резюмировал Мишель. - Если с тобой что-нибудь случится, людям придется
открывать это заново.
конструктивных особенностей установки для нейтринного дальновидения, я
тщательно зашифровал и довольно нехитрым способом передал радиосигналами
на радиотелескоп французского астрономического общества. Ты, верно,
помнишь сенсационные сообщения газет о загадочных сигналах, дошедших на
землю из созвездия Лебедя? Это была невинная шутка твоего покорного слуги.
Теперь зашифрованные данные "Аргуса" находятся в картотеках
государственной обсерватории. Над дешифровкой "космической" информации уже
работает счетно-решающая машина "Эпсилон-8". Но никому неизвестно, что
ключом к дешифровке служит научная работа Арнольда Дельфуса
"Аппроксимирование нейтринных полей".
трюк с "космическими" радиосигналами один?
казнен. Вот, прочитай.
"Скандал". Они остановились под фонарем, и Шови начал читать:
коленях человек. Он буквально был загнан в этот угол, поставлен на колени
и в этой позе окоченел, привалившись к стене. Голова втянута в плечи, лицо
со следами недавних ожогов почти сплошь забинтовано, видны только
оскаленные зубы и оловянные бляхи открытых глаз.
фотографирует убитого. Судебно-медицинский эксперт обнаруживает на шее
трупа, в области сонной артерии, глубоко ушедшую крохотную стеклянную
ампулу. Она была выпущена из какого-то метательного приспособления;
вскрытие покажет, каким ядом ее снарядили.
криминалистами из карманов убитого: бумажник, пистолет, пара сломанных
сигар, зажигалка... Детектив достает из бумажника удостоверение личности
на имя Франца Гюбнера, уроженца города Мюлуз в Эльзасе, пятидесяти двух
лет. Итак, это тот самый инженер Гюбнер, который исчез во время недавнего
загадочного взрыва в лаборатории телевизионной фирмы в Париже.
в платиновом корпусе с драгоценными камнями.
преступления, содеянные против французского народа... подлежит смертной
казни".
комиссар высказывает предположение, что оно совершено членами тайной
террористической организации "Мстители" в ответ на проект закона о
прекращении преследования нацистских палачей за давностью срока
преступлений..."
справедливым, - сказал Бертон. - Ты помнишь "Валькирию", Мишель?
Половина сигарет просыпалась под ноги.
повторится, - сказал Мишель, жадно глотая дым. - Но те, кто сжигал нас в
крематориях лагерей смерти, вешал нас, пытал в застенках, топил в море,
заняты сейчас составлением реваншистских планов, строительством военных
баз. Страна, которая столько выстрадала под немецким сапогом,
предоставляет свои территории для немецких военных маневров. Наше
правительство, забыв уроки войны, усиленно заигрывает с министрами из
Бонна...
безумных планов реакции, борьбе неимоверно трудной, но абсолютно
необходимой. Ты знаешь, какие потери понесла компартия во время
Сопротивления. Недаром Морис Торез назвал ее "партией расстрелянных". Но
она остается единственной партией, способной последовательно и до победы
вести такую борьбу. Анри, тебе пора кончать с положением "клошара",
бродяги, находящегося в осадном положении. Твою борьбу невозможно вести в
одиночку.
Тебе нужно перейти на одно из наших предприятий, скажем, лаборантом в цех
электрохимии. Я устрою это. В ближайшее время мы поможем тебе
переправиться туда, куда не дотянутся лапы противников. У тебя, вероятно,
уже имеются планы дальнейшего использования "Аргуса"?
семнадцать лет назад... А теперь, знаешь что? Поедем разомнемся, подышим
свежим воздухом. Только куда? В Булонский лес или Венсенский?
Булонский лес. Ему, как и Шови, больше по душе был демократический Венсен.
напевал песенку из музыкальной комедии "Крошка Лили", незатейливую
песенку, которая нынче была на устах у всего Парижа:
солнечную погоду.
ЭПИЛОГ. "АРГУС" ОБРЕТАЕТ ХОЗЯИНА
познакомиться еще с одним документом - выдержками из дневника Виктора де
Люге, варшавского корреспондента одной из крупных буржуазных парижских
газет.
что мне исполнилось тридцать пять лет. Странно... Я почему-то чувствовал
себя шестидесятилетним. Именно таким я представляю самого себя, когда,
случается, перечитываю собственные корреспонденции в нашей газете. После
редакционной правки они выглядят так, как будто текст перед набором
протаскивался через все канализационные трубы Парижа - столько в них
содержится злопыхательства и старческого брюзжания. Мое имя, которым не
забывали подписывать эту стряпню, стало приобретать соответствующий
"аромат". Еще недавно кое-кто считал меня "молодым талантливым
журналистом", теперь многие называют меня "асом холодной войны". Что-то
жуткое, дряхлое мерещится мне в сочетании этих слов. Особенно сегодня,
когда я узнал, что мне - всего лишь тридцать пять. Но я по-прежнему стар,
по-прежнему мудр, я знаю, что деньги не пахнут...
Мэри Лин поужинать в одном из варшавских ресторанов. Мэри согласилась -
значит, я все еще нравлюсь женщинам.
самые невероятные слухи. Наша журналистская братия - я имею в виду
собственных корреспондентов крупных иностранных газет правого толка - в
курсе всех предполагаемых событий. Даже тех, которые на самом деле никогда
не произойдут.
гнездо. Я занял место у стойки и стал прислушиваться к разговорам. Одни
говорили о каком-то таинственном "новом оружии красных", другие - о не
менее загадочной "коммунистической акции планетарного масштаба". Каждый
судачил на свой лад, и всем не терпелось заполучить для своей газеты
"самую объективную информацию".
самой, под заголовком которой значится: "Величайшая газета Америки". Это
издавна являлось предметом острот со стороны коллег Баттона, а впрочем,
что тут особенного? Если существуют газеты-реваншисты, газеты-ландскнехты,
газеты-гангстеры, то почему не быть газетам-тартаренам и
газетам-мюнхгаузенам?
руку к своему бокалу. Потом взглянул на меня и пожал плечами:
Володихин Дмитрий
Конан-Дойль Артур
Курылев Олег
Андреев Николай
Пехов Алексей
Шилова Юлия