Чтение 14–й страницы книги ~Седая оловянная печаль~

дом. Никто больше ее не видит. Если они не морочат меня, но скорее всего
морочат.

- Или тебе мерещится. Роскошная блондинка, верно?

- Блондинка. Недурна.

- Ты просто грезишь наяву.

- Ну со временем узнаем. Меня еще кое-что тревожит, но пока не могу
выразить словами, что именно.

- Пустяки, наверное.

- Пустяки? Лучше мне вернуться туда.

- У тебя есть с собой что-нибудь эдакое? Неприятно думать, что ты в
окружении убийц - и не вооружен ничем, кроме зубов и ногтей.

- Есть пара штучек.

- Всегда у тебя что-нибудь припасено, - хмыкнул Морли. - Смотри, не
поворачивайся ни к кому спиной.

- Не буду.

Я уже закрывал дверь, когда Морли окликнул меня:

- А дочка, какая она из себя?

- Двадцать с небольшим. Красотка, но не из разговорчивых. Испорченная
девчонка, надо полагать.

Он задумчиво поглядел на меня, передернул плечами, встал из-за стола,
опустился на пол и снова принялся за отжимания. Я хлопнул дверью: тяжело
смотреть, как человек сам себя мучает.

Aeaaa 12

? повернул на юг, весьма довольный собой: я знал своего Морли,
любопытство погубит его. Он умрет, а выяснит, где собака зарыта. Всех
поднимет на ноги, все вверх дном перевернет, но разузнает, что
происходит у Стэнтноров, если что-нибудь происходит.

Когда я вышел за Южные ворота, самодовольство улетучилось. Начал
моросить дождик. Я обругал себя за недоверие к лошадям. Черт возьми, не
умеешь ездить верхом, нанял бы карету: ведь карету можно отнести к
необходимым расходам, и пускай Стэнтнор платит. Расходы - удивительно
гибкая статья, особенно если клиент не имеет возможности контролировать
тебя.

До поместья я добрался уже насквозь мокрый. Странно. Большинство
крупных загородных поместий имеют названия "Клены", "На ветру", иногда и
вовсе бессмысленное, типа "Британский камень". Но у Стэнтноров - точно
не имение, а лачуга овцевода. Поместье Стэнтноров - и все. Старинное
семейное жилище, роскошное, как музей, но ни для кого оно не стало
домом, никому не пришло в голову дать ему имя.

Я не дошел до входа в особняк шагов пятьсот, Дженнифер Стэнтнор
вылетела мне навстречу из парадного подъезда. Она даже шали не накинула.
Питерс шел следом, но не похоже было, что он хочет ее задержать.

Они поравнялись со мной одновременно. Казалось, Дженнифер уже довела
Питерса до белого каления и теперь не прочь отделаться от него. Я
постарался прикинуться удивленным. Это было нетрудно: я не переставал
удивляться ни на минуту. Я приподнял бровь - один из моих самых
эффектных трюков. Дженнифер остановилась, но молчала, пытаясь
отдышаться. Питерс, он запыхался меньше, хоть и был в три раза старше,
сообщил:

- На охоте произошел несчастный случай.

Я и глазом не моргнул.

- Да?

- Давай зайдем в дом, а то промокнем. Я взглянул на Дженнифер.
Казалось, она намеривается заговорить.

- Это не несчастный случай, - мрачно заявила она.

Нет, вероятно, если есть жертвы. Но вслух я этого не сказал, только
хмыкнул.

- Нас беспокоят браконьеры, - рассказывал по дороге Питерс. - На
наших землях водятся олени - целое стадо.

- Они привлекают браконьеров, - вставила Дженнифер. - Раньше этих
разбойников было меньше.

- Трое за весь прошлый год, - сказал Питерс. - Но сам понимаешь,
крестьяне... Олени - удобная мишень: они здесь не очень пугливы. За
последний месяц к нам вторгались шесть раз. Точнее, нам известно про
шесть.

- Папе не оленей жалко, - сказала Дженнифер, - его больше огорчают
нарушения границы. По границам у нас лежат такие штуки, вроде шпал...

- После последнего случая, - продолжал Питерс, пока мы поднимались по
ступенькам крыльца, - генерал велел регулярно патрулировать территорию.
Он хотел поймать кого-нибудь и примерно наказать. Сегодня дежурили Кид,
Хокес, Тайлер и Снэйк. Хокесу, видимо, удалось поймать нарушителя,
схватить его, как говорится, за руку. Он затрубил в рог. - А когда
прибежали остальные, - подхватила Дженнифер, - он лежал на земле, а из
тела его торчала стрела. Освежеванный олень валялся среди деревьев шагах
в ста от него.

- Интересно. Интересно и печально. Но при чем тут я? Разбирайтесь
сами.

Дженнифер удивилась, а Питерс огрызнулся:

- Не болтай чепухи. Ты здесь единственный разведчик. Остальные -
морские пехотинцы и ни черта не смыслят в следах.

- Угу. - Может, и так. - Столько лет прошло. Да и хорошим разведчиком
я никогда не был. - Я вспомнил свои недавние неудачи.

- Даже средний разведчик лучше, чем ничего. - Питерс взглянул на
направлявшегося к нам Чейна. - Как он?

- Ему самому не справиться. Нужен хирург. - Ты же знаешь. Никаких
врачей в доме.

- Перевозить Хокеса нельзя: это убьет его.

- Приведите врача! - вскричала Дженнифер. - Отец не узнает: он ведь
не выползает из своей комнаты.

- Деллвуд доложит ему.

- Деллвуда я беру на себя.

- Ступай, - велел Питерс Чейну. Чейн зашагал прочь.

- Надеюсь, Хокес выживет, - сказал я.

- Он борется.

- Могу я поговорить с ним?

- Он отключился. Без сознания. И маловероятно, что он вообще придет в
себя, если Чейн не привезет хирурга.

- Покажите мне место, где это случилось, пока дождь не смыл следы.

Пришлось ехать верхом. Мое всегдашнее везение. Лошадь казалась
смирной и приветливой. Но еще когда ее выводили, на морде чудовища я
заметил ухмылку. Она, видимо, много слышала обо мне и теперь понадеялась
на приятную прогулку.

Ехать пришлось порядочно. У Стэнтноров было много земель. Мы мало
разговаривали. Я осматривал окрестности: вдруг пригодится. Я с младых
ногтей развивал в себе эту привычку, поэтому и пошел добровольцем в
разведку, когда исчез настоящий Секстон.

- Похоже, Снэйк возвращается, - сказал Питерс.

Мы спустились с холма и приближались к месту событий. Под дубом,
недалеко от застрявшей в деревьях туши оленя, я увидел человека.

- Сержант, в армии я ни разу не встречал никого из ваших парней.
Кто-нибудь из них знал Секстона?

- Не думаю.

Я спешился, привязал повод к молодому дубку. Лошадь недовольно
зыркнула на меня.

- Размечталась, думала, я отпущу поводья и ты спокойненько удерешь?

- Что ты сказал? - переспросил Питерс.

- Я к лошади обращаюсь. Люблю разговаривать с лошадьми: они
понятливей людей.

- Снэйк, это Майк Секстон. Был разведчиком у меня на островах. Ты.
наверное, слышал о его приезде.

Снэйк что-то проворчал и оглядел меня с головы до ног. Я в долгу не
остался.

Снэйк перещеголял даже Чейна. Волос он не стриг с тех пор, как ушел
из армии, борода торчала клочьями. Вряд ли он часто мылся и менял
одежду. Штаны были заляпаны причудливыми разноцветными пятнами.

- Слышал, - подтвердил он.

- Что-нибудь нашел?

Снэйк проворчал что-то. Это означало "нет".

Я взглянул на тушу.

- Некрупная особь, а?

- Олененок, - ответил Снэйк, - только начал линять.

Однако. Зачем браконьеру олененок, если ему нужно мясо, а звери здесь
не пугливы? Он скорей убьет оленя покрупней. Я внимательно осмотрел
тушу.

Я не разглядывал дичь уже лет десять, но видно было, что работал
дилетант, который никогда не делал этого сам, а лишь видел, как делают
другие.

- О сегодняшнем патруле. Был у вас определенный план? Распределение
обязанностей?

- Ты о маршруте? Был, - ответил Питерс. - Маршруты наметили таким
образом, чтобы четыре человека могли проконтролировать всю территорию.

Я не совсем это имел в виду, но спросить точнее не мог - из боязни
выдать больше, чем хотел.

- Где был Хокес, когда это произошло?

- Там, выше.

Я пошел за Питерсом. Место преступления сразу бросалось в глаза:
Хокес, упав, цеплялся за траву. Он потерял порядочно крови, и глупые
мухи вместо того, чтобы лететь кормиться на золотую жилу - оленью тушу в