не стало слишком поздно.
снова кивнул.
форме, чем был в ту роковую ночь. Я сбросил немало лишнего веса и накачал
мускулы.
передал поводья одному из мальчиков, что уже выбежали нас встречать. Всем им
было от восьми до двенадцати лет, и все упорно молчали, словно им вырезали
голосовые связки. Все ходили в одинаковых светло-коричневых одеяниях. Этих
мальчиков еще младенцами отдавали в монастырь родители, неспособные
прокормить их сами. А встретившие нас мальчики уже миновали какую-то веху на
своем пути к монашеству. И вряд ли мы сможем увидеть здесь кого-то моложе
их.
падать.
мечет по воде камешки, оказавшись на берегу реки или пруда. И даже пытался
обучить меня этой премудрости по дороге в Хань-Фи. Но форма моих рук и
пальцев уже не та, чтобы из меня вышел ловкий метатель камешков. Теперь им
уже многое не под силу. Даже держать перо уже трудновато.
Многие и так нас не очень-то любят. - Они нас боятся. И не могут отыскать
способ, как нами манипулировать. Они снабжают нас провизией и позволяют
набирать рекрутов в надежде, что мы когда-нибудь уйдем. Оставив им
Длиннотень. А мы им не сообщаем, что могли бы обойтись и без местного
финансирования, чтобы обеспечить нашу военную кампанию за пределами равнины.
За четыреста лет для нас стала естественной мысль: все, кто общается с нами,
должны немного нервничать. И не надо говорить им то, чего им знать не
следует.
Ни одно из них не указывает на популярность. До тех пор, пока мы можем
доставить его в цепях, военачальники стерпят почти что угодно. Двадцать
поколений их предков взывают к мщению.
пересказов, сделав тем самым героев, которые его изгнали, настоящими
гигантами.
признать тот факт, что они солдаты другой породы, призванные на службу ради
целей гораздо менее масштабных, чем наши.
14. Страна Неизвестных Теней. Хань-Фи
Шеренгой Девяти. Вскоре. У них ушло немало времени, чтобы добраться до
Хань-Фи, а затем изменить внешность, дабы сохранить анонимность. Из окна мы
не видели ничего, кроме тумана. Лебедь так и не бросил подобранный камень.
- сказал я.
этаж-другой после того, как заканчивается их ученичество и они получают
задание, - заметил Лебедь.
странствовал поменьше моего, но здесь, на краю света, лишние несколько тысяч
миль уже не казались важными. Я попытался разглядеть каменистую равнину,
которую мы пересекли, приближаясь к монастырю, но, когда я взглянул вниз,
туман показался лишь плотнее.
взгляд на мир. - Не говоря уже о ничтожно малом количестве женщин в Хань-Фи.
Да и те, что живут здесь, принадлежат к женскому монашескому ордену,
соблюдающему целибат и ухаживающему за подаренными младенцами, а также
самыми старыми и самыми больными обитателями монастыря. Остальное его
население состоит из монахов, все они бывшие подкинутые младенцы и все также
дали обет воздержания. Наиболее фанатичные из братьев даже делают себя
физически не способными поддаться искушению. А такое заставляет почти всех
моих братьев содрогаться и считать монахов личностями еще более странными и
причудливыми, чем ночные приятели Тобо. Никакому солдату не понравится идея
расстаться со своим лучшим другом и любимой игрушкой.
Освободитель, - произнес чей-то голос у нас за спиной. Мы, обернулись. К нам
присоединился друг Дремы, Сурендранат Сантараксита. Ученый был облачен в
местную одежду и щеголял принятой в Хань-Фи прической - то есть полным
отсутствием волос, - но лишь глухой и слепой принял бы его за местного
монаха. Кожа у него темнее, чем у любого из местных, а черты и форма лица
больше напоминают мои и Лебедя. - Этот туман и ограниченность обзора
помогают монахам избегать мирских привязанностей. И поэтому их нейтральность
остается безупречной.
сотрудничал с режимом Хозяев Теней. Этот досадный исторический эпизод был
постепенно выжжен кислотой времени и наглой ложью.
уже нет нужды продаваться власть имущим, дабы оставаться учеными. И верил,
что даже Шеренга Девяти прислушивается к мудрости старших монахов. Он был не
способен понять, что если Девятка обретет больше власти, то отношения
Хань-Фи с Шеренгой скоро превратятся в подчинение. Мастер Сантараксита
славен своим умом и наивностью.
что-либо навязать.
Шеренге очень нравится объявлять свои указы почаще, чтобы о них не забывали
население и прочие военачальники.
немного мудрости, пока их власть не стала более чем символической.
мудрость поддержки группы тайных правителей, а не одного сильного человека
или остатков аристократии из Суда Всех Времен. Я лишь признал:
доверять никому, ставящему на тех, кто прячет лица за масками.
поступков или споров остается не замеченным приятелями Тобо. И их личности
тоже для нас не секрет.
военачальники запустили к нам вместе с рекрутами шпионов. Что, кстати,
хорошо объясняет, почему набор рекрутов среди Детей Смерти почти не
встречает сопротивления властей.
хочет показать. Она ехидная и мстительная ведьмочка, и я уверен, что у нее
уже готов жестокий план, как потом использовать этих шпионов.
ускользнули из жизни ненаказанными много лет назад. Однако всегда остается
вероятность, что она выплеснет ее на другого козла отпущения, а это не
пойдет на пользу Отряду.
А я вывел его из равновесия. Он читал мои Анналы. Несмотря на все, что Дрема
вынудила его испытать на пути сюда, он так и не смог примириться с жестокими
реальностями нашего образа жизни. И я уверен, что он не пойдет домой вместе
с нами. - Я надеялся увидеть Дораби до начала переговоров. Это может
оказаться важным.
договаривались встретиться здесь. - Местные обычаи делают невозможным для
женщин проживание в одной комнате с мужчиной. Даже Сари поселили отдельно от
Мургена, хотя они законные супруги. А присутствие Шикандини нагрузило Сари
особыми обязательствами. Она хотела отвлечь святых отцов, но вовсе не до
такой степени, чтобы у них поехала крыша. Вполне достаточно, если они пойдут
на несколько мелких уступок. Впрочем, главной миссией Шики станет вовсе не
отвлечение внимания.
Кисти его рук исчезли в рукавах рясы. Он волновался. Я пригляделся к нему
внимательнее. Он что-то знал. Я взглянул на Лебедя. Тот пожал плечами.
промолчал. Он так и будет молчать. Он редко что-то говорит. Как жаль, что
сестра не учится на его примере.
какую-то свою игру? Сантараксита нервно попятился:
придет Дрема, мы станем представителями пяти различных рас. Даже шести, если
считать Сантаракситу одним из нас. Дрема верит, что уже одно наше
разнообразие устрашит Шеренгу Девяти.