Чтение 14–й страницы книги ~Феникс в обсидиане~

гарпунами, войти в пещеру!

9. БИТВА В ПЕЩЕРЕ

Итак, мы высадились на берег.

Белфиг, его свита и погонщики остались на корабле, а мы направились по
мелководью к острову. В одной руке я нес секиру, в другой - зубчатый
гарпун. Белфиг смотрел на нас с верхней палубы и махал рукой:

- Удачи, граф Урлик! Если вы убьете оленя, к вашему длинному списку
подвигов прибавится еще один.

Хоть и считал, что охота по природе своей - занятие бессмысленное и
жестокое, тем не менее я должен был принять в ней участие и либо убить
чудовище, либо погибнуть.

С трудом вскарабкавшись на скалу, мы оказались у входа в пещеру.
Ужасное зловоние исходило оттуда - будто туша зверя начала разлагаться.
Однако уже знакомый мне гарпунщик сказал:

- Это смрад от его помета.

Теперь мне еще меньше захотелось входить в пещеру.

Олень почуял нас и заревел.

Гарпунщики попятились назад, никто не хотел входить в логово первым.

Тогда я протиснулся вперед и, крепко сжимая гарпун, вошел в черную
утробу.

Тошнотворный смрад ударил в нос, и я чуть не потерял сознание. В
глубине пещеры что-то зашевелилось, и мне показалось, что передо мной
мелькнул олений рог. Зверь захрапел и с силой ударил плавниками по земле.

Гарпунщики вошли вслед за мной. Взяв у одного из них факел, я высоко
поднял его и разглядел длинное извилистое тело с широким плоским хвостом.

Олень лежал, прижавшись к стене, раны его кровоточили. Он угрожающе
наклонил голову, но нападать не спешил, словно давая нам возможность
удалиться восвояси без боя.

У меня появилось искушение вывести людей из пещеры, но я не посмел
этого сделать: ведь их хозяином был епископ Белфиг, и если бы они не
выполнили его волю, наказание могло быть ужасным.

Делать было нечего, и, прицелившись, я метнул гарпун в левый глаз
зверя, но именно в это мгновение он повернул морду, и гарпун лишь оцарапал
ему морду.

Зверь взвыл и бросился на нас. Люди кинулись в стороны, они кричали,
швыряли в чудовище камнями, пытались спрятаться, но напарывались на рога.

Зверь мотал головой, пытаясь сбросить с рогов трех проткнутых насквозь
гарпунщиков, но это ему не удавалось. Двое из них были мертвы, третий еще
стонал, но я не мог помочь ему.

Олень пригнул голову и снова начал наступать. Я отпрыгнул в сторону и
ударил его секирой с длинной рукоятью в верхнюю часть туловища. Кровь
хлынула из раны, и зверь, лязгая зубами, повернулся ко мне. Я нанес еще
один удар, и он попятился, мотая головой. Одно из разорванных тел упало с
его рогов на грязную землю пещеры, и олень неловко отшвырнул его
плавником.

Я взглянул на гарпунщиков, столпившихся у выхода из пещеры. Олень
находился теперь между ними и мной. Пещеру освещали только два факела,
упавшие на камни, и я отступил в тень. Олень увидел людей у выхода и
метнулся в их сторону. Гарпунщики в ужасе бросились бежать, и те, кому
удавалось спастись от рогов чудовища, с криками и воплями прыгали в вязкую
воду.

Теперь я был в пещере один. Морской олень забыл обо мне и все еще
пытался стряхнуть с рогов человеческие тела.

Я не сомневался, что это конец. Разве мог я один победить такое
чудовище? Его тело перегораживало выход из пещеры - единственный путь к
спасению. Рано или поздно он учует меня, и тогда...

Я замер. Из-за жуткого запаха было трудно дышать. У меня не было
гарпуна, чтобы обороняться, - только секира, а это не самое подходящее
оружие для борьбы с гигантским морским оленем.

Зверь разинул пасть и громко заревел, очевидно, от боли.

У меня вновь появилась надежда. Но тут в пещеру снова полетели гарпуны,
и чудовище с ревом стало пятиться назад.

Я с трудом увернулся от удара его хвоста.

Все стихло. Я молил Бога, чтобы гарпунщики вернулись - может быть, мне
тогда бы удалось проскользнуть незамеченным мимо зверя в более безопасное
место.

Олень захрапел и начал раскачиваться из стороны в сторону. Он тоже
ожидал воинов.

Но никто больше не появлялся. Возможно, они думают, что я погиб? Я
прислушался, но ничего не услышал.

Вновь раздался рев, и громадная туша пришла в движение.

Я стал вдоль стены пробираться к выходу, стараясь ступать как можно
тише. Где-то на полпути наступил на что-то мягкое. Это был труп одного из
гарпунщиков. Я перешагнул через него и зацепил ногой валявшееся рядом
оружие. Оно гулко загремело на обсидиановом полу.

Зверь захрапел и резко повернул голову.

Я замер.

Выставив вперед рога, он пополз по пещере.

У меня пересохло горло.

Зверь поднял морду и заревел, обнажив огромные зубы. Пасть его была в
крови, один глаз слеп. Он угрожающе приподнялся на хвосте, взмахнул
странными плавниками, но опять упал на землю, сотрясая стены пещеры.

Рога были опущены. Олень явно готовился к нападению.

Я видел надвигающиеся на меня громадные рога, а о том, что они способны
пронзить человека насквозь, уже знал.

Инстинктивно я прижался к стене и тут же отпрыгнул в сторону. Массивный
лоб оленя шириной в рост человека находился в футе от моего лица, и тут
мне пришла в голову идея.

Это был единственный шанс справиться с чудовищем.

И я прыгнул. Прыгнул ему на лоб и, поскальзываясь на маслянистой коже,
буквально взбежал по его морде и уселся на левый рог, крепко обхватив его
одной рукой и ногами.

Зверь был в недоумении. По-моему, он даже не понимал, где я.

Я поднял секиру.

Олень искал меня, озираясь по сторонам.

Я с силой опустил секиру. Она глубоко вонзилась в череп. Зверь зарычал
и завыл, мотая головой. Но я лишь крепче ухватился за рог и продолжал
наносить ему удары.

Это еще больше ожесточило оленя. Он метался по пещере, цепляясь рогами
за потолок, изо всех сил стараясь меня сбросить.

Но я повис на нем. И нанес еще один удар.

На этот раз от черепа отломился кусок кости, и кровь потоками хлынула
из раны.

Вновь раздался оглушительный рев - крик ужаса и ярости.

Еще удар - и рукоять секиры с треском раскололась. Лезвие глубоко вошло
в мозг.

Зверь со стоном рухнул на землю. Потом попытался приподняться, но не
смог. Предсмертный хрип вырвался у него из груди, и голова упала на землю.

Я легко спрыгнул на землю.

Морской олень был мертв. Я убил его почти голыми руками.

Вытащить секиру из головы зверя мне не удалось - она сидела слишком
глубоко. Пошатываясь, едва не теряя сознание, вышел из пещеры.

- Кончено, - сказал я. - Забирайте вашу добычу.

Мне никто не ответил.

Я посмотрел вокруг. Корабля не было. Морская колесница епископа Белфига
укатила в Ровернарк - они были уверены, что я погиб.

- Белфиг! - закричал я в дикой надежде, что они меня услышат. - Моржег!
Я жив! Я убил оленя!

Но ответа не было. Я обвел глазами низкие коричневые облака, мрачный
океан.

Меня бросили посреди кошмарного моря, где, по словам Белфига, не
плавали корабли. Я был один в окружении трупов гарпунщиков.

Меня охватила паника.

- Белфиг! Вернитесь!

Далекое эхо. Больше ничего.

- Я жив!

На этот раз эхо отозвалось громким саркастическим смехом.

Вряд ли мне удастся долго продержаться на этой серебристой, открытой
всем ветрам скале. Спотыкаясь, я стал карабкаться вверх по склону,
стараясь забраться как можно выше. Но зачем? Ведь в этом сумрачном море не
было даже линии горизонта - она утонула в коричневых облаках.

Я уселся на небольшой выступ - единственную плоскую поверхность на всей
скале. Меня трясло от страха. Похолодало. Я плотнее закутался в плащ, но
меня все равно бил озноб.

Да, я бессмертен. Феникс, возродившийся навеки. Вечный Скиталец во
Вселенной.

И если я обречен умереть здесь, это будет длиться вечно.

Если я феникс, то феникс, попавший в обсидиановую ловушку. Как муха,
застывшая в янтаре.

Меня охватило отчаяние.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПЕРИПЕТИИ СУДЬБЫ