Чтение 14–й страницы книги ~Никто, кроме нас~

- В задачу моего подразделения входил сбор полной информации по финишу армады шат-тсуров вблизи Офелии, как-то: примерная численность, состав, характер боевого строя, параметры ожидаемого ухода за барьер и тому подобные данные. Зону ожидаемого финиша мы спрогнозировали своевременно и не замедлили активировать локальные датчики; кроме того, были высланы разведчики-одиночки, почти тысяча катеров. С самого начала операция проходила в штатном режиме, ничего особенно необычного ни пилоты, ни датчики не зафиксировали...

- Простите, - вмешался один из научников с Венеры; кто-то из вновь назначенных, Винцль его еще не знал. - Что значит - особенно необычного?

Фоэ чуть приподнял брови, словно удивился, но ответил прежним тоном, ровным и благожелательным:

- Видите ли, космос велик, по-моему, это не нужно объяснять. Там всегда что-нибудь случается. На задание вылетела почти тысяча пилотов. Понятно, что были необъяснимые отказы техники, были рапорты о наблюдении несуществующих, как позже выяснилось, объектов - мы их называем миражами. Такое происходит сплошь и рядом. Я хотел сказать, что процент и общее распределение подобных случаев на этот раз не выходили за рамки средних значений.

- Спасибо, понятно, - поблагодарил настырный научник.

- Я продолжаю, - обратился Фоэ ко всем. - В течение примерно семи часов шла нормальная рутинная работа по сбору и обработке данных; произошло несколько столкновений с истребителями противника, но это тоже вполне обычное дело перед боем. В штатном режиме происходил и отход. Разведгруппа подобрала все катера и отступила в заданном - направлении. Говоря "все катера", я имею в виду "все вернувшиеся катера".

- А были и не вернувшиеся? - снова вмешался научник.

Фоэ слегка развел руки в стороны:

- Мы на войне, господа. А на войне бывают потери. Потери бывают и в мирное время, они так и называются - небоевые потери. Любая военная операция в мирное время допускает до трех процентов потерь личного состава. Обычно бывает меньше, редко, когда больше одного.

- И каковы были потери в вашем случае? - Вернер Винцль решил переключить внимание на себя. Откровенно говоря, потери его интересовали мало. То есть он, конечно, жалел погибших пилотов и, будь его воля вернуть их к жизни - как и всякий нормальный человек, сделал бы это, не задумываясь. Но сейчас вопросы чрезмерно любопытного научника лишь отвлекали, поэтому Винцль изящно и тактично возвращал полковника к изложению подробностей офелийского феномена. Второго за истекшие сутки.

- Мы потеряли десять кораблей. Чуть больше процента. Итак, мы подобрали всех вернувшихся пилотов и отступили, в срок передав собранные разведданные в штаб флота и в аналитический отдел. К тому моменту армада шат-тсуров справилась с дрейфом и перестроением и изготовилась к прыжку. Мы доложили о первой волне нелинейности в стартовых сферах, после чего получили приказ уходить в заранее заданную точку. Этот отход производился в досветовом режиме, без прокола барьера. Мы продолжали наблюдения до момента, когда около трех четвертей вражеской армады уже ушло в прыжок, внешне совершенно в штатном режиме. Однако уход арьергарда мы не зафиксировали, повторяю, покинув зону наблюдения в соответствии с полученным приказом. Дальнейшее можно выразить несколькими словами, но, думаю, все присутствующие осведомлены, что из прыжка ни один корабль армады так и не вышел. Никаких намеков на финишные сферы в ожидаемых областях также не наблюдалось. У меня все.

Ни Вернер Винцль, ни остальные члены совещания (вопреки не очень уверенным ожиданиям) ничего нового не услышали. Всего лишь более-развернутое изложение первой, короткой и растерянной депеши по дипканалу: "Сражение не состоялось. Противник исчез. Офелия". Несколько позже, разумеется, пришел аналитический комментарий, но особо аналитическим его назвать было трудно, ибо сводился он ко все тому же: "Вражеский флот ушел за барьер и не появился в расчетном объеме".

Интересно, получится ли у Солнечной удивить представителей Офелии? Вряд ли, хотя некоторые интересные факты, связанные с уходом вражеской армады от "Боро-Боро", действительно всплыли, однако о них у большинства присутствующих имелась также весьма скудная и непроверенная информация. В данный момент она уточнялась.

