расфасованная в бумажных пакетиках и уложенная в ящики, не могла бы быть
более молчаливой.
репортерские надежды. Не ошибся ли я тогда на борту "Астры"? Не во сне ли
мне почудилось это дыхание и чихание? Неужели в ящике никого нет, даже
Цейтунга? А может быть, и в самом деле там запакованы зеркала, выписанные
мадемуазель Зинкой Клорк, улица Ша-Хуа, Пекин, Китай?
внутри ящика. И вот оно усиливается. Я начинаю ждать, не раздвинется ли
стенка и не выйдет ли узник из своей тюрьмы подышать свежим воздухом.
глубину вагона, между двумя тюками. Благодаря темноте, бояться нечего.
ошибки: только что чиркнули спичкой...
пробиваться слабый свет.
пленником в ряду живых существ, а теперь могу сказать с уверенностью, что
это человек или... обезьяна, знающая употребление огня и умеющая также
обращаться со спичками. Некоторые путешественники уверяют, будто такие
существуют, но верить им приходится на слово.
не думает вылезать...
воспользоваться освещением. Попробую заглянуть в дырочки...
глаз к одному из отверстий...
Цейтунг... Небо сжалилось надо мной!.. Я мысленно пополняю свой реестр
одиннадцатым номером.
черная борода. Это типичный румын. Значит, подтверждаются и мои
предположения относительно национальной принадлежности получательницы
багажа. Лицо у него энергичное, но глаза добрые. Да и может ли не быть
энергичным человек, отважившийся на такое длительное путешествие в ящике!
Но если он нисколько не похож на злодея, выжидающего удобной минуты, чтобы
совершить преступление, то, должен вам признаться, еще меньше он походит
на героя, которого я хотел бы сделать главным действующим лицом моего
повествования.
были героями: это были скромные молодые люди, самые обыкновенные
обыватели, и однако же они дали возможность репортерам заполнить немало
газетных столбцов. То же будет и с моим славным номером 11. С помощью
красноречивого вступления, эффектной завязки, преувеличений, антонимов,
метафор, тропов и других риторических фигур я его приукрашу, возвышу,
возвеличу, я проявлю его... как проявляют фотографическую пластинку.
то, что съездить в Париж из Вены или из Барселоны, как это сделали
Цейтунг, Эррес и Флора Англора.
Пусть он не сомневается в моем умении держать язык за зубами и
рассчитывает на мои добрые услуги, если его обнаружат. Но этого не должно
случиться!
этот славный малый преспокойно ужинает при свете маленькой лампочки! На
коленях у него коробка с консервами и сухарь, а из маленького шкафчика
выглядывает несколько полных бутылок, кроме того, на стенке висят одеяло и
плащ.
как улитка в раковине. Его "дом" едет вместе с ним, и он сэкономит на этом
по меньшей мере тысячу франков, которые стоил бы проезд из Тифлиса в Пекин
даже во втором классе. Я знаю, конечно, что это называется мошенничеством
и что мошенничество преследуется законом. Пока же он может выходить из
своего ящика, когда ему заблагорассудится, прогуливаться по вагону, а
ночью даже выбираться на площадку. Нет, мне его совсем не жалко! Напротив,
я охотно бы занял его место, место этого живого груза, адресованного на
имя хорошенькой румынки.
слегка постучать в стенку ящика, завести разговор с моим новым попутчиком
и узнать, кто он и откуда едет. А куда он направляется - мне и без него
известно! Любопытство так и гложет меня... Я должен его удовлетворить!..
Бывают минуты, когда репортер уподобляется дочери Евы!
хорошо. Нужно ему отрекомендоваться, сказать, что я француз, а ведь всякий
румын прекрасно знает, что на француза можно положиться. Я предложу ему
свои услуги, предложу скрасить тюремную скуку моим интервью и постараюсь
пополнить его припасы какими-нибудь лакомствами. Ему не придется сожалеть
о моих посещениях и опасаться моей неосторожности.
ход.
отделения и оттуда вылетает начальник поезда. Не заметив меня, он входит в
багажный вагон и направляется к локомотиву.
позже показывается Попов.
верблюда.
8
Проклятый верблюд! Не попадись он так некстати на дороге, я бы уже свел
знакомство с номером 11. Он бы отодвинул стенку, мы дружески побеседовали
бы с ним и обменялись крепким рукопожатием... Представляю, как он теперь
встревожен. Ведь он знает, что его обман открылся, что существует какой-то
человек, чьи намерения ему неизвестны и которому ничего не стоит выдать
его секрет... А тогда его извлекут из ящика, на следующей же станции
отдадут под стражу, и напрасно мадемуазель Зинка Клорк будет ждать его в
столице Поднебесной Империи!
сделать? Скоро поезд остановится в Геок-Тепе, потом в Ашхабаде и выйдет
оттуда уже на рассвете. На сон Попова рассчитывать больше не приходится.
пополуночи. Никто из моих спутников не захотел покинуть своего ложа.
Пытаться проникнуть в него было бы чересчур рискованно. Конечно, я бы с
удовольствием побродил по городу, но в темноте ничего не увидишь. Судя по
тому, что мне рассказывал майор Нольтиц, там еще остались следы от военных
действий: солдаты генерала Скобелева, штурмовавшие Геок-Тепе 1 января 1881
года, снесли укрепления и разрушили бастионы... Но ничего не поделаешь.
Остается только поверить майору на слово.
где-то у персидской границы. На переднем плане зеленеют сады оазиса,
орошаемого многочисленными каналами - "арыками". Затем поезд пересекает
обширную, хорошо возделанную равнину. Дорога делает частые повороты, или,
как говорят здесь, "петляет". Убедившись в том, что Попов и не собирается
засыпать, я возвращаюсь в свое купе.
в силах усидеть на месте, я выхожу на вокзальную площадь и отправляюсь
бродить по городу. Все мои спутники продолжают спать крепким сном.
весьма кстати вспоминаю, что писал о нем инженер Буланжье, совершивший
интересное путешествие до Мерва. Мне же удалось только разглядеть по левую
сторону от вокзала темный силуэт туркменского форта, возвышающийся над
новым городом, население которого почти удвоилось с 1887 года. Очертания
этого форта смутно проступают за густой завесой зелени.
не знаю зачем, Попов проходит в багажный вагон. Представляю, как тревожат
молодого румына эти бесконечные хождения мимо его ящика.