяснены задолго до появления ваших приборов. Вы не раз
читали, что события здесь начинаются легким землетрясением, затем следует
взрыв, извержение пепла с молниями, с грозой, с вулканическими бомбами.
При этом потоки лавы невелики, видно, она с трудом доходит до вершины.
Потом, через несколько месяцев, гора прорывается сбоку, и лава стекает
через новый выход. Итак, мы ждем землетрясения, которое откроет путь
газам. Так ведет себя машина, которая называется Горелой сопкой.
умел. Почему-то лучшие возражения приходили ему на ум после полуночи,
когда все уже спали. Тогда он тихонько вставал, зажигал лампу и торопливо
записывал в дневник:
похожая на паровой котел. Попробуем разобраться в механизме Горелой сопки
- нашего природного котла.
теплом Земли. Подземный жар плавит лаву, подземное давление выдавливает ее
наверх в пещеру. Пещеру можно сравнить с цилиндром. Здесь давление
пониженное, из лавы выделяются газы. Но лава все еще поднимается вверх и
сжимает газы, теперь она действует, как поршень. Пещера закрыта сверху
каменной пробкой; допустим, что это клапан. Когда газы сжаты до отказа,
они вышибают клапан. При этом часть лавы выливается, как газированная
вода, когда выбита пробка.
Бывали случаи, когда вулканы целиком взлетали на воздух. Это как бы взрыв
котла с засорившимся клапаном.
давление газов для того, чтобы развалить гору. А впрочем, считать нужно не
так. По прошлым извержениям мы знаем, что большая часть лавы выливается
через боковые кратеры. Горелая сопка лопается сбоку, и при этом давление
не так велико, не больше шестисот атмосфер. Интересно, какое давление над
лавой сейчас?"
дневнике: "Противники придираются к ошибкам, они указывают, над чем надо
работать". Если бы не возражения Грибова, Виктор нипочем не взялся бы за
очень трудное и сложное определение плотности газов в пещере. А результаты
получились многозначительные. Давление газов доходило до пятисот десяти
атмосфер. Оно было гораздо выше, чем в самом совершенном паровом котле. А
так как паровой котел, называющийся Горелой сопкой, лопался при давлении в
шестьсот атмосфер, Виктор уверенно сделал вывод: извержение начнется очень
скоро - двадцатого, двадцать пятого декабря и, возможно, газы прорвутся не
через верхний кратер, а сбоку, сквозь стенки вулкана.
Горелой сопки проходят всегда одинаково. Вулкан - это машина. Машина не
может действовать каждый раз по-новому...
вулкан машина, но машина, которая работает без наблюдения человека. Никто
не чистит, не смазывает, не регулирует ее. Вулкан действует нерасчетливо,
он сам себе засоряет выход. Все ужасы извержений происходят из-за
неисправности клапана. На вулканах Гавайских островов лава не застывает,
там извержения сводятся к колебаниям уровня лавы в кратере. Изредка она
переливается через край, но это всегда видно заранее. Наш вулкан не такой
аккуратный, это неряха, который валит мусор на крыльцо, а потом не знает,
как выйти из дому. Если это машина, то, во всяком случае, неисправная. Это
паровой котел с засоренными трубами. Если не откроется клапан, котел
лопнет. Конечно, хотелось бы угадать, в каком месте он лопнет. А впрочем,
по прошлым извержениям известно, что наш котел лопается сбоку. Возможно,
лава уже пробивает себе дорогу, просачивается между пластами. И если
проследить возникающие ответвления, можно узнать, где прорвется новый
кратер".
направляя лучи под центральную камеру. Но, напрасно потеряв три рабочих
дня, он решил продолжать методическое обследование вулкана. Между тем
подошло двадцатое декабря. Прошло двадцать первое и двадцать второе. Все
сотрудники станции - и те, что верили Виктору, и те, что не верили, с
волнением следили за Горелой сопкой. Всю ночь на крылечке скрипел снег.
Кто-нибудь из зимовщиков, накинув шубу, старался разглядеть на звездном
небе очертания горы.
категорически заявила, что сегодня полет отменяется. Извержения ждали весь
день, и ночью почти никто не спал. То же было и в следующие дни. Но
белоснежный конус вулкана все так же безмятежно курился, как будто знать
ничего не хотел о предстоящем извержении. Числа тридцатого за обедом,
взглянув на сконфуженно молчащего Виктора, Грибов торжественно сказал:
переносится на будущий год.
Виктор.
среднем извержение Горелой сопки бывает один раз в семь лет. Первого
января наступает седьмой год. В течение года начнется извержение. В
крайнем случае, через год или через два.
намеченный срок проходит, уморил себя голодом. Виктор чувствовал себя в
положении этого звездочета. Каждые полчаса он дышал на стекла, надеясь
увидеть начало извержения. Горелая сопка не хотела сжалиться над ним.
Катерина Васильевна забросила пробирки и, засучив рукава, хлопотала у
плиты. Станция наполнилась запахом жареного сала и горячего теста. Летчик,
как всегда сосредоточенный, вскрывал консервные банки. Спицын извлек
откуда-то заветную бутылку шампанского и теперь набивал снегом свободную
кастрюлю. Виктору поручили самое ответственное дело - расставлять рюмки.
слушалась Виктора, - сказал Грибов.
Медленно раскрылись дверцы буфета, словно кто-то вышел оттуда, качнулась
висячая лампа, мелкой дрожью задрожали табуретки.
решительно протянул руку Виктору:
Молодец!
темная. В лесу взволнованно гудели лиственницы. Мрак окутывал горизонт и с
запада подступал к вулкану вплотную, но на востоке розовело зарево,
метались пляшущие огоньки, алой струйкой стекала лава, словно кровь из
глубокой царапины. Над огоньками висел густой дым, как при лесном пожаре.
Освещенные снизу ржаво-коричневые клубы поднимались километров на восемь в
стратосферу и там растекались плоской тучей. Вспыхивали молнии; при их
беглом свете массы клубящегося пепла казались еще мрачнее.
записывать наблюдения! - скомандовал Грибов.
знакомые очертания вулкана. Все еще шумели лиственницы, потревоженные
землетрясением, люди разговаривали взволнованным шепотом, и только движок,
снабжавший станцию током, стучал отчетливо и равнодушно. Потом к этому
стуку присоединился посторонний звук, похожий на жужжанье рассерженной
пчелы. Увлеченный рисованием, Грибов не сразу обратил на него внимание. Но
звук становился все громче...
похожий на стрекозу. Геолог Шатров и летчик Ковалев мчались на вулкан.
черным пологом закрыл все небо. Молнии разрезали его от края до края.
Небесный гром сливался с подземным. Пляшущие огоньки оказались огненными
фонтанами. Они вылетали из нового кратера на высоту тридцатиэтажного дома
и рассыпались в небе искрами, словно гаснущие ракеты. Через несколько
секунд сверху со свистом начинали падать раскаленные камни. Некоторые были
еще совсем мягкими, - ударяясь о землю, они превращались в лепешки. На
десятки километров в окрестности шел дождь из теплого пепла. За минуту на
ладони набиралась целая горсть.
и сыпал пепел на гору, поэтому никак нельзя было подойти к кратеру.
Ковалев долго лавировал, стараясь спрятаться от пепла за массивом горы, но