Чтение 14–й страницы книги ~Пылающий остров~

- Ах, простите! Я не представился вам, коллега. Право, это
невежливо. Еще раз простите. С вами говорит полковник японского
генерального штаба Кадасима. Вы удовлетворены?

- Д-да... Вполне... - Кленов помолчал. - "Исследование
конденсаторов как источников энергии", издание Кембриджского
университета, 1907 год. Помню. Итак, мистер... Кадасима, я должен вам
сказать, что никогда не предполагал делать тайну из моих работ. Я
позволю себе заметить, что, как и профессор Баков, работаю только для
науки, во имя блага человечества, во имя великих идей мира и
прогресса.

- Конечно, коллега, все это мне прекрасно известно.

- Но, мистер Кадасима, вы плохо знаете меня. Я не привык уступать
силе! - Кленов говорил по-английски, не желая, видимо, переходить на
родной язык.

- О-о! Коллега, эта черта характера называется, если не ошибаюсь,
упрямством! Вы, вероятно, думаете, что я играю с вами - как это
говорится по-русски? - в бирюльки? - Он встал и наклонился к Кленову.
- Я не стану в вас стрелять, чтобы не производить шума, Иван
Алексеевич, но... я напоминаю лишь вам, что мы находимся в Америке.
Здесь электричество, господин доктор, применяют даже для казни!

Кадасима выпрямился, решительно подошел к щиту и стал
присоединять провода к шинам, подключаемым к высокому напряжению.

Кленов пошевелил бескровными губами. Он понял, что хотел сделать
японец.

В это мгновение зазвонил телефон.

По горной ухабистой дороге трясся "лексингтон". В нем, крепко
держась за кузов, сидел профессор Холмстед. Он возвращался из своей
лаборатории э 2, где после опыта имел со своим помощником длинный
разговор. Этот человек был скромен и тих, начитан, образован. Но свою
трубку он всегда раскуривал, зажигая страницы, вырванные из сочинений
Шекспира. Не повышая голоса, он замечал, что и англичане, и вся их
культура заслуживают той же участи, что и страницы Шекспира. "Только
тогда Ирландия будет свободной", - говорил он. Это был страшный
человек, но удивительный ученый.

"Что за времена! Ирландец и Баков... И такие два изобретения
делаются одновременно. Огромная ответственность лежит на мне! Но иначе
и быть не могло, если решился приглашать на работу людей с
сомнительным политическим прошлым".

Старик вздохнул и взглянул на небо. Там, среди потемневших туч,
резко выделяясь на их фоне, плыло огненное облако. Это летящее зарево
казалось Холмстеду зловещим. Оно мчалось по направлению к горам,
постепенно уменьшаясь в размере. Ирландец работал.

Холмстед едва ли не впервые в жизни потерял нить своей мысли.
Выглянув, он попросил шофера свернуть на проселочную дорогу.

Дорога шла вдоль быстрой горной речки. Неспокойные струи слегка
пенились, и на зеленоватой поверхности тянулись белые жилки и полосы.
Вода походила на мрамор.

Обрывистые склоны спускались к быстрине. Казалось странным, что
этот маленький ручеек мог прорыть себе путь в такой толще.

Постепенно река становилась спокойней. Воды становилось все
больше и больше. Наконец пенные волны успокоились. За поворотом, где
дорога проходила под нависшей скалой, показалась плотина. Река
исчезла. Вместо нее огромным удавом сползала вниз металлическая труба,
скрываясь в небольшом здании из красного кирпича.

Автомобиль, скрипя тормозами на спуске, остановился около
калитки. Профессор Холмстед, опираясь на палку, направился к домику
под черепичной крышей. Навстречу уже шел инженер этой затерянной в
горах гидростанции.

- Хэлло, Сэндерс! Заехал к вам по двум причинам. Во-первых, я
зол, как биржевик, потерявший в один день не меньше миллиона;
во-вторых, я должен предупредить вас, что работы непоседливого ученика
покойного русского профессора заставят нас скоро значительно увеличить
нагрузку в лаборатории номер один.

Инженер, пожилой, бритый и спокойный, крепко потряс профессору
руку и пригласил его войти.

Профессор вошел в уютное помещение. За стеклянной перегородкой
почти беззвучно вращались турбины.

- Придется вам перейти на круглосуточную работу. Это нам нужно
для зарядки новых кленовских аккумуляторов.

Инженер приподнял бровь и пододвинул профессору коробку с
сигарами. Холмстед вытянул ноги, порывистым движением достал из
кармана ножичек, обрезал кончик сигары и задумался.

...Поднявшись в свою комнату в мезонине, Мод бросилась к
телефону.

Долго никто не отвечал. Мод нервно вертела ручку индуктора.
Наконец она услышала голос Кэда:

- Да, да, леди... Кэд много-много не понимай... Он ходил по всем
комнатам. Мистер Кленов и мистер Вельт нигде нет. Он сейчас
быстро-быстро бежит парк...

Трубку повесили.

"Боже, что это? Значит, теперь Кэд в комнате Кленова! Что ему
нужно там? У него было такое недоброе лицо... Как узнать, что там
происходит? Неужели Кленов в опасности? Что делать?"

Мод металась по комнате.

"Ах, если бы увидеть... увидеть!"

О счастье! Как она не подумала об этом сразу! Там, наверху,
обсерватория отца. Из башенки, наверно, видно окно лаборатории. Там
телескоп...

Заскрипели ступеньки под торопливыми шагами.

Кадасима повесил телефонную трубку и снова подошел к своему
пленнику. В руках у него были концы проводов, присоединенных уже к
шинам высокого напряжения. Не говоря ни слова, он стал обматывать
левую руку и горло ученого оголенной проволокой.

- Вы понимаете, надеюсь, Иван Алексеевич, что я должен спешить?
Угодно вам начать свои объяснения? Иначе я буду вынужден включить две
тысячи вольт на эти шины.

Не спуская глаз с Кленова, японец подошел к щиту.

- Вы убийца, Кэд! Вы преступник! - прохрипел ученый.

Закрученный вокруг горла провод перехватил голос.

Кадасима рассмеялся:

- Преступник? Убийца? Как это все наивно звучит, коллега! Знаете
ли вы, что, работая здесь, в лаборатории, над своими изобретениями, вы
служите смерти! Вы становитесь соучастником массовых безжалостных
убийств. Если хотите знать, то вы, Иван Алексеевич, во сто крат больше
убийца, нежели я! Уничтожая вас, я спасаю десятки тысяч, а быть может,
и миллионы людей!

Кленов поежился.

Японец взялся за рукоятку контактора:

- Будете ли вы говорить, коллега?

- Нет, мистер Кадасима! - твердо ответил Кленов. - Пока я работаю
для науки, для ее высоких идей, я работаю для жизни. Это вы хотите
заставить науку служить смерти! Но я не стану убийцей, мистер
Кадасима!

Лицо японца передернулось.

- Я ненавижу вас, изобретатель! Вам удалось сделать то, о чем я
мечтал многие годы... Я ненавижу вас!

Мод вскочила из-за телескопа. Чтобы не упасть, она прислонилась к
стене.

За окном были видны провода высокого напряжения. Плавной дугой
провисая между чешуйчатыми изоляторами, шли они от высокой мачты,
через трансформатор, к тому щиту, около которого стоял этот ужасный
человек.

Провода протянуты в каких-нибудь десяти футах от окна, как
гигантские струны. Они даже гудят, тихо и печально. Этот звук песет
смерть!

С внезапной решимостью девушка бросилась к окну. Загремел упавший
на пол телескоп. Схватив медную трубу, Мод прижала ее к груди...

Внизу была земля, посыпанная песком аллея...

Мод раздвинула трубу телескопа и что-то прошептала.

Кадасима улыбнулся.

Кленов в последний раз увидел его отвратительные зубы и закрыл
глаза.

- Я презираю вас! - сказал он и отвернулся.

Снова выступили красные пятна на скулах Кадасимы. Еще более
сузились маленькие глазки.

- Хорошо, коллега. Если не я... если не Япония, то и никто
другой, никакая другая страна не будет владеть вашим изобретением!

Тело Кленова напряглось. Он силился порвать свои путы.

В этот момент японец включил контактор...

На секунду Кадасима скользнул взглядом по изогнувшемуся дугой
телу и не спеша вышел из комнаты.

...Холмстед и инженер Сэндерс вздрогнули. Что-то щелкнуло, и
тотчас завыла маленькая сирена. Зажглась красная сигнальная лампочка.

Инженер вскочил.