ступени наполовину стерлись. Это позабавило ее - ведь никто не признается
в том, что молился в храме Кен*та. Мать Илла, эта мерзкая жаба, говорила
ей как-то, что это делают только юнцы да старики. Она не учла еще шлюх.
Внутренность храма казалась отсюда темной. Решимость снова оставила ее.
Все внутри ее сжалось тугим комком, а руки дрожали так сильно, что она
боялась, как бы вот-вот не уронить статуэтку. Это разрушило бы все ее
планы! Однако к богам следует обращаться униженно и просительно, а не в
такой ярости и не с этой отчаянной мольбой свести счеты. Кто вообще
додумался бы обращаться за справедливостью к Мужу? Справедливость - это по
части Девы, особенно ее ипостаси Ирепит, которая послала когда-то одну из
своих монахинь спасти Элиэль от Жнеца, выказав тем самым некоторое к ней
расположение. Увы, ипостасью Астины в Юрге была Агроэль, богиня
девственности, не самая лучшая богиня для того, чтобы обращаться к ней с
такой просьбой, и тем более не из тех, к кому могла бы осмелиться
обратиться Элиэль Певица. "Отомстить! Д*вард еще поплатится за меня!" Она
стиснула зубы и нырнула в дверной проем: Клип! Клоп! Клип!
бога, но, возможно, это оттого, что Кен*т привлекал одиночек, а не толпы
паломников. Элиэль облегченно вздохнула: внутри - ни души, если не считать
неугомонного ветра, шевелившего занавеси на стенах и шелестевшего листвой,
которую он принес в качестве своего подношения. Высокие, узкие окна
пропускали мало света. В середине зала на невысоком помосте горели две
масляные лампады. Язычки пламени в них беспокойно плясали - вряд ли они
беспокоились хотя бы вполовину так, как она! Над ними возвышалось изваяние
бога.
конечно же, был Кен*т. Изваяние, освещенное лампадами преимущественно
снизу, казалось особенно вызывающим. В прошлый раз, когда Элиэль приходила
сюда, она была совсем еще девчонкой, но даже тогда она не сомневалась, что
анатомические подробности бога выдают желаемое за действительное. Теперь
она знала это и по собственному опыту, однако не могла и отрицать того,
что скульптор был значительно сильнее того художника, который расписал
верхние комнаты "Цветущей вишни" порнографическими фресками. Мускулатура -
великолепна. Поза Кен*та - руки на бедрах, голова надменно откинута назад
- замечательно передавала мужчину-самца, неутомимого в любви. Выражение
лица было одновременно чувственным, требовательным и грубым. Элиэль
подумала о своей матери. Интересно, сама ли она пришла сюда, или он нашел
ее где-то еще?
однако ей почему-то делать этого не хотелось. Сердце рвалось из груди, как
птица из клетки.
Элиэль подпрыгнула от неожиданности, чуть не выронив статуэтку. В зал
вышел босой мужчина - жрец, правда, мало похожий на жреца. Мужчины,
служившие другим божествам, как правило, носили длинные хламиды и часто
брили лица и головы. На этом же была только зеленая набедренная повязка.
Он был высок и хорошо сложен - прекрасный образчик молодого мужчины;
впрочем, храму мужской силы наверняка имелось из кого выбирать.
одобрительным взглядом.
собственном голосе дрожь.
милости ищешь ты от могущественного Кен*та?
зачатием? - Похоже, с божьей помощью и за значительное вознаграждение он
готов был исправить эту неприятность. В ее случае он мог даже отказаться
от вознаграждения.
благословения? Это тоже можно устроить, дочь моя.
в зависимости от желаемого результата приготовления к таинству менялись,
но все ритуалы Кен*та так или иначе включали в себя совокупление. Во
всяком случае, все, что касалось женщин. Того, что происходило с юнцами и
стариками, она не знала, да и не хотела знать.
обрядом.
бога в совершении всех его таинств.
сразу распознала в повадках жреца то же нетерпение. Он придвинулся на шаг.
Она попятилась. Он заметил ее хромоту и нахмурился.
женщины-танцовщицы, привставшей на носок как бы перед прыжком. В свете
лампады резной ниолийский хрусталь заиграл всеми цветами радуги. От его
красоты захватывало дух. Она чуть ли не полдня торговалась с продавцом, и
все равно пришлось вывернуть кошелек до последнего гроша. Уж такое-то
подношение не может не привлечь внимания бога!
- Он перевел взгляд с изваяния на нее, обратив внимание на дорогой плащ.
Она почти слышала его мысли: женщина, одевшаяся так для визита на Речную
улицу, должно быть, сошла с ума.
него, она повернулась и швырнула статуэтку к ногам идола. Звон эхом
отозвался от каменных стен; сверкающие осколки запрыгали по полу. Жрец
вскрикнул от ужаса.
выслушать мою просьбу!
совершила святотатство и богохульство! Изыди, пока святой Кен*т не
раздавил тебя в своем божественном гневе!
проклял тебя, иначе ни один мужчина не совершит больше с тобой священного
таинства!
что он подарил тебе жизнь, и не тревожь его больше понапрасну. - Обойдя
зал вдоль стены, подальше от блестящих осколков, он схватил ее за руку так
крепко, что она вскрикнула.
потащил к двери.
все свои сбережения и не получила взамен ничего. Ей не дадут отомстить.
несколько пророчеств, о которых ему тоже известно. Помолись ему в тиши
своей спальни, и он услышит. - Они были уже у двери. - Ступай вон! И не
шатайся по этим улицам, ибо близость бога делает местных жителей дерзкими.
Это не место для одиноких женщин.
хлопнула, и Элиэль растянулась ничком на ковре.
10
голову и уставилась в весело потрескивающий в камине огонь. Она могла
поклясться, что жрец вышвырнул ее на улицу, на ступени. Его слова
подтверждали это. Слева от нее была кожаная кушетка... Справа - другая.
Она находилась в комнате, в большой и уютной комнате.
Маркелов Олег
Круз Андрей
Корнев Павел
Орлов Алекс
Смоленский Вадим
Афанасьев Роман