Чтение 14–й страницы книги ~Защита 240~

не имели естественного освещения. Крайнгольцу понадобилось порядочно
времени, чтобы выбраться из кромешной тьмы.

- Станция? Станция! - Крайнгольц нервно стучал по рычажку телефонного
аппарата. - Станция, говорят из Пейл-Хоум. Почему отключено напряжение?..
Да, да, почему не даете напряжения в Нейл-Хоум?

Выслушав ответ, Крайнгольц со злобой бросил трубку.

Просторный холл с большими, от пола до потолка, окнами, выходящими к
озеру, устлан серо-голубым ковром. Белый рояль, два кресла, овальный
столик возле них и небольшая эллинская колонна с бюстом Бетховена
составляют всю обстановку обширного холла. Серебристо-серые драпри, тонкий
позолоченный бордюр, протянутый над высокими палевого шелка панелями
делают помещение нарядным и вместе с тем сохраняют его строгий стиль.

Пара свечей в бронзовых канделябрах на рояле безуспешно борется с
наступающей со всех углов темнотой.

Крайнгольц уже переоделся и устало сидит в кресле, поджидая возвращения
хирурга из операционной.

Буш входит в холл медленно, по-стариковски шаркая по ковру ногами, неся
с собой запах эфира.

- Ничего не удалось сделать, Ганс. - Доктор молчит и дребезжащим,
стариковским голосом добавляет: - Микки скончался.

Крайнгольц ничего не отвечает, сидит не шевелясь, бесцельно
всматриваясь в трепетное пламя свечи. Буш тяжело опускается в кресло,
заботливо смотрит на друга и спрашивает.

- Ганс, с кем ты говорил по телефону?

- Право, не знаю с кем. Звонил на подстанцию. Там ответили, что
Пейл-Хоум отключен за неуплату.

- На подстанцию? Они же сказали и о телефоне?

- Что о телефоне?

- Ведь тебе на подстанции сказали, что за неуплату будет отключен и
телефон.

- Ну, да.

- А ты не подумал, что подстанция не имеет отношения к телефонной сети?

- Черт возьми, а ведь это верно!

Буш снова молчит.

- Я уверен, Ганс, что кто-то следит за тобой. Кто-то заботится о том,
чтобы оставить тебя без самого необходимого. Сегодня без предупреждения
отключили от станции, и ты остался без электроэнергии, завтра...

Крайнгольц вскакивает с кресла.

- Прошу тебя, Пауль, пойдем, помоги мне. - Буш вопросительно глядит на
Крайнгольца.

- Я знаю, Пауль, ты устал, но это необходимо сделать.

Крайнгольц задумывается на мгновение и потом решительно заканчивает:

- Да, это необходимо!

Они направляются во внутренние лаборатории.

- Я чуть не забыл, что без тока не сработает приготовленная мною
система, когда у меня не будет уже никакого другого выхода, - на ходу
говорит Крайнгольц. "За высокой оградой" при свете электрического фонаря
они подтаскивают к основной установке тяжелый аккумулятор.

Крайнгольц быстро отъединяет несколько проводников от небольшого щитка,
вделанного в стене, и присоединяет их к аккумулятору.

- Теперь я спокоен, - говорит Крайнгольц хирургу, когда они
возвращаются в холл и снова усаживаются в креслах. - Во всех комнатах
виллы установлены десятки контактов. Включить один из них - и за "высокой
оградой" не останется ничего, что не должно попасть в чужие руки.

- Это, может быть, и неплохо, Ганс, но, знаешь, я бы считал, что тебе
лучше уехать отсюда. Я чувствую, что над тобой нависла какая-то страшная
угроза, что кто-то сжимает тебя и твое дело какими-то очень сильными
тисками. Хотелось бы только знать, кто именно закручивает винт этих
тисков?

Буш поднимается с кресла, подходит к роялю и берет несколько аккордов.
Эти звуки как бы вырывают его из окружающей действительности, он быстро
опускается на круглый табурет, и его тонкие пальцы ударяют по клавишам.

Бурная, тревожная и вместе с тем полная страстного призыва к борьбе
импровизация обрывается так же внезапно, как и начинается. Буш
поворачивается к стоящему у раскрытого в непроглядную ночь окна
Крайнгольцу. На горизонте полыхают зарницы.

- Ты должен срочно покинуть Пейл-Хоум, Ганс.

- Может быть, - медленно отвечает инженер, - но ведь это не так просто.
Может быть, ты преувеличиваешь опасность, Пауль.

- Преувеличиваю? А поведение этого мерзкого типа Хьюза? Ведь что он
только не творил, чтобы пронюхать о твоих секретах!

- Он никогда не был за "высокой оградой" и, значит, ничем повредить не
может.

- А чья-то попытка пролезть в лабораторию?

- Не удалась!

- Но она была. Кому-то все же нужно было совать нос в твои дела. Ну, а
отказ в финансировании после того, как тебе оно было обещано? А внезапное,
без предупреждения отключение электроэнергии?

Крайнгольц протестует уже менее уверенно.

- Может быть, это просто цепь обстоятельств, странно совпавших, может
быть...

- А это? - не на шутку нервничает доктор. - А это тоже совпадение? -
почти выкрикивает он, поспешно вытаскивая из жилетного кармана маленькую
записочку.

- Что это?

- Послание, которое мне вручили недавно. Прочти!

"Послание", полученное доктором Паулем Бушем, не претендовало на
изящество стиля, но было весьма красноречивым.

"Эй ты, старая обезьяна!

Если ты еще хоть раз зайдешь в Пейл-Хоум к Крайнгольцу, пеняй на себя,
- будешь иметь дело с ребятами босса Джеймса.

Свирепый Джо".

- Пауль, почему ты мне не показал этого раньше?

- А что бы ты сделал? Пошел бы бить физиономию этому "свирепому Джо",
которого ты не знаешь? Или, еще того хуже, заявил бы в полицию?

- Пауль, зачем ты шутишь такими вещами? Ведь ты прекрасно знаешь, что
они способны на все. Когда ты получил записку?

- Пять дней тому назад.

- Ты с ума сошел, Пауль! Зачем ты приезжал сюда!

- Ганс! - гневно кричит старик. - Ты замолчишь когда-нибудь?

Крайнгольц тихо говорит.

- Спасибо, Пауль. Я конечно, знаю, что ты настоящий друг, что ты не
хочешь оставить меня в такие дни одного, но...

Рояль заглушает его голос.

Буш играет с подъемом, с мастерством большого, одаренного музыканта.
Играет одну за другой вещи бравурные, задорные, преисполненные огромной
внутренней силы.

Гроза приближается. Глубоко внизу озеро все чаще окрашивается
ослепительным фиолетовым блеском.

В холл врывается порыв ветра и тушит свечи.

- Спасибо тебе, Пауль. Мне было очень хорошо в эти несколько минут, -
говорит Крайнгольц. - Я забыл обо всем на свете и слушал тебя, как всегда,
с упоением. Спасибо!

- Ну вот, а ты говорил, чтобы я не приезжал в Пейл-Хоум, - весело
отвечает Буш.

- Ты все шутишь, Пауль. С этой бандой шутить нельзя. Разве ты не
боишься смерти?

- Смерти? - доктор становится серьезным.

- Я прожил много, Ганс, и, конечно, боюсь смерти, но боюсь несколько
особенной боязнью, - ну, вот примерно так, как боюсь, что кончается уже
концерт, который принес мне столько возвышенного наслаждения. Да, жизнь
для меня - наслаждение. И чем сильнее это наслаждение, тем больше боязнь
смерти. Ведь жизнь не концерт - она не повторится.

Весь холл на миг озаряется розовым светом. Оглушительный грохот
раздается совсем близко, и еще долго после него слышатся затухающие
раскаты грома, а когда, наконец, все стихает, в наступившей тишине
неумолчно трещит телефон.

- Ага, еще не отключили, - смеется Крайнгольц и выходит в кабинет.

- Пауль, вызывают тебя.

Переговорив по телефону, доктор начинает собираться.

- Что случилось, Пауль?

- Вызывают к больному.

- Куда?

- На ферму к Стиллу.

- К Стиллу? Странно!

- Что же здесь странного? Беда может приключиться со всяким.

- Откуда они узнали, что ты в Пейл-Хоум?

- Вот уж не знаю. Наверное, позвонили в Гринвилл, и там сказали, что я
выехал к тебе.

- Стилл сам звонил?