ветви наших предков хорошо относились друг к другу, только вот инуитам
оказалось гораздо проще перенять ирландскую музыку, чем ирландцам -
инуитскую. Да, конечно, у некоторых из нас просто не хватает голоса для
ирландских мелодий - ну, тогда мы поем на инуитский манер.
же, как мы сами, - все в них перемешалось. Ну, слушайте, вот моя песня:
искренне счастлива из-за того, что я ее сочинила, хотя это всего лишь
маленькая, коротенькая песенка в один куплет. Мне и не хотелось хвастаться
слишком сильно.
от этого было ничуть не худшим, чем от песенки на ирландский мотив, похожей
на некоторые мелодии, которые Яна слышала по корабельному головидео и в
барах, принадлежащих Компании, по всей галактике. Последняя нота строфы была
пропета очень низко, звук был необычный, какой-то горловой.
глазами у нее крутились, как в калейдоскопе, картины с ледяными пещерами и
заснеженными равнинами, и самыми разнообразными животными и их частями,
которые все вместе каким-то образом соединялись в цельный образ поверхности
этой необыкновенной планеты. На Яну явно подействовала целебная наливка.
Когда Клодах закончила песню, Яна улыбнулась ей и еще раз поблагодарила за
песню и за угощение, и несколько раз повторила, что ребята из Инженерного
Корпуса Терраформирования непременно сделали бы эту песню своим гимном, если
бы хоть раз ее услышали. Клодах принялась убирать со стола, а Банни надела
свою теплую парку.
отказалась, велев девочке отвести собак домой, а сама пошла пешком. Веселая,
немного опьяневшая от наливки и сытного ужина, Яна шагала домой, неся в
одной руке сверток с вещами, в другой - сетку с подаренной рыбой. Она с
удовольствием вдыхала вкусный свежий воздух и думала, что, наверное, у того
мира, о котором пела Клодах, есть и легкие - здоровые легкие.
как рыба висела у Клодах. Но вешать пришлось очень высоко, и от этого усилия
Яну буквально свалил очередной приступ кашля. Она упала в снег. Кашель был
очень сильный и долго не отпускал - Яна успела испугаться, что замерзнет до
смерти. Кое-как она сумела вползти в дом и начала раскладывать одеяло на
кровати. Но тут, в бледном лунном свете, пробивавшемся сквозь окно, Яна
увидела, что на кровати уже лежит ворох мягкого коричневого меха и на самой
середине шкуры уютно устроилась свернувшаяся клубком кошка. Яна с
удовольствием улеглась рядом с маленькой пушистой зверушкой, благодарная
кошке за верность, за ее ровное спокойное дыхание и живое тепло.
***
вместе ресницы и почувствовал, что его куда-то тащат. Он перекатился на
другую сторону. Все тело жутко болело. Отец держал его под руки и рывками
тянул куда-то, дюйм за дюймом протаскивая все дальше по засыпанному рыхлым
снегом склону.
оставив отца позади. Отец выглядел так, словно нуждался в том, чтобы теперь
Диего тащил его. Губы его растрескались и так побелели, будто в них не было
ни кровинки. Зато в других местах крови было предостаточно, крови из раны на
лбу у отца - она замерзла на лице и на капюшоне его парки.
уступом. Известняк...
показалось, что он слышит какие-то голоса, но он не мог бы сказать это
наверняка - голоса звучали как будто очень издалека. Нет, но эта Дина - в
самом деле нечто особенное! Может, Лавилла догадается отпустить ее из
упряжки, и тогда Дина пойдет по следу и отыщет их...
отца, но и себя самого. Но по сравнению с бешеным свистом ветра голос Диего
даже для него самого прозвучал не громче комариного писка.
равномерно-белом склоне холма. Снег не оседал перед этим местом - его
сносило, сдувало ветром куда-то в сторону.
прижались друг к другу, слушая, как метель ревет и воет снаружи. Диего
показалось, что отец за несколько минут стал в два раза старше - так плохо
он выглядел. Густые черные волосы отца покрылись белой ледяной коркой.
Широкие черные брови, благодаря которым взгляд темных отцовских глаз обычно
казался таким проницательным, тоже сделались мертвенно-белыми из-за
намерзшего на них снега и льда. Выражение лица у него было не то чтобы
испуганным, а скорее удивленным, а из ссадины на лбу снова полила кровь,
причем довольно обильно. У самого Диего лицо тоже было мокрым, как и капюшон
его парки. Он сообразил, что это, наверное, оттого, что здесь, в устье
пещеры, воздух теплее, чем снаружи.
в тепле, пока не уляжется метель.
сыном, и от этого ему было очень страшно. Это было так же страшно, как
попасть в снежную бурю. Но отец кивнул немного скованно и пошел за сыном.
спускался вниз. Отцу иногда приходилось ползти на коленях и протискиваться
боком, чтобы не застрять. Зато вскоре стало так тепло, что Диего даже снял
шапку, шарф и рукавицы и засунул все это в карман, а парку расстегнул. И еще
- к этому времени Диего услышал странное гудение, которое доносилось изнутри
пещеры. Это было похоже на звук, издаваемый при работе какой-то огромной
машиной. Судя потому, что Диего знал об этой планете, вполне могло быть и
так. Ведь Компания сотворила эту планету, разве нет? По крайней мере, они
так утверждали, хотя сам Диего считал это чертовски странной причудой -
создавать планету с таким неприветливым климатом.
тупиком. Диего ощупал стену, перегородившую проход. Поверхность стены под
его пальцами оказалась покрытой какими-то странными канавками и зубчиками.
Похоже было на то, что эти непонятные желобки извивались в определенном
причудливом узоре.