заводи - левый бок его блестел от налипшего ила, когда один из
"стальных слуг" Гилла, двигавшийся по запрограммированному пути,
вспугнул его из приятной грязевой ванны. Рассерженное животное
неуклюже кружилось на месте. Невиданное чудище, возмутившее его покой,
не имело никакого запаха, а обоняние было для хрюков самым надежным
стражем и помощником. Хрюк, задрав вверх тяжелую голову, пытался
уловить ноздрями хоть какой-нибудь понятный ему сигнал, но тщетно;
тогда он грузно двинулся на близстоящий куст, но на полпути
остановился и свернул в сторону.
в руках дрожь от тяжести. Хрюк между тем продолжал бессмысленно
метаться на лугу, то и дело меняя направление. Ствол пистолета
довольно неловко следовал за ним. Наконец Гилл потерял терпение - Юму
давно уже бесновался на своей конце спирали, - нажал спусковой крючок
и полоснул лучом, как очередью автомата, по участку пространства, где
топталось животное. Гора мяса рухнула и замерла в неподвижности.
Странно, Гилл почему-то не почувствовал гордости, обычной для
охотника, поразившего живую мишень.
повторял движения хозяина, - разделал тушу. Поначалу Гилл собирался
нагрузить робота кусками мяса, которое хотел взять с собой в
"Галатею", но тут голод взыграл в Юму с такой силой, что он отказался
от первоначального плана и заставил Шарика собирать хворост. Он
помнил, сколько изнурительного труда нужно было положить, чтобы
разжечь костер после долгих тропических дождей, а потому испытывал
приятное превосходство перед Юму, переставляя регулятор лучевого
пистолета на нужное деление. Две-три секунды направленного луча - и из
кучки хвороста поднялись языки ярко-желтого пламени, затрещали
вспыхнувшие ветки. От предвкушения еды потекли слюнки. Дразнящий кусок
мяса, который не давался во сне, никуда не денется. Вот он, еще
несколько минут, и можно наконец поднести его ко рту.
поворачивая его; конечности робота нечувствительны и к гораздо более
высокой температуре. Если бы не мучительное чувство голода, Гилл
расхохотался бы: таким нелепым было зрелище стального чудища,
жарившего у огня совершенно ненужное для себя мясо.
столь соблазнительна во сне, стало коричневато-розовым, пропиталось
собственным соком и ароматом свежего дыма, и он подал Шарику команду
остановиться.
на ладонь, шипя и присвистывая. Грязь на ладонях от запекшейся крови,
смешавшейся с соком, стала еще чернее, и Гилл с некоторой тревогой
вспомнил об элементарных правилах гигиены. Но Юму, скакавший в
неистовстве все это время, нахально лишил его слова. Дав мясу немного
остыть, он поднес его наконец к рту и откусил кусочек. Божественный,
ни с чем не сравнимый вкус разлился, казалось, по всему телу; и Юму
ел, ел, рвал зубами податливую волокнистую массу, глотал, едва
прожевав очередной кусок, торопясь и захлебываясь, словно боясь, что в
следующую минуту кто-нибудь отнимет у него долгожданную пищу. Все это
сопровождалось таким сопением и урчанием, что Гиллу стало даже стыдно.
удалось прикончить еще одного хрюка, возвращаясь с Шариком, несшим
добычу к "Галатее", они неожиданно наткнулись на него в овраге. Третью
тушу помог обнаружить рядом Большой Мозг. На первый взгляд казалось,
что этот способ добывания мяса наиболее удобный, но хлопот вышло
больше, чем в первых двух случаях. Луч лазера убил животное не более
четырех часов назад, но дикие собаки и хищные птицы уже успели
разыскать лакомую добычу. Собаки почему-то нисколько не боялись
Шарика, а потому решили, видимо, что легко справятся с одним двуногим,
да еще хромым. Гиллу пришлось провести изрядное кровопролитие,
искромсав с помощью лучевого пистолета дюжины две наглых хищников,
прежде чем остальные уразумели наконец, что имеют дело с оружием куда
более опасным, нежели дубинки или копья лесных людей.
хранения таких гор мяса, которые Гилл с помощью робота доставил на
"Галатею". Пришлось очистить два складских отсека и установить
кондиционеры на температуре ниже нуля. Это требовало дополнительного
расхода энергии, ничтожно малого, конечно, по сравнению с ее запасами
на корабле, но все-таки Гилл пошел на это, не желая тратить времени на
беготню по лесу в поисках пропитания, по крайней мере в ближайшие
несколько недель.
дела, при всяком удобном случае и любыми способами он тщательно
исследовал контакты и связи, существующие между Гиллом и Юму. Часами
ломал язык, читал вслух длиннейшие тексты, затем прослушивал
магнитофонные записи и выходил из себя, когда динамик бесстрастно и
холодно воспроизводил запись, допускал гораздо больше ошибок в
произношении, чем ожидал Гилл. Затем он начал тренировать руки,
приучая их в более сложным и тонким операциям; разобрал безо всякой
надобности несколько сложных приборов только затем, чтобы собрать их
опять с терпением гранильщика алмазов. Отвертка то в дело выскакивала
из рук, паяльник прижигал ногти. Наконец, выдохшись окончательно, он
подходил к экрану и, включив Большой Мозг, проверял, где и сколько
пало жертв лазера на охранном кольце. Дело в том, что племя красных
охотников, как программировалось, попало в ловушку и содержалось
теперь на положении пленников, отсеченных и запертых инфразвуковым
"барьером страха" на замкнутом участке леса. Нет, не жажда мести,
обуревавшая Юму, явилась тому причиной; охотники должны были
понадобиться Гиллу для другой цели, и пока их следовало не морить
голодом, а, напротив, поддерживать в наилучшей физической кондиции.
голосом, был поистине великим днем. Гилл не хотел рисковать, поэтому
он сохранил без изменений систему управления биотоками, он переключил
робота на вербальную связь. Тот повиновался безукоризненно, с каждым
днем выполняя все более сложные поручения.
от "Галатеи". Конечно, готовить жаркое в электрической духовке было бы
удобнее и быстрее, но Юму не по вкусу пришлось мясо, приготовленное
таким цивилизованным способом. Очевидно, привкус дыма от костра, к
которому он привык с детства, был для него вкуснее, а поскольку
бедному Юму за последние недели приходилось обучаться и
приспосабливаться к уйме всяких вещей, Гилл решил его побаловать хотя
бы в пище и обращался с ним лучше, чем с родным братом, жившим
когда-то там, на Земле. Теперь, после установления надежной вербальной
связи, Шарик, получив задание, сам отправлялся на склад за мясом, из
заблаговременно собранного хвороста разжигал костер, а затем
докладывал Гиллу по центральной звуковой связи, сколько минут он
вертит мясо над огнем. Таким путем и другими видами самостоятельных
работ робот сберег для хозяина немало дорогих часов. Это было важно.
Гилл, как и предполагал с самого начала, все острее испытывал
недостаток времени.
но, с другой стороны, времени все равно не станет больше, когда он
начнет генеральную проверку всех систем "Галатеи". А если
придерживаться установленного распорядка дня, придется еще долгие
месяцы ожидать, пока Юму окончательно отшлифуется, если требовать от
него, так сказать, высшего уровня. Гилла волновал эксперимент как
таковой - ведь его личная судьба зависела от результата. Нетерпение и
любознательность, не оставлявшие его в покое, день ото дня росли.
Однажды утром он решился. Итак, начнем...
объемах памяти, занятых информацией по управлению "Галатеей" за время
полета. Затем выбрал из них все, в которых фигурировал голос Сида,
главного навигатора корабля. Большинство записей оказалось диалогами,
как правило, с Норманом. Сид согласовывал с командиром различные
данные, уточняя курс, либо давал указания Максиму, управляющему
двигателями. Гилл вывел все эти фрагменты и зафиксировал их отдельно,
на резервную мощность. После нескольких дней напряженной работы ему
удалось собрать запись голоса Сида продолжительностью почти на два
часа. С этого момента Гилл безвылазно торчал в командном салоне,
выходя лишь для того, чтоб спать. Преданный Шарик регулярно приносил
ему туда обеды и завтраки, отлично справляясь со своими обязанностями
повара и хранителя огня.
запомнить все оттенки и характерные ударения его речи, повторяя вслух
отдельные фразы по два-три, а в особо трудных случаях и по десятку
раз.
однообразным периодом работы, наступил самый ответственный и опасный,
когда Гилл впервые произнес: это я, Сид. Получив сразу дневную порцию
мяса - никогда он еще так не наедался, - Юму блаженствовал на своем
конце спирали; его рана на руке давно зажила, однако, если он начинал
дремать или слишком уж ленился, приходилось освежать его под холодным
душем. Гилл же был сосредоточен, молчалив и внимателен до предела.
возможности в каждой фразе вставлял слова: "Я, Сид". Затем отдал
распоряжение Шарику перенести останки Нормана из кабины Сида в
собственную спальню бывшего командира корабля. Робот, хотя и с трудом,
но понял и выполнил поручение.
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор