Чтение 14–й страницы книги ~Зеленые двери Земли~

рта не открывал. Но, кроме него, задавать вопросы было некому.

- Это ты меня спросил сейчас?

- Я, - ответил дельфин, не открывая рта.

Юрка с тоской посмотрел на далекую моторку Джеймса. Вот, оказывается,
какие дела. Он не только проспал утреннее свидание с Джеймсом, но и спит
до сих пор. И все это ему снится.

- Ты не спишь, - сказал дельфин.

Мальчик с опаской поджал под себя ноги и начал подниматься с камня. Сон
это или не сон, но если дельфин умеет читать мысли...

- А ты не умеешь? - спросил дельфин.

Да, с таким собеседником держи ухо востро. Хотя что страшного? Дельфины
добрые, они никогда не трогают человека. Если есть говорящие скворцы, то
почему не быть говорящим дельфинам? Скворец глупый, а дельфины умные,
почти как люди. Об этом мама сколько раз говорила. И Иван Сергеевич тоже.
Только вот почему Уисс ни разу не заговорил по-человечьи? А этот
говорит...

- Ты говорящий, да?

- Я не знаю, что такое "говорящий".

- Ну вот мы с тобой сейчас разговариваем. Как мы понимаем друг друга?

- Я не знаю. Я еще маленький. Мама знает.

- А где твоя мама?

- Близко. В море. Она отпустила меня играть.

- А почему ты не открываешь рта, когда говоришь?

- Рот открывают, когда едят. Когда думают, рта открывать не надо. Я
слышу твои мысли, но не знаю, зачем ты открываешь рот. Ты хочешь есть?

"Дурень", - подумал Юрка и тут же испугался: вдруг дельфиненок
обидится? "Это я на себя сказал - дурень, не обижайся". Но не тут-то было
- мысли словно с привязи сорвались, никогда Юрка не предполагал, что у
него такая суматоха в голове, а надо думать так, чтобы дельфиненок все
слышал, вернее, все ему слышать не надо, потому что в голову лезет всякая
чепуха, а ведь он, Юрка, сейчас представитель человечества перед
представителем дельфинов, надо думать что-то очень умное. Что же еще у
него спросить?..

- Я ничего не слышу. Ты думаешь очень сбивчиво и непонятно. Думай
громче и медленней.

И тут в целях спасения человеческого престижа Юрка решился на маленький
обман - ради науки, разумеется. Он заговорил:

- Люди всегда открывают рот, когда думают громко. Понимаешь, такое
свойство. Особое. Поэтому, когда я буду открывать рот, это не значит, что
я захотел есть, - это я думаю. Понятно?

- Понятно.

Туман уже почти совсем разошелся, открыв зеленоватое утреннее небо.
Вдоль побережья потянул бриз. Горы неохотно просыпались, потягивались,
поднимали к небу каменные головы, становясь на дневную вахту.

Мальчик зябко повел плечами, не очень ясно представляя, что,
собственно, делать с дельфиненком дальше. Первое удивление прошло,
знакомство состоялось, общий язык найден, что же дальше? В гости к себе
его не позовешь, с мальчишками во дворе не поиграешь, в турпоход не
пригласишь, телефильм не посмотришь... Интересно, что в подобных случаях
делают ученые?

Дельфиненок, видимо, испытывал те же сомнения. Он нервно шевелил
ластами, не зная, направиться ли ему в море, или остаться в бухте. Контакт
грозил прерваться в самом начале и самым печальным образом.

Юрка отыскал у горизонта красное пятнышко. Джеймс сидит там себе и не
знает, какие удивительные вещи здесь происходят.

- У тебя есть друзья?

- Все дельфины - друзья.

- Я говорю о таких, как ты.

- Есть. Очень много. Они далеко. В море.

- А здесь?

- Нет.

- Хочешь, я буду твоим другом?

- Хочу.

Юрка хотел по древнему мальчишечьему обычаю протянуть руку, но вовремя
спохватился - вряд ли ласты дельфина пригодны для рукопожатий.

- Меня зовут Юрка.

Дельфиненок попробовал изобразить это имя вслух, и у него получилось
что-то похожее на "Хрюлька". Мальчик чуть не свалился с камня от хохота.
Дельфиненок на радостях выпрыгнул из воды, хрюкнул еще раз и тоже скрипуче
засмеялся, открыв зубастый клюв.

- А тебя как зовут? - спросил Юрка, отсмеявшись.

- Фью-и-и-ссс, - лихо просвистел дельфиненок заветный пароль.

- Как, это твое имя?

- Так меня зовут.

- И потому ты приплыл на свист?

- Да.

- Вот это здорово! А почему ты не подплыл сразу?

- Я не хотел помешать тебе. Ты делал что-то очень сложное.

- Так это я тебя так подманивал!

Оба снова залились счастливым смехом, один - вытирая слезы и хлопая
себя по коленям, другой - высоко выпрыгивая из воды и разевая клюв.

- Ой, вот Джеймс будет смеяться! Умора!

- Кто такой Джеймс?

- Мой друг. Видишь, далеко лодка? Это Джеймс ловит там рыбу и
ничегошеньки не знает! Он скоро вернется. Мы подождем его, правда?

- Зачем ждать? Поплывем!

Юрка огорченно опустил голову.

- Хорошо тебе говорить - поплывем! Я не доплыву - далеко. И никто не
доплывет. Только чемпион какой-нибудь.

- Я помогу.

Мальчику даже страшно стало: а вдруг это все-таки сон и он сейчас
проснется? Проснется, так и не успев прокатиться на дельфине... Затаенная
мечта мальчишек всего мира, полузабытая детская сказка... Ну почему нет
никого на берегу? Почему его собственная автоматическая кинокамера
валяется сейчас на столе, в номере гостиницы?

- А как? - неуверенно спросил Юрка, уже по пояс войдя в воду.

- На спине. Я сильный.

Кожа у дельфиненка была удивительно мягкая и невероятно скользкая -
никак не ухватишься. Но после нескольких попыток мальчику удалось
устроиться довольно основательно: спинной плавник поддерживал сзади, как
спинка кресла, а коленки прочно упирались в боковые ласты. Из такого
сиденья не вылететь даже на большой скорости. И руки стали свободными.

Бриз потихоньку раскачал море, и накат усилился. Волны со скрежетом
грызли гальку, оставляя на берегу клочья пены. От берега пахло йодом и
солью.

Дельфиненок выходил из бухточки осторожно, опасаясь то ли за себя, то
ли за всадника. Когда волна откатывалась, он замирал, чтобы при новой
волне отвоевать еще один десяток метров, - и так раз пять.

Наконец валуны остались позади.

- Держись!

Тугой воздух ударил в лицо мальчику и засвистел в ушах. Из-под коленок
выросли два лохматых крыла водяной пыли. Юрка от неожиданности схватился
обеими руками за ласты, но потом выпрямился - сначала робко, потом
уверенно.

Какая моторка, какой катер! Такого он не испытывал никогда. Это был
изумительный полет. Можно было закрыть глаза и слушать, как замирает
сердце, когда ты повисаешь в пустоте, перелетая с волны на волну.

Когда мальчик открыл глаза, красная лодка была совсем близко. Они
подплыли неслышно и стремительно, и поэтому Джеймс их не заметил. Он
сидел, уставившись на поплавок, и клевал носом...

Триумф был полный. Пока Джеймс приходил в себя, дельфиненок с Юркой
подняли в воде такой тарарам, что чуть не перевернули лодку. Они
выписывали вокруг немыслимые спирали и восьмерки, уносились в открытое
море и возвращались снова.

Потом Юрка перелез со спины дельфина в моторку, а его место занял
Джеймс, и все началось сначала - англичанин, растеряв остатки хваленого
спокойствия, визжал, вопил, орал не своим голосом какие-то пиратские
песни, а дельфин свистел, скрипел, хрюкал - и все вокруг кружилось,
летело, падало и снова взлетало, и тощая фигурка светловолосого мальчишки
на живой зеленой торпеде неслась и неслась сквозь холодное пламя моря.

Наконец все трое умаялись и, совершенно измученные, улеглись отдыхать -
мальчишки на дно лодки, а дельфиненок рядом на волну.

И тут Юрка обнаружил интересную деталь: Джеймс совершенно свободно
лопотал с дельфином по-английски! Юрку это немного задело: ведь первым
установил контакт он, а не Джеймс, поэтому дельфин хотя бы из уважения
должен думать по-русски. Он спросил дельфина почти сердито:

- Откуда ты знаешь английский язык?

- Я не знаю, что такое английский язык.

- Но ведь ты слышишь мысли Джеймса?

- Да.

- И мои мысли слышишь?

- Да. Когда ты думаешь громко.

- А мы с Джеймсом понимаем друг друга очень плохо.

- Почему?

- Потому что мы говорим на разных языках. Ну, как тебе объяснить? Я,
например, называю берег "земля", а на языке Джеймса он называется "лэнд".

Дельфиненок подумал с минуту, потом свистнул.

- Я, кажется, понял. У нас тоже в разных морях есть разные свисты. Если
свистит дельфин из холодного моря, то дельфин из теплого моря этот свист
не поймет. Но все дельфины умеют думать одинаково...