- Господа, прошу минутку внимания. Только что получено сообщение из аналитического отдела. - Фоэ вернулся на позицию оратора. - Меня попросили огласить. Неожиданно, но это касается того, что мы обсуждали буквально десять минут назад, а именно странностей в космосе. Так называемых миражей. Во время возглавляемого мною разведрейда некоторые из пилотов докладывали о визуальном наблюдении малых скаутов Роя. Более мощная аппаратура мониторов, однако, в указанных точках ничего не сканировала. Сообщений было семь, от шести пилотов - один из них наблюдал скаут дважды. Я даже боюсь делать выводы, господа. Все шестеро не вернулись из рейда.

В малой приемной воцарилась безмолвная буря. На целых пять секунд.

- Стоп! У меня вопрос! - попросил слова Фергюсон, бывший глава искателей. - Разрешите?

Винцль коротко кивнул.

- Скажите, были ли скауты Роя единственными миражами, наблюдавшимися в этом рейде?

- Нет, что вы! Миражи видит примерно каждый сороковой пилот. Всего, включая эти семь, было доложено о двадцати восьми миражах, в основном о хорошо знакомых нам объектах "спираль" и "малая роза". Четыре миража идентифицировать не удалось.

- Понятно, - пробормотал Фергюсон и уселся.

- Кажется, у вас тоже есть вопрос, адмирал? - Президент Солнечной хоть и был ошарашен последним сообщением, наблюдательности все же не утратил.

- Докладывали ли о миражах остальные четыре не вернувшихся пилота? - спросил старый гриб Чиль Онте синтезированным молодым голосом.

Фоэ поднес палец к бусине коммуникатора в ухе, отстранение повел глазами, прислушиваясь, и сообщил:

- Нет.

- Наблюдались ли подобные миражи в окрестностях Офелии ранее? - Чиль Онте умел вычленять самое существенное и задавать самые важные вопросы.

Фоэ снова потянулся к коммуникатору. Слушал он несколько секунд.

- Да, наблюдались. Три на прошлой неделе и один - полтора года назад.

И снова воцарилась звенящая, как селентинский хрусталь, тишина.

- Итак, Рой вернулся, - подытожил Тим Хемерсбрандт угрюмо.

- Подождем с выводами, - предостерег его Онте и поглядел на коллег-адмиралов. - Я запрошу циркуляр о наблюдении кораблей Роя, по всей доминанте.

Разумеется, никто не возразил.

С полминуты он, не раздвигая губ и остекленело уставившись в пустоту, просидел неподвижно. К этому времени присутствующие единодушно согласились принять информацию к сведению и немедленно оповестить субъектов доминанты, однако с выводами действительно повременить.

Фоэ уже исчез из видеостолба, его доклад закончился, Настала очередь Солнечной делиться информацией с соседями.

В качестве оратора выступил адмирал флота "Антарктида" Геннадий Лесин:

- У нас начиналось все примерно так же. Активация датчиков, разведчики, с той лишь разницей, что стычек с истребителями противника не произошло и, как мне только что сообщили, скаутов Роя никто не наблюдал, хотя об обычных миражах докладывали, большей частью о все тех же "спиралях" и "малых розах". Разведчики передали наблюдения и отступили. Армада шат-тсуров готовилась к уходу за барьер, имея построение "верхний полуторный клин". Первые звенья, судя по всему, начали пульсацию штатно, однако в дальнейшем что-то у имперцев пошло не так. Нелинейность скачкообразно возросла до совершенно немыслимого уровня - ученые говорят, что считали подобное в принципе невозможным. Как мне объяснили, в месте старта армады сначала были зарегистрированы то ли две, то ли три вспышки, похожих на взрывы довольно большой силы, после чего мгновенно возникла стартовая сфера запредельно больших размеров и поглотила все, что находилось внутри нее, включая армаду, станцию "Боро-Боро", соседствующую с ней зону утилизации, а также ряд малых небесных тел. На финише картина была не столь аномальной, наблюдался только заметно больший, чем обычно, раздрай финишных векторов и паразитного дрейфа среди кораблей армады. Отсутствие силовых полей и техногенной активности в первые минуты вообще никто не отметил, как это странно ни звучит. Затем начались беспорядочные столкновения внутри построения, и стало очевидно, что корабли противника неуправляемы. Еще чуть позже выяснилось, что все живые организмы внутри кораблей, вплоть до бактерий, мертвы, а все техногенные изделия неработоспособны. По данным наблюдателей установлено также, что финишировало лишь семьдесят четыре процента кораблей армады, остальные из-за барьера не вышли. Захваченные небесные тела также вышли из-за барьера не в полном составе, кое-что потерялось. А теперь позвольте передать слово работнику подразделения "Оникс" - он как раз подоспел с докладом о... как там выразился полковник Фоэ? О странностях в космосе? Прошу вас, коллега!

Работник подразделения "Оникс", как нетрудно догадаться, был профессиональным дознавателем. Естественно, после финиша мертвой армады "Ониксу" была дана команда вынюхать малейшие подозрительные моменты, связанные с ее стартом. Копать начали с просмотра записей, высеянных и активированных как раз перед вторжением датчиков, - а с чего еще можно было начать?. Незадолго до совещания Вернеру Винцлю доложили, что датчиками перед самой гибелью был зафиксирован взрыв микросолнца, используемого работниками проекта 329 (какие-то научные исследования на самой периферии Солнечной), а также явление, удивительно похожее на залп системы орбитальных лазеров. Более подробных сводок пока не поступало, поэтому президент слушал наравне с остальными, не скрывая интереса.

- Я не займу много времени, господа, потому что наветренный радиус гелиопаузы удивительно безлюдное место, - деловито начал речь дознаватель. - Получив команду расследовать необычные случаи незадолго до атаки имперцев, мы проверили около двух десятков объектов, расположенных на разумном расстоянии от бывшего центра аномальной сферы нелинейности. Я не стану утомлять вас и перечислять все объекты, сообщу только, что внимание наше приковали всего два случая. Случай первый: один из объектов, которым полагалось пребывать в означенной сфере, по данным последней проверки, отсутствовал. Речь идет о небольшом зонде-регистраторе реликтового излучения, стабильно работающем в районе гелиопаузы уже более четырехсот лет. Вернее, работавшем. Поскольку зонд беспилотный, тики он отдавал только дважды в сутки. Последний тик зафиксирован четыре дня назад, в полдень. Если бы не мы, отсутствие зонда, боюсь, заметили бы очень не скоро. К сожалению, ничего, кроме самого факта исчезновения зонда, установить нам не удалось: наблюдение в тех местах ведется, только когда это действительно нужно.

Случай второй: проект триста двадцать девять, самая дальняя станция "Боро-Боро", исследовательский центр немагнитного холодного литья и некоторых сопутствующих научных дисциплин. Не могу сказать, что коллектив проекта и отдельные его представители могут служить образцами добродетели и светочами-духа - мелкие грешки и нарушения отыщутся везде, где присутствует хотя бы один человек. Странно, если бы на "Боро-Боро" их не было. Наскоро изучив официальные сводки и опросив членов проекта, мы довольно быстро отбросили несколько чисто технических и одно чисто дисциплинарное чэ-пэ. Совершенно нормальный коллектив на пороге собственного дома, нудная работа и долгая изоляция. Можно понять.

Однако! Начальник проекта триста двадцать девять рапортовал о самовольной отлучке двоих подчиненных, механика Гектора О'Риди и инженера-ремонтника Нери Йонаса, уже после того, как на станции "Боро-Боро" была объявлена эвакуация. По его словам, двое работников проекта, не принадлежащих к числу постоянных обитателей "Боро-Боро", угнали транспортный катамаран класса "Минамбрес" и устаревший ремонтный скутер класса "Вивьен", после чего направились к брошенному более пяти столетий назад микросолнцу за номером МС-107-826, слегка разогретому с началом проекта триста двадцать девять. Катамаран должен был принимать участие в эвакуации имущества станции "Боро-Боро", однако О'Риди приказам прямого начальника не подчинился. Мы опросили работников "Боро-Боро": по их свидетельствам, ни один из беглецов никогда не вызывал ничьих подозрений; в день эвакуации О'Риди практически до самого отлета находился на борту катамарана, а Йонас, как говорят его коллеги, вместо того, чтобы готовить имущество к эвакуации, все утро безвылазно просидел перед сетевым терминалом. Судя по отслеженным запросам, в это время он изучал техническую документацию на микросолнца а'йешей и орбитальные лазерные комплексы типа "Анубис". Один из таких комплексов, списанный некоторое время назад с Ио, был оставлен в местной зоне утилизации.

С учетом данных наблюдения и в соответствии с комментариями специалистов все это складывается в довольно стройную и последовательную картину. Инженер Нери Йонас, наверняка неоднократно снимавший разнообразные блоки и техмодули с брошенных на местной свал... простите, в зоне утилизации старых механизмов, о существовании лазерного комплекса явно знал. Тот факт, что он с утра изучал документацию на лазеры и микросолнца наводит на мысль, что инженеру Йонасу пришла в голову мысль встретить врага добрым залпом, а накачать комплекс перед залпом он, вероятнее всего, намеревался с помощью микросолнца. Видимо, у нас списывают неплохо сохранившиеся лазерные комплексы, поскольку, по данным наблюдения, залп действительно состоялся. Микросолнце в результате взорвалось. И соседние микросолнца - я не упоминал, всего их в зоне утилизации насчитывалось семь, одно прогретое, остальные в стабильной постфазе - тоже, по всей видимости, разделили судьбу разогретого. По косвенным данным можно с большой долей уверенности сказать, что как минимум один корабль противника, скорее всего малый крейсер или что-то уровня эсминца, Йонас и О'Риди таки умудрились уничтожить...

- По-моему, - неожиданно прервал дознавателя Чиль Онте, - они умудрились уничтожить целый ударный флот.

Работник "Оникса" выдержал тактичную паузу, не слишком, впрочем, долгую, и сказал:

- Об этом, наверное, следует судить не нам, а ученым. Господа президенты, господа министры, уважаемые коллеги! На основании приведенных фактов я и мои соратники склонны считать Нери Йонаса и Гектора О'Риди не нарушителями, не подозреваемыми в шпионаже и подрывной деятельности, а настоящими героями и, возможно, спасителями Солнечной. Во всяком случае, наше расследование продолжается в этой тональности.

Задумчиво глядя в пустоту перед собой, Вернер Винцль произнес, чуточку скорбно, чуточку торжественно - как того и требовал момент:

- Полагаю, в любом случае следует их наградить. Отдать жизнь, пусть даже так безрассудно... И так и не узнать, что жертва их не была напрасной...

- Одну минуточку, господин президент, - вежливо прервал его дознаватель.

Винцль готов был вспыхнуть, по крайней мере взгляд у него стал серо-стальным - момент был пафосный и нужный истории, его наверняка потом крутили бы во всех. новостях по всей доминанте, а его прерывает эта ищейка!

- Вы зря полагаете Йонаса и О'Риди погибшими. Свою машинерию они оставили работать в автоматическом режиме, а сами благополучно отбыли к Ганимеду, где их... - дознаватель взглянул на часы, - около четырех часов назад подобрал авральный рейдер службы. В данный момент, если ничего не произошло, рейдер готовится к пульсации и оба наших героя скоро будут здесь. Заодно узнаем, кто научил их накачивать лазеры от взрыва микросолнца...

- Живы? - Винцль умело скрыл неловкость. - Хм, ну что ж, прекрасно! Не придется награждать их посмертно! У вас есть их изображения? Наверняка ведь есть. Покажите, пожалуйста.

Дознаватель вынул персоналку-коммуникатор и сноровисто сотворил рядом с собой два вращающихся видеостолба. На президента Винцля и остальных участников совещания взглянули двое. Первый - невысокий усатый мужичонка совершенно негероической внешности, довольно хлипкий, сутулый, небритый, с узким и острым лицом; второй - с фигурой крепыша, обритой наголо головой с явственно видимой имплантированной сшивкой на темени, и еще - без левой руки. Оба были одеты в простые рабочие комбинезоны и пустотные ботинки; однорукий, кроме того, прятал глаза за плотно сидящими на лице темными светофильтрами без дужек.

- Если армаду убили они, - задумчиво сказал адмирал Хемерсбрандт, - из них нужно делать символ. Символ нашей победы, победы вообще. Черт побери, представьте агитролики: эти двое, подобающая музыка, слоган какой-нибудь чеканный вроде "Солнце для всех", а потом секунд десять финиш мертвой армады - да наши парни-солдаты из любого подразделения, из любого угла доминанты, от Дабизиса до Черной Ресницы всех скелетиков и перевертышей вотрут в грунт и развеют по вакууму!

- А если с армадой разобрались не они, - с нескрываемой иронией поддакнул Чиль Онте, - из них все равно нужно делать символ. Кстати, я не шучу, господа. Это как раз то, чего сейчас не хватает. Идеи. Идеи возрождения после ударов более сильного противника. Представьте, Солнечная и Офелия отбивают нападение империи, когда нас уже все заранее похоронили... Это перелом, форменный перелом в войне, в сознаниях людей! Я уже не говорю о союзниках - мы окончательно выйдем в лидеры...

- Мы и так давно в лидерах, Чиль. - Президент Сытников почему-то выглядел не слишком обнадеженным. - Время ли думать о символах? Вам-то хорошо, вы уже видели свою мертвую армаду, поэтому можете рассуждать об идеях и о возрождении. А каково нам? Вдруг наша армада все-таки выскочит из-за барьера? Вдруг шат-тсуры с таймингом что-нибудь начудили и ненадолго застряли на той стороне? Или Рой начудил? Вы можете поручиться?

- Валерий Георгиевич, - укоризненно, но вместе с тем уважительно обратился к президенту Офелии один из его земляков. - Ну какие чудеса с таймингом? Это же невозможно, физика...

- Физика называла невозможным икс-принцип Роя еще в прошлом веке, - раздраженно отмахнулся Сытников. - Я, конечно, не ученый, но прекрасно представляю, что во вселенной по-прежнему куда больше непознанного, чем познанного. Невзирая на ту пропасть, которая разделяет человека, охотившегося на мамонтов на старушке Земле, и человека сегодняшнего, побывавшего уже и в иных галактиках.

- Пока только в одной, помимо нашей, - проворчал Винцль. - Валерий Георгиевич, вы забываете о главном. Мы выиграли время, которого катастрофически не хватало. Еще сутки-двое - и между Солнечной и Офелией заработает нуль-коридор. "Доминион" и "Магрибба" в паре отразят любое нашествие! А когда подключатся еще и Селентина, Фелиция, Хобарт... Мы прошли по краю, это так, но все-таки прошли, не рухнули!

- Не накаркай, - вздохнул Сытников по-свойски. Похоже, он немного успокоился. Перестал хмуриться, поглядел на часы. - Все-таки еще долго...

- Задавить нас уже не успеют, - авторитетно заявил Чиль Онте. - На данном этапе даже если еще одна армада появится вблизи Солнечной или Офелии, с нуль-коридором мы ее сделаем. Я обещаю.

- А если появятся две армады? - с живейшим интересом спросил Байрамов, министр внешних сношений.

- Без разницы.

Байрамов глубоко вздохнул:

- Вот честно скажу... Я себя считаю неглупым человеком. Но все равно не пойму, почему две армады порознь побивают два обороняющихся флота, а если флоты объединить - не побивают.

Чиль Онте усмехнулся жутковатой улыбкой киборга.

- Потому что в космической войне, Ильхан Мансурович, главное - мобильность. За это, собственно, и воюем.

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ БАЗА СОЮЗА, ПРОЕКТ "КВАЗАР"

Галактика-2, окрестности финишного створа генератора нуль-перехода

Шулейко миновал охраняемый шлюз перед "Хозчастью", привычно кивнул охранникам и столь же привычно свернул к кабинету местного шефа. Черт возьми, как быстро этот путь стал для него обыденным! А ведь он не подписывал никаких бумаг, не заключал никаких соглашений - даже на словах. Однажды попав сюда (не по свой инициативе, разумеется) и побеседовав с "хозяйственниками", Вася как-то сразу и навсегда утратил желание задавать вопросы.

Перепонка в кабинет шефа была расслоена; шеф, склонившись над покрытым любимой зеленой скатертью столом, рассматривал в лупу какую-то тусклую распечатку.

- Вызывали? - спросил Вася с порога.

Шеф оторвался от распечатки, смерил колючим взглядом.

- Да, вызывал. Входи.

Шулейко вошел и, по уже сложившейся традиции, тут же взгромоздился на высокий трехногий табурет у етены. Возможно, таким образом Вася пытался компенсировать статус подчиненного - оседлав табурет, на шефа он смотрел сверху вниз. Шефа это нимало не смущало.

- Как там твой гений поиска? Не закис на поверхности?

- