Чтение 14–й страницы книги ~Голубятня в Орехове~

- Нет у меня билета, отстаньте! - резко сказал Яр.

Старичок потоптался, поморгал и заговорил примирительно:

- Ну, нет так нет. Ругаться-то зачем? Сказали бы попросту, я разве не понимаю...

"Что это я? - ахнул про себя Яр. - При чем здесь старик?"

- Извините, папаша. Не успел билет купить, спешил...

- Ну и ладно, - покладисто отозвался старичок. - Не успел так не успел... - Он присел напротив Яра. - Если разобраться, то кому они нужны сейчас, эти билеты? Ты, главное, скажи по-человечески, я и пойму... А то вроде как тот мальчонка. Я подхожу, а он бежать...

- Какой мальчонка? - замирая, спросил Яр.

- Да шустренький такой, в рубашечке апельсиновой... Я говорю: "Ну куда ты скачешь-то? Я тебя разве буду ловить? Ты скажи по-хорошему да езжай дальше..." Ну, притих, успокоился...

- А где он сейчас?

- Тут он и есть, в соседнем вагоне прилег...

Яр поднялся и по-кошачьи пошел к тамбуру.

...В соседнем вагоне так же слабо горел желтый свет и дребезжали стекла. Вагон подпрыгивал на стыках. В такт этому подпрыгиванию вздрагивали мальчишечьи ноги - они торчали из-за спинки ближнего сиденья. Пыльные, в белых царапинах на загаре. В стоптанных полуботинках без шнурков. Яр вспомнил, что из шнурков Игнатик сделал тетиву для лука... Он перегнулся через спинку.

На голой скамейке - голова на согнутых руках - спал светловолосый остролицый мальчишка.

Яр смотрел на него с ощущением потери и усталости. И с невольной ласковостью. Пацаненок в порванной оранжевой майке был слегка похож на Игнатика.

Так продолжалось полминуты. Мальчик поднял веки, встретился глазами с Яром. Секунду лежал неподвижно, потом метнулся к выходу.

Яр постоял и пошел следом. Он чувствовал себя виноватым. На ходу он подумал: "А Игнатик-то, наверно, и не в рубашке, он же курточку с собой взял. Зря я гонялся..."

Он опять прошел поезд насквозь. Последний вагончик заканчивался площадкой с навесом и перильцами. Под кромкой навеса горел яркий фонарик.

Мальчик был здесь. Он вскочил на перила, ухватился за витой столбик и быстро сказал:

- Я могу спрыгнуть на ходу. Мне ничего не стоит.

Голос у него был тонкий, но не испуганный, а сердитый.

- Не надо, - отозвался Яр как можно спокойнее. И сел на откидное сиденьице у двери.

Мальчик стоял, покачиваясь. Глядел сверху на Яра.

- Что вам от меня нужно? - спросил он потише.

- Ничего. Я искал не тебя. Я ошибся, извини... И не бойся.

Мальчик прыгнул на трясущийся пол.

- Я не боюсь ничего, не в этом дело, - сказал он очень серьезно.

- Зачем же убегал?

Мальчик сказал нехотя:

- Я тоже ошибся. Я думал, что пристанете с расспросами. Не люблю, когда много спрашивают.

- Я не буду, - пообещал Яр.

Мальчик сел на откидную скамеечку у другого косяка. Поставил на нее пятки, обхватил колени. Стал смотреть перед собой. Фонарик ярко светил ему на макушку, а лицо было в тени.

Из-под вагона убегали рельсы, они тускло отражали еще не совсем погасшее небо. Уплыл назад темный городок с острыми башнями и редкими огоньками. Мальчик тихо спросил:

- А вы кого искали?

- Такого же мальчика... Понимаешь, он уехал не попрощавшись...

- Понимаю. А далеко уехал?

- Сказал, что до станции Мост.

- Куда? - звонко спросил мальчик. Опустил ноги и повернулся к Яру.

- До станции Мост...

- Ну вы даете... - пренебрежительно сказал мальчик.

- А... что такого я сказал?

Мальчик пожал плечами.

- Я не здешний, - объяснил Яр. - Я многого не знаю.

Мальчик снисходительно спросил:

- Вы по правде верите, что такая станция есть?

- Да... По крайней мере, верил до сих пор... А куда же идет поезд?

Мальчик усмехнулся:

- Куда-нибудь...

- Но все-таки? С какой станции он отправится обратно?

- А зачем ему отправляться обратно?..

Яр понял, что дальше спрашивать не стоит. Он беспомощно сказал:

- Тогда я не знаю, как быть. В поезде я его не нашел... Где же искать, если станции Мост нет?

- Да уж лучше сойти где придется, - посоветовал мальчик. - Там, где место покажется подходящим.

- Пожалуй, я так и сделаю, - устало сказал Яр. Его стала давить сонливость.

- Так и сделайте, - сказал мальчик.

Яр встряхнулся и опять посмотрел на него. Мальчик снова сидел, обняв коленки. С локтя у него падали темные капли.

- Что это у тебя? На руке...

- А... Поцарапался, когда бежал. Там проволока торчит у тормоза.

- Ну-ка, покажи... Ничего себе "поцарапался"!.. Дай я хотя бы платком перетяну. Это ты из-за меня пострадал.

Мальчик скосил глаза на локоть.

- Ладно, перетяните.

- И промыть-то нечем...

Мальчик задумчиво сказал:

- Раньше раны смолой замазывали. Или порохом посыпали...

- Порохом?

"А в самом деле, он же стерильный", - подумал Яр. Вынул и положил на колени пистолет. Вытащил обойму.

- "Викинг", - не удивившись, сказал мальчик. - Хорошая штука, надежная.

Яр достал патрон, зажал в закаменевших пальцах пулю, раскачал, выдернул. Высыпал на ладонь серые зернышки.

- А в патронах для карабинов порох черный, - задумчиво сказал мальчик.

Яра что-то толкнуло.

- В учебных патронах?

Мальчик будто затвердел. Глухо молчал.

- Ну, извини, ты ведь не любишь лишние вопросы. Как бормотунчик, - сказал Яр. - Давай руку.

Мальчик подставил локоть. И, обмякнув, тихо проговорил:

- Они были не учебные. Просто они почему-то не срабатывали, когда нужно. Будто холостые...

Яр присыпал порохом глубокий черный порез, достал платок, разорвал на полосы. Вспомнил Альку - как он поранил ногу в фонтане, а Данка бинтовала.

"А может быть, они все-таки живы?"

Он стал перевязывать мальчику руку.

- Вам не жаль патрона? - спросил мальчик. - Их же всего семь в обойме.

- Что поделаешь...

Над бинтом, у самого плеча был у мальчика широкий шрам: пятно бугристо съежившейся кожи.

- Где это ты так? - спросил Яр. - Ох, прости, я опять с вопросом...

- Ничего. Это ожог.

- Понятно... А можно еще вопрос?

Мальчик кивнул.

- В Городе, - сказал Яр, - есть узкая улица между стенами. Она ведет от площади с колоколами к башне. Как она называется?

- Так и называется: Башенная, - спокойно разъяснил мальчик, опуская на локоть трикотажный рукав. Но, кажется, опять насторожился. Съежился.

- Тебе не холодно?

Он вздохнул:

- Мне не бывает холодно. Я даже не знаю, что это такое...

- А грустно бывает?

Мальчик опустил голову лбом на колени.

- Это похоже, - сказал Яр. - Грусть и холод.

- Тогда понимаю...

Мальчик посмотрел на темнеющее небо, и глаза его блеснули под фонарем.

- Сейчас летний воздух над всем полуостровом, - сказал он. - Завтра будет иначе. Даже снег пойдет к вечеру. Вот будет у ветров работа - разносить его... Но вы не бойтесь, это случайный летний снег, здесь бывает такое. Я вам говорю, потому что вы нездешний.

- Спасибо... А ты умеешь делать бормотунчиков?

- Умел. У нас все умели... А вы умеете играть на барабане?

- Умел... У меня в детстве был игрушечный барабан.

- Тогда послушайте: какой марш барабанят колеса?

- Ну, этого я не знаю...

- Сбор на площади, шеренги по пять, - сказал мальчик. - А вот и огоньки.

Поезд шел вдоль мохнатого от зарослей склона. Вверху замелькали то ли факелы, то ли маленькие костры.

"Один, два, три... четыре, - машинально сосчитал Яр. - Или пять?" Огни то вспыхивали, то терялись.

- Я пойду. Спасибо, - сказал мальчик.

- Куда?

Мальчик вскочил на перила. Яр испуганно качнулся к нему.

Мальчик легко прыгнул. И его словно отнесло ветром. Он встал, покачиваясь, на упругих верхушках кустов. Будто совсем невесомый. Помахал Яру. И побежал вверх, не проваливаясь в чащу.

...Яр всю ночь провел на площадке. Даже поспал, навалившись на тряскую стенку вагона.

Потом он ехал еще полдня - голодный, утомленный и почти спокойный. Он знал теперь, что Игнатика в поезде нет и поиски будут долгими. И начинать их надо там, где подскажет инстинкт. Если подскажет...

Поезд пошел по высокой зеленой насыпи. Вдоль нее развертывался городок. Было в нем что-то знакомое, как в Орехове. Скорость заметно снизилась на подъеме. Яр застегнул куртку и прыгнул вниз, на травянистый склон.

Это был городок или поселок с ласковой тишиной на улицах. Кирпичная церковь с голубями на обветшалой колокольне. Домишки с узорчатыми карнизами, длинные дощатые заборы. Вдоль тротуаров стояли клены, в них было много покрасневших листьев.

Слабо пригревало солнце.

На косом навесе маленького деревянного крыльца лежал, свесив голову, громадный кот с зеленовато-серой шкурой. Домик с круглым итальянским окном и кот показались Яру знакомыми.

- Кис-кис... - шепотом сказал Яр.

Кот изо всех сил зевнул и отвернулся.

Яр улыбнулся. Он был спокоен, как человек, вернувшийся после трудного рейса в родные места. У него появилась уверенность: теперь все пойдет как надо. Он даже предчувствовал, что будет дальше. За одним из поворотов откроется море, он спустится к берегу, там стоит готовый к отплытию баркас. Два молчаливых рыбака распустят парус. При тихом ветре баркас пересечет бухту, и на ступенях маленькой пристани Яр увидит одинокого уставшего Игнатика. Возьмет его на руки и скажет:

- Больше не убегай, глупыш... Помнишь, я хотел покатать тебя под парусом? Поехали...

Да, он верил, что так и будет...

Сначала ничто не говорило о близости моря. Но вот кончились деревянные домики, потянулся бульвар с белой каменной балюстрадой. На балюстраде густо сидели улитки. Это было похоже на уголок в курортном городке. Началась улочка с домами из ракушечника.

Быстро завечерело. Стал опускаться медленный снег. Это был теплый ласковый снег, солоноватый на вкус. Он еще больше успокоил Яра. А море - Яр это чувствовал - было совсем рядом.

Яр оглянулся и не заметил ни одного прохожего. И не надо, сам найдет путь к берегу, без расспросов. Скорее всего, следует свернуть в этот переулок, сойти по сбитым ступенькам на каменистую тропинку, обогнуть двухэтажный домик с балконом...

С удивительно знакомым балконом!

У балкона были железные перила с узором, напоминающим штурвалы. Их оплетали засохшие стебли вьюнков. Среди стеблей поблескивал подвешенный неизвестно зачем елочный шарик. Яр заметил этот блеск при свете одиночной лампочки, которая горела на столбе.

Он вспомнил. Его всегда занимала загадка: зачем среди вьюнков повесили елочную игрушку? А спросить было некого. Хозяева уехали в столицу и оставили домик в полное распоряжение Яра. И он, шестнадцатилетний, жил тогда на каникулах в этом домике один. Вернее, со своими планами на будущее и ненаписанными стихами. У моря... Еще не было Ратальской космошколы, не было приятелей-курсантов... А мамы уже не было. Только стояла на подоконнике мамина фотография.

Может быть, она стоит и сейчас?

Дверь была приоткрыта, окна не светились. Дом казался пустым.

Яр шагнул к утонувшему в сухой траве крылечку.

"Что ты делаешь? - сказал он себе. - Это не тот дом, не то море, не та Земля..." Но была такая крепкая уверенность, что в низенькой комнате на первом этаже стоит по-прежнему раскладушка с раскиданными по ней учебниками по астронавигации, притаился в углу старенький телевизор "Спартак", а на подоконнике, среди раковин и пестрых морских камней, в тонкой пластмассовой рамке - карточка мамы.

Если очень поверить...

Ведь поверил же Игнатик - и шагнул к Яру через пространство.

Яр пошел к двери. Тревожная мысль, что он сворачивает с нужной дороги, едва не остановила его. Но Яр сказал себе: "Всего-то несколько шагов..."

В темном коридорчике он зацепил плечом висевший на стене велосипед (так бывало и раньше!) и дернул дверь "своей" комнаты.

Комнаты не было.

Вернее, она осталась, только не было стены - той самой, с окошком, глядевшим на море.

Стена обрушилась - видимо, еще в давние времена. Яр видел перед собой сизую громаду моря с огоньком у горизонта, серые полосы снега в синих су мерках, темную береговую улицу, которая неровно спускалась к воде. Каменные глыбы, клочья сухих кустов.

"Ну что ж..." - подумал Яр.

Он по обломкам рухнувшей стены спустился на тропинку. Вышел на скалистую площадку, козырьком нависшую над улицей.

Снег шел и шел. Море было безмолвно. Яр чуть не задохнулся от одиночества. Уверенности, что его ждет баркас, уже не было.

Какой баркас? Откуда он возьмется?

Яр оглядел улицу. Она была пуста. Редко светились окошки. Но здесь - на площадке и других скалистых выступах - Яр увидел неподвижных и молчаливых людей. Стояли они и чего-то ждали. Это не разогнало его одиночества.

Послышался не то вздох тысячи людей, не то слитный шум неторопливых шагов. Слева, из тесноты домов, стала вытягиваться на улицу длинная толпа. Люди несли огни - маленькие факелы или очень яркие свечи. Издалека было похоже, будто по медленной реке кто-то пустил сотни игрушечных лодочек с фонариками.

Раздалось пение. Негромкое, но сразу наполнившее улицу и берег, потому что пело множество людей.

"Какой-то праздник? Крестный ход, что ли?" - подумал Яр.

Но тут же он понял, что поют не молитву. Это была просто песня. Слегка печальная, с неразличимыми, но, видимо, ласковыми словами.

Огоньки достигли середины улицы. Их было так много, что желтый отсвет упал на скалистый выступ. Яр увидел, что в трех шагах стоит пожилой человек в длиннополом пальто и широкой шляпе. У человека блестели очки и седые волоски в бородке. Он был похож на старого учителя или врача.

Яр мягко шагнул к нему. Вполголоса сказал:

- Простите, я не здешний. Что происходит?

- Колыбельная, - вздохнул старик.

Яр вопросительно молчал.