беседку и, выщелкивая подошвами чечетку, запел: - "Ни о чем меня не
спрашивай, не выпытывай... ничего..." Замрите, снимаю.
на счетчик кадров.
скорого! - и скрылся за углом главного здания.
на гостей в беседке.
от него хочешь?
видавшие московских студентов, будут считать Жорку образцом культуры и
судить по нему о всех наших ребятах. Так?
невозможно вымолвить слова. Высокое звание студента-заочника далось ему не
легко. Он был на экзаменах в институте, где все казалось диковинным и
чудесным, встречался с учеными. Люди, известные всему миру, проходили по
коридору обыкновенными мелкими или размашистыми, крупными шагами. Бабкин
долго смотрел им вслед и гордился тем, что уже давно хорошо знал их по
книгам и журналам. А ребята? Нет, как можно допустить, чтобы о студентах
судили по поведению Жорки Кучинского! Хотелось сейчас же подойти к этим
девушкам и сказать, что таких, как Жорка, в Москве совсем немного и что
ему, Тимофею Бабкину, технику и студенту-заочнику, стыдно за своего
товарища... Не поймут глупые девчонки, и не найдется у Тимофея слов таких,
чтобы высмеять Кучинского, показать, насколько он ограничен и как плоски
его шуточки.
- А нам с Тимкой не повезло: один товарищ, да и тот Жорка. Теперь я
понимаю, что значит пустыня.
интересов.
вглядываясь в лицо Лиды.
не пойму, Лидочка; откуда в вас столько высокомерия? Высшее образование и
научная деятельность абсолютно не дают вам права презрительно относиться к
работницам. Они ничего не знают о химических соединениях таллия и цезия,
не умеют со вкусом одеваться. Но разве это унижает их? "Не обижайте меня",
- передразнил ее Вадим. - А откуда вы знаете их души? Возможно, они богаче
и человечнее любого из нас, любого из тех, кто в уме решает уравнения и до
отказа напичкан формулами. Возможно, у них в душах "золотые россыпи", как
писал Маяковский...
подчеркивание своего превосходства, если дело касалось образования.
Никакого подвига нет в том, что ты получил его. Благодари тех, кто за тебя
в это время работал, пахал, сеял хлеб и строил дома.
ее ни за что ни про что. Но стоило ей покопаться в памяти, как многое из
того, что говорил Вадим, стало подтверждаться довольно ясными примерами из
Лидиной собственной жизни. Это уже совсем нехорошо. Было немножко стыдно
и, главное, обидно - ведь услышала она об этом от мальчишки! Неужели сама
за собой не замечала?
руководитель ее практики (на что он в конце концов согласился), резко
изменил представленный ею план исследований. Его прежде всего интересовали
возможные взаимодействия фотоэлектрического слоя и пластмассы.
краем и два осколка. Надо было выяснить причины ее растрескивания. В своем
задании Курбатов исключил возможность механического повреждения, хотя Лида
и высказала эту мысль.
механика здесь ни при чем.
переглянулись, но промолчали. Вероятно, Павел Иванович решил, что его
подозрения неосновательны - плита треснула сама.
спокойно", - подумал Тимофей, но ошибся. Багрецов не мог и мысли
допустить, что смелый опыт Курбатова потерпит неудачу. Не может этого
быть. Надо искать виновника, а не объективные причины. Но руки у Димки
были связаны, оставалось лишь страдать и сочувствовать.
содержание щелочи в осколке пластмассы, но как это могло повлиять на
растрескивание, она пока еще не определила.
собрались вместе - куда же деваться? За каменной стеной - пустыня, а
здесь, на зеркальном поле, яркий свет фонарей, радиола с пластинками, а в
беседке - газеты и журналы.
читанный "Огонек", а девушки из аккумуляторной устроили танцы.
Нюра танцевала редко - скучная она какая-то. Вот Марусенька - дело другое:
аккумуляторной, и их вниманием всецело завладел Кучинский. Жалея
"несчастных девочек", он часто повторял: "Эх, пустыня, пустыня! А
женихи-то где?"
внимания на москвичей, с увлечением начал рассказывать о жизни в столице.
Говорил захлебываясь о премьерах, просмотрах новых фильмов, о ресторанах и
вечеринках. Московская жизнь - это сплошной праздник, гулянья и
развлечения.
веселятся.
что?
жизнь!
все это могут принять за чистую монету, и ей вдруг захотелось поговорить с
ними, доказать пустоту и ограниченность Кучинского.
Маша остались одни. Лида поспешно спустилась к ним и для завязки разговора
попросила маникюрные ножницы - ноготь сломался. Девушки смотрели на нее и
удивлялись: как это такая симпатичная, красивая не следит за собой - ходит
в каком-то темном, старушечьем платье; низкие каблуки, волосы не завиты,
губы не накрашены. Вообще, странная.
пятнадцать минут Лида знала почти все о своих новых знакомых.
неопределенное печальное лицо (хотя она и старалась веселиться), говорила,
что жила до войны под Сталинградом.
стройная; подует ветер, и она наклонится низко-низко, до земли.
районном городке. Сначала училась в ремесленном, потом бросила и по
чьему-то совету пошла на "чистую работу" - поступила нарядчицей в
строительную контору. Ничего не видела, сидела в комнатушке где-то на
отлете, все равно что здесь, в пустыне. Там же в конторе работала
счетоводом и черноглазая Маша. Вместе отправились на курсы электриков,
поучились немножко и оказались здесь, на испытательной станции. Думали - с
людьми интересными встретятся.
хорошая, можно и в пустыне работать, только от тоски деваться некуда.
обрадовалась...
Афанасьев Роман
Бажанов Олег
Аникина Наталья
Лукин Евгений
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем