и она осталась сидеть на пне, глядя, как плавает вязкий туман в осиннике,
над гнилым хворостом, над путаницей увядших вьюнков.
весь Помощник,-- плывущий по орбите мегакомпьютер,-- а лишь ничтожно малая
его часть. Но даже у этой части недурно получается очеловечивание -- все эти
вздохи, смешочки, рука на плече, флегматичный голос из-за спины... Входит в
доверие. И ведь входит!
что за ней никого нет.
вздрагивая, танцевал стреноженный Баярд. Словно только что прошел рядом
лесной хищник.
Девочка молчала и, вертя головой, таращилась во все стороны... Стало быть,
не смог! Не зря она колебалась. Безумие -- надеяться на машину, даже на
мировую, больше, чем на самое себя! И вообще: может ли нечеловек распутывать
гордиевы узлы наших страстей и сомнений? Какая-то новая религия.
Машинопоклонники. Не хватает только начать воздвигать алтари Великого
Помощника: хотя бы и здесь, у Днепра, где две тысячи лет назад стояли усатые
идолы ранних славян...
карнавал, хоть головой в петлю,-- ехала Николь между покрытыми сосняком
холмами. Ей не хотелось больше ничего предпринимать. Первое же независящее
от нее обстоятельство укажет путь...
попала в эту, наверное, славную летом, но сейчас унылую и пустынную
местность. Ступая, конь брезгливо стряхивал с копыт пласты грязи, налипшие
пожухлые листья. Наугад прокладывая тропу по скользким, изрезанным дождями
откосам, Николь стремилась лишь к одному -- поскорее бы найти
определенность. Любую, любую, любую...
увидела перед собою старую, узловатую дикую яблоню, даже без листвы
причудливо-живописную, и за ней -- обветшалую, в толстой шубе дикого
винограда, в дебрях малины и ежевики ограду барской усадьбы, со ржавыми
узорными решетками меж кирпичных столбов. За наполовину рухнувшей аркой
ворот являл сплошную путаницу ветвей одичавший сад. Только центральная
дорожка была расчищена до самого крыльца, до белых ложных колонн дома
екатерининских времен, еще крепкого, широко раскинувшего пристройки, сени и
кладовые. А перед крыльцом увидела Николь мужчину, сидевшего в плетеном
кресле у садового стола. Были на столе фарфоровый чайник и чашка, и графин с
рубиновой жидкостью, и разрезанный ржаной хлеб, и еще -- листья, прилипшие к
бело-голубой выцветшей клеенке.
старинную печатную книгу,-- словно кругом стояло летнее тепло,-- с гривой
седеющих каштановых волос на плечах, бородатый, почти такой же смуглый, как
сама Николь, одетый в свитер из верблюжьей шерсти, линялые брюки и сапоги.
Отшельники, дервиши, аскеты, садху -- нет, не те, что пытались вступить в
жалкую сделку с Богом, ценою умерщвления плоти купив загробное блаженство, а
святые и преподобные атеисты, служители моноидеи. Может быть, бородач
уединился на десять, пятьдесят или пятьсот лет, чтобы докопаться до тайны
абсолюта, творящего континуумы Вселенных; может быть, слагал "венок венков",
фантастически сложную конструкцию из сотен перетекающих друг в друга
сонетов, или хотел сделать разумными деревья, или, или...
озорством безысходности, подъехала и окликнула его.
висков, теплые глаза, что задохнулась Николь и невольно ладонь прижала к
груди, ударенная -- и вместе с тем неизъяснимо согретая, сразу позабывшая
все боли... Мужчина был ошеломительно красив -- красотой Запада и Востока,
святого Георгия Донателло и принца Рамы с индийских миниатюр. Он гибко и
мощно встал навстречу, как выпрямилась бы ожившая совершенная статуя, и
подставил руку атлета, приглашая Николь спуститься с седла.
отшельник.-- Я сделаю новую заварку; можем пить здесь, если вы не боитесь
продрогнуть... А девочку мы пока положим в доме. Хорошо?
и лишь растроганно охнула, когда засмеялась дочурка и, одной рукой смело
схватив за бороду хозяина, другой показала почему-то на небо...
Помощника, лопнула незримая пуповина. Видеотактильному фантому высшего
класса сложности, только что сотворенному волею всемогущей машины, была
придана самостоятельная жизнь с гибкой программой, учитывающей мятежный
характер Николь. Великий Помощник не допускал безвыходных положений.
губы дрожали, он не мог вымолвить ни слова.
из себя Сай.
праматерью нового человечества...-- Неожиданно Ханка вскинулась, опираясь на
локоть, закричала зло и резко:-- Да, я мечтала об этом, мечтала, пока не
встретила тебя, понял?! А сейчас все, все!.. Мне это больше не нужно!..
мантры и благие мысли, призванные смирять, успокаивать. Он метался по жилому
объему, натыкаясь на сталагмиты, не зная, что делать, кого просить о помощи.
Разбуженный, завопил в своем уютном гроте над журчащей водой трехнедельный
Каспар. Мягкими льняными завитками на затылке был он до странности похож на
своего отца, Мельхиора Демла.
иногда в будущее. Однажды она прямо сказала мне -- наедине, конечно: "Мы их
потеряем". Она мне полностью доверяла -- не знаю, почему. Кроме того, мы не
хотели от вас зависеть даже в этом!..
живых мхов и лилий. Лег рядом с Ханкой, обнял ее, уткнулся лбом между
грудями.
лепных фестонов потолка.-- Не делали в микропространстве, в остановленном
времени. Собирали несуществующий в природе белок...
лицо:
Ханка.--Праматерь нового человечества. Тогда,-- помнишь?-- после нашей
"свадьбы" у Осмо... Я едва уговорила Аннемари подождать.
вернешься! Почему ты даешь им надежду? Ты убиваешь меня!..
плачущему сыну.
любимая -- не жертва насилия. Она пошла на эксперимент но своей воле.
Раскаялась... что ж, поздно! Теперь, чтобы избавить Ханку от привитых
нечеловеческих свойств, нужна долгая предварительная работа
биоконструкторов, затем -- полное обновлепие. А пока что в ней --
овеществленный труд общины амазонок. И потому, как ни ужасно, община имеет
немалые права на Ханку. Да и сама злополучная "праматерь" весьма
совестлива... Но даже если они двое, скажем, обратятся к Великому Помощнику,
тот наверняка не вмешается. С точки зрения компьютерной логики, это она,
Ханка, совершила определенного рода насилие, непорядочный поступок. И если
снова всадницы с парализаторами окружат их дом, Ханка их уже не уговорит
подождать, а Помощник будет безмолвствовать. Тем более, что совокупный
импульс тысячи с лишним амазонок перевесит мольбу, посылаемую двоими. Только
убийства ни при каких обстоятельствах не допустит мировая нянька. Но ведь
убийства и не случится. Величайшее, главное сокровище...
лицо матери. Ханка, игравшая с ним на постели, ответила:
Мужчины ушли все до единого. Кларинда в последние дни спохватилась, велела
тех, кто остался, загружать настоящей работой. Мол, такая горстка все равно
не захватит власть... Нет, взяли и разбежались. Наверное, это ваша
пресловутая мужская солидарность...
предложения?..
из Осмо. А сами махнем... ну, скажем, на Кристалл-Ривьеру. Или даже
подальше, на Аурентпну. И запретим Помощнику давать наши координаты!
Ханка.