дверей кинотеатра крутились стайки патлатых юнцов в разноцветных свитерах.
Особенно много их было у кинотеатра "Одеон", где демонстрировался
последний боевик сезона. Рыже-лиловые буквы складывались в слова "Не
слушайте крика жертвы". Буквы вспыхивали и гасли, бесчисленное количество
раз повторяя название.
специальному заказу рекламного объединения "Паблисити". Что будто бы между
кадрами в ленту вписаны невидимые во время демонстрации фильма, но
действующие на подсознание призывы пить прохладительные напитки только
фирмы "Тисла". И что будто бы зрители, выходя из кино, бегут к ближайшим
автоматам, одержимые желанием скорее отведать продукцию этой самой
"Тислы".
сигарету и делал вид, что не замечает прохожих. Юнец заворчал и взмахнул
рукой. Коун предупредительно вскинул свою и больно сжал юнцу запястье. Тот
слабо пискнул. Послышался мелодичный звон: к ногам Коуна упал кастет. Все
произошло столь молниеносно, что приятели юнца не успели ничего
предпринять. Но они сообразили, что напоролись на полицию, и постарались
незаметно рассосаться.
Подыми свою игрушку.
кастет и пошел впереди Коуна до ближайшего полицейского поста. Рыжий
постовой нахмурился, увидев Коуна.
хулиганов, пьяниц, проституток и бродяг. Их развозили по участкам и в
зависимости от проступка или привлекали к суду, или, продержав ночь в
камере, отпускали восвояси.
замахнулся на меня, - пояснил он постовому. Рыжий упитанный "бобби" с
ненавистью оглядел юнца.
щелей. Уже пятый за дежурство. Один даже отстреливался. И бабочка тут
была. С "приветом из рая". Выкатилась из подворотни и полезла на мостовую.
Ей, видите ли, показалось, что она на пляже. Еще секунда - и угодила бы
под машину.
двинулся дальше. Приключение отвлекло его и одновременно натолкнуло на
размышления о том, что полиция, в сущности, уже ничего не может поделать с
этими "тараканами". Нельзя до бесконечности увеличивать число
"мусорщиков". Газеты кричали о "национальном бедствии", в сенат поступали
бесчисленные запросы. Видные психологи печатно пытались объяснить, почему
растет преступность среди подростков. Но меры предлагались частичные, а
объяснения страдали половинчатостью. Существо дела было в другом. Можно
было убить человека на лестничной клетке и спокойно уйти. Можно было
выдернуть у человека из рук чемодан и скрыться в толпе. Предприимчивые
бизнесмены предложили на этот случай чемодан с выдвигающимися ногами и
вмонтированным свистком. Чемодан должен был звать на помощь полицию.
Ответственность, таким образом, перекладывалась с людей на вещи. Люди
могли оставаться равнодушными до тех пор, пока не сойдут с ума. Тогда
общество брало их под свою опеку. Для сумасшедших были гостеприимно
открыты клиники, тюрьмы и ночные клубы. Для них писал вирши Кнут Диксон, а
Эльвира изобрела амулеты. Казалось, идет какой-то неотвратимый процесс, в
котором все подчинено одной конечной цели: выбить у человека самое мощное
его оружие - сознание, оглупить этого человека, сделать его беспомощным и
безмозглым слепцом.
пришло только сейчас. И натолкнул на него Коуна стеклянный паук на животе
Эльвиры.
Обстановка в салоне амулетов, разговоры с Бекки и Фрименом если и не
вызывали ассоциаций с мрачной лабораторией средневековой колдуньи, то во
всяком случае напоминали об аксессуарах, в окружении которых должна была
жить эта женщина.
Дом большой. В таких домах бывает не меньше десятка слуг. Роскошно
оформленный холл, мебель, сделанная, очевидно, на заказ, чистота молчаливо
свидетельствовали о десятках рук, которые ухаживают за всем этим, холят,
подметают, стирают, чистят, полируют, натирают.
комнатах, пока не услышал где-то в глубине дома голоса. Он постучал в
дверь. Откликнулся женский голос.
сидели мужчина и женщина. Мужчина - плотный, круглоголовый, бритый наголо
крепыш в очках с толстыми стеклами - при появлении Коуна медленно опустил
на стол бокал с темно-коричневой жидкостью и вопросительно взглянул на
женщину. Она пожала плечами. Коун догадался, что это и есть Эльвира
Гирнсбей. Для колдуньи женщина выглядела, по его мнению, неприлично
молодо. Его несколько удивил цвет ее волос: они отливали зеленым. Впрочем,
подумал Коун, должна же современная ведьма чем-то отличаться от
обыкновенных смертных.
собеседника, а тот, в свою очередь, пожал плечами.
сторону бритоголового, быстро сказала: - Профессор Кирпи - давний друг
нашей семьи. У меня от него нет секретов.
знал, был коротко знаком с шефом полиции - господином Мелтоном. Встретить
его в доме колдуньи для инспектора было такой же неожиданностью, как
увидеть яблоко на сосне. Вспомнились слухи, что теперешний любовник
Эльвиры - Кнут Диксон - шизофреник. Уж не по сему ли случаю этот профессор
пожаловал сюда? Почему бы давнему другу семьи не взять на себя заботу о
лечении нового друга?
плечиком. И в этот момент Коун заметил паука на животе женщины. Черный
паук, отливающий стеклянным блеском, исполнял роль не то пуговицы, не то
брошки. Коун отвел взгляд и встретился глазами с профессором Кирпи. Тот,
казалось, изучал Коуна. У инспектора мелькнула мысль, что Кирпи, вероятно,
так рассматривает своих пациентов.
сухо заметила, что она читала газеты, но, к сожалению, к этой информации
ничего добавить не может. Да, Бен Аюз заходил в ту ночь в салон амулетов.
Он испортил ей настроение. Но это ее личное... Полиции это не поможет.
Куда он ушел, она не знает. И это ее не волнует. Ее заботит Ут. Кто такой
Ут? Кнут Диксон, которого она не видела уже несколько дней. Дурацкий визит
шаха в салон очень расстроил Ута. Почему, она не знает. Может быть,
ревность. Она как раз советовалась с профессором Кирпи по этому поводу.
закурил и заметил, что Эльвира очень точно выразила его мысль. Кнут
рефлексивен. Он, безусловно, талантлив. Но последнее время он вел себя
странно. Профессора беспокоит, не отразится ли это обстоятельство на его
творчестве.
женщины. Насколько разнузданным должно быть воображение, чтобы придумать
этого паука. А ведь Коун не был пуританином. Его не раздражали красотки из
кабака Вилли Кноуде. Красотки были голыми и глупыми. Они не вызывали
чувства страха за будущее нации. А вот этот паук вызывал. Паук,
вцепившийся в живот. Профессор Кирпи, похожий на этого паука. Кнут Диксон,
сочиняющий бред. Хотя... Бред нельзя сочинять. Это противоестественно. И
рассуждать о бреде, как это делает Кирпи, - тоже противоестественно. И
предлагать амулеты. И красить волосы в зеленый цвет. И жить с сумасшедшим.
Эльвиры. Там его взволновала новая загадка, выплывшая незаметно из беседы
с Кирпи и Эльвирой. Коун не сразу понял, куда клонит профессор, начав
разговор о Кнуте Диксоне. Кирпи так долго крутил вокруг и около,
разглагольствуя о рефлекторных дугах, вазомоторных рефлексах, всякого рода
маниях, что Коун не заметил даже, когда было сказано главное. А заметив и
поняв, чуть не вздрогнул от изумления. Он-то считает, что Эльвира попросту
поссорилась со своим любовником. А оказалось, что Кнут Диксон скрылся в
неизвестном направлении.
мимо кино и баров, ресторанов и ночных клубов. Они еще о чем-то говорили
там, у Эльвиры. Да, насчет слуг. Коун удивился, почему в доме нет слуг.
Она сказала, что отпустила их на день. "Неосмотрительно", - сказал Коун...
"Мягко сказано", - вежливо заметил профессор Кирпи. И еще о чем-то
говорили.
же ночь, что и шах. Это требовалось осмыслить.
маленьких улочек и переулков. Они вывели его в район, где жила Алиса
Кэрри. Да, вот дом Броуди, вот здесь живет Алиса. В окнах нет света.
Хозяева или спят, или их нет дома. Коун сделал несколько шагов и
остановился у канализационного люка. Как все это начиналось? Позвонил шеф.
Потом они нашли Бредли...
крышкой люка и думал о Бредли.
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Березин Федор
Никитин Юрий
Рыбаков Вячеслав
Орловский Гай Юлий