Чтение 14–й страницы книги ~После победы~

– Ты.., как ты мог.., это несправедливо.

– Это справедливо.

– Это пытка.

– Пыткой было бы оставить тебя парализованным навечно, за исключением двух часов непосредственно после того, как ты выслушаешь рассказы Гордо о его сказочной карьере. – Гар похлопал Долоникуса по плечу. – Я передам Удан Канну что ты нижайше просишь простить тебя за то, что не присутствовал в момент его смерти.

***

Дорога в Джелфейт промелькнула для Гара быстро, но каждый шаг стал для него мукой. Он пытался сосредоточиться на боли в плече и в боку, но и это не смогло отвлечь его от мрачных размышлений, вызванных выбором места укрытия Удан Канном. Выбор места, знаменитого своими боевыми традициями, мог иметь смысл, особенно если этот город перемещался во времени и мог послужить убежищем при временно неблагоприятных политических обстоятельствах. Удан Канн мог сделать такой выбор, и Гар поверил бы, если бы не одно обстоятельство.

Удан Канн никогда в жизни не уклонялся от боя. Его исчезновение всегда беспокоило Гара Квитника, но не по той причине, о которой думали многие. Гар уже начинал склоняться к мысли, что его огорчила невозможность отомстить за отвратительную смерть родителей, и даже он сам не понял истинного источника своего беспокойства. Сейчас, когда он бесшумно пробирался через леса Джелфейта, ему открылась его настоящая причина.

Удан Канн не присутствовал при поражении Каларана. И причиной этого мог быть только приказ полубога исчезнуть. Каларан мог отдать такой приказ только в том случае, если у него имелся план. Хотя существовала вероятность, что план Каларана не имеет отношения к его смерти, Гар в это не верил. Поскольку Гар прежде служил Каларану, он знал о даре тирана предвидеть будущее и уважал этот дар. Каларан предугадал свое поражение и придумал, как отыграться.

Сведения Озины о людях, ждущих на маршруте, о котором сообщал Спайдо, подтверждали его предположения, что Удан Канн руководит действиями против него. Нападения в пустыне означали только одно: Удан Канну нужен Анакрон.

«Я не должен этого допустить». Каларан, или его череп, находится в Калтусе. Это значит, что наилучшим местом для амулета является Джелфейт. Доставить его туда было поручено Гару, и он выполнит поручение. «Сначала самое важное. Позаботиться об амулете, а потом найти способ предупредить о плане Каларана остальных».

Гар перевалил через гребень холма и внизу, в долине, увидел дрожащие очертания деревни Джелфейт. Дома в ней были расположены почти так же, как в Торфее, но в узкой долине деревня оказалась сжатой и вытянутой, приобрела ромбовидную форму. То, что в Торфее было построено из беленых плетней и глины, в Джелфейте стало полированным опалесцирующим камнем. Соломенные крыши Торфея уступили место аметистовой черепице и просторным цветущим садам на крышах, переливающихся всеми цветами радуги.

В центре находилась Часовня Анакрона. Она казалась более основательно построенной, чем остальная деревня, но уже начала разрушаться. Главный купол рухнул и увлек за собой одну из опаловых стен. Спускаясь в долину, Гар время от времени видел внутренности часовни сквозь просветы деревьев. Если бы камень не был так элегантен, она выглядела бы так же, как многие занесенные песком здания, которые ветры пустыни время от времени обнажают и снова погребают под слоем песка.

Сама деревня, когда он вошел в нее, показалась ему окутанной легким туманом. Пока он шагал по ее улицам, туман рассеивался примерно на расстоянии двадцати футов вокруг него.

Там, где туман обтекал какой-то предмет, вырисовывались очертания мужчин, женщин, детей и животных. Они казались совершенно живыми, но выглядели почти призраками. Он понял, после того, как узнал одного мужчину, потом другого, что видит людей, которые прежде жили в Джелфейте, – все воины, некогда хранившие Анакрон, теперь вернулись домой.

«Как и я». Эта мысль испугала его, но дала толчок к размышлениям. Гар ощущал в себе покой, которого не знал никогда раньше. Он решил, что это тот покой, который приносит смерть через Тиан-ши-шеки, и хотя покой не предвещал его смерти, но все же готовил его к ней. «И подготовил к тому, что я должен здесь совершить, чтобы заслужить этот покой».

Гар вошел в разрушенную часовню и поклонился человеку, стоявшему в открытом алтаре.

– Удан Канн, итак, я вижу паука в центре его паутины.

Старший мужчина, чьи седые волосы были собраны сзади в длинный хвост, не ответил на его поклон.

– Пария, ты извратил тот дар, которым я тебя оделил. Настало время наказать тебя за отступничество. Я требую схватки хингу-кор.

Гар поднял брови.

– Всего лишь хингу-кор? Я принял титул хингу-Грашан-шао. Нам следует вступить в схватку хингу-Гракор.

Удан Канн покачал головой.

– С формальной точки зрения это невозможно, так как хингу-Гракор – это бой не на жизнь, а на смерть.

– Боишься, чти я тебя убью?

– Вряд ли. – Удан Канн указал на него пальцем. – Ты носишь Анакрон, а я хочу им завладеть. Я знаю, что, если его хранитель будет убит, амулет исчезнет и перейдет в руки предыдущего хранителя.

– Принца Рэнго.

– Да. Этого я хочу избежать.

– Ты хочешь сказать, что Каларан хочет избежать перехода амулета в руки Рэнго?

– Тебе достаточно знать только то, что я желаю его получить.

Гар достал амулет из-под туники.

– Тогда вот, возьми. Я его тебе отдам.

– Твое предложение очень любезно, но я предпочитаю завоевать его в бою. Я горжусь своей работой. – Удан Канн широко развел руки и согнул пальцы. Хингу-кор напомнит миру, кто настоящий хингу-Грашан-шао.

– Этот титул принадлежит тебе, Удан Канн. – Гар пожал плечами. – Но этот факт не помешает мне убить тебя.

– Никогда и не думал, что помешает, зато помешает вот что. – Пожилой человек улыбнулся с холодной жестокостью, которую Гар уже давно считал больше наигранной, чем подлинной. – Если я погибну в этой схватке или ты задержишь меня на достаточно долгое время и я исчезну вместе с Джелфейтом, мои помощники уничтожат все деревушки фермеров, подобные Торфею, в этом районе.

Гар замер.

– Уничтожат? Не потрудишься ли выразиться более точно?

Удан Канн секунду колебался, затем нахмурился.

– Пожары, резня, ночные набеги и тому подобное. Обычное дело.

– Не налеты саранчи, или голод, или чрезмерно обильный урожай, когда зерна так много, что работники умирают на полях, подтаскивая зерно к хранилищам, которые лопаются, как их сердца?

– Я действительно не думал прибегать к такому перепроизводству продуктов.

Гар покачал головой. «Если бы только ты видел реальный способ их уничтожить…»

– Хингу – это извращение, и ты в нем упорствуешь. Ты не оставляешь мне выбора – я должен тебя убить.

– Мечты молодых так часто не сбываются.

– А иллюзии древних увядают и умирают. Двое мужчин начали медленно описывать круги лицом друг к другу. Удан Канн скользнул в позу «Змея», а Гар занял оборону «Мангуст». Оба понимали, что рисуются, но оба признавали убийственные способности противника. Гагр и Волк, Орел и Оса, Муравей и Аардварк, они плавно переходили через основные виды животных, словно доказывали друг другу, что не забыли того, чему их учили.

Когда Уцан Канн переходил от «Муравья» к «Муравьиному Льву» – соответствующие вращения кистями и четыре стадии изменения позы были произведением искусства, и, чтобы его освоить, требовалось десятилетие, – Гар сделал рывок вперед и поразил Удан Канна в грудину ударом «Наконечник Копья». Переход из одной формы в другую сделал его удар легким как перышко, и Удан Канн легко парировал его. Собрав кончики пальцев вместе для прикосновения «Огненный Коготь», Гар позволил пальцам отскочить ото лба Удан Канна, затем отпрыгнул назад и принял позу «Тарантул» против «Муравьиного Льва» Удан Канна.

Старший воин на мгновение отшатнулся, потом замигал.

– Ты нарушил форму, Пария.

– Да, но я тебя достал.

– Прикосновения – это для хингу-кор между детьми. – Бывший учитель Гара оскалился, затем прижал локти к ребрам, доводя до совершенства позу «Муравьиного Льва». – Конечно, ты всегда был ребенком. Пария. Если бы ты нашел себе применение, если бы действительно научился у меня всему, чему я мог тебя научить, этот удар убил бы меня мгновенно.

– И очень грубо и гротескно, насколько я себе представляю.

– Конечно.

– Это не мой стиль. – Гар медленно улыбнулся. – В мире существует гораздо больше того, чему ты можешь научить, Удан Канн.

– И многому тебе еще предстоит научиться, Пария. – Удан Канн налетел, сохраняя позу «Королевского Краба». Его правая рука сделала выпад и нанесла сильный удар в левое бедро Гара. – Верные мне ученики знают, что следует делать значимым каждое прикосновение.

Гар отскочил назад и проверил ногу, чувствуя, как волна боли сменяется онемением.

– Я могу ответить болью на боль. – Гар нанес левой ногой удар «Долото», но скользнул только по волосам на голове Уцан Канна. Его противник поднырнул под удар и ответил на него ударом двумя пальцами «Мучительная Игла» по внутренней поверхности бедра Гара.

Гар справился с болью, но ослабевшая правая нога замедлила отступление. Удан Канн налетел на него и нанес удар «Стальной Молот» по ране от когтей ящера на ребрах Гара. Удар «Колун» обрушился на раненое плечо, и две волны боли столкнулись в груди Гара.

Гару следовало отступить, но он не дрогнул и врезался в ребра Удан Канна ударом «Рука-Копье». Сделав молниеносный взмах правой рукой, Гар щелкнул пальцем по кончику носа Удан Канна, затем ткнул пальцами «вилку» ему в глаза. Удан Канн отбил удар «Защитой на ширину ладони», которая защитила глаза, но повредила его уже пострадавший от щелчка нос. Злобно зарычав, он поднял руку, чтобы нанести удар «Наконечник Копья» в середину туловища Гара.

Гар видел удар, и у него было время уйти от него, но он ничего не предпринял. Почувствовал, как растет давление на его плоть. Кровеносные сосуды под кожей лопнули, и по тугим мышцам живота расплылись синяки. Ногти Удан Канна проткнули тунику и кожу. При той скорости и опыте, которым обладал старший боец, он мог проткнуть его тело и вырвать горсть печени Гара еще до того, как тот почувствовал бы боль.

Удан Канн отпрыгнул в сторону и в отчаянии вскрикнул, стряхивая с пальцев кровь:

– Нечестно!

Гар, спотыкаясь, попятился назад, пот заливал открытые раны на его теле.

– Ты же хочешь меня убить. Так убей.

– Да, я хочу тебя убить, но позже. После того, как получу Анакрон. После того, как сделаю то, что должен. Я вернусь за тобой. – Он оглянулся через плечо на запад, на заходящее солнце. – Я не хочу застрять тут навсегда. Пария. Возьму амулет и уберусь отсюда. Позже я вернусь с ним и убью тебя.

– Или умрешь, пытаясь это осуществить.

– Хватит. Тебе конец.

Удан Канн вложил всю свою силу в серию ударов «Ужаснейшее Цунами». Когда его бывший учитель налетел на него и его руки и ноги замелькали в вихре обманных движений и ударов, Гар понял, что это нападение уничтожило бы его, если бы он был учеником. Тйан-ши-шеки позволило ему разглядеть цикл поз и проследить в них ритм. Если бы все его конечности действовали, он легко разобрался бы с ними, а заодно и с Уцан Канном.

Но Тйан-ши-шеки также подсказало ему, что в этом нет необходимости.

Удары «Огненная Игла» впрыснули боль в его плечи и локти, «Сабельные Толчки» ногами заставили его ноги подломиться. Укороченные удары «Бархатная Ладонь» сломали ребра, а «Локоть-Копье» перебил правую скулу. А после того как он ударился оземь, другие наскоки добавили синяков и ссадин. Те части его тела, которые не потеряли чувствительности, выли от боли, и ему казалось, пока Удан Канн поднимал его и усаживал, прислоняя к прохладной стене, что единственная часть его тела, которая функционирует должным образом, – это нервная система, подающая сигналы боли.

Удан Канн снял Анакрон с шеи Гара.

– Прости за поспешный уход, но мне надо сделать много дел, наведаться к тиранам, и все такое.

Я сообщу твоим друзьям о том, что с тобой случилось. Возможно, они даже дадут мне награду – Возможно, ты получишь то, чего заслуживаешь.

Удан Канн покачал головой.

– Ты был самым многообещающим из моих учеников, и я думал, что ты станешь моим преемником. Возможно, когда вернусь, я с помощью Анакрона снова исцелю тебя, и мы посмотрим, был ли я прав.

– Ты был прав.

– Это предстоит решать в другой раз. Пария. Гар кивнул, а Удан Канн вышел из часовни и пропал в тумане Джелфейта. Гар сжал зубы, чтобы защититься от боли, затем постарался очистить свой мозг, чтобы уменьшить неприятные ощущения. Пока он этим занимался, он уловил какие-то слова и образы, быстро мелькающие, отрывочные. Увидел, как промелькнуло лицо Домино, и улыбнулся. «Свадьба.., сюрприз? Очень надеюсь на это».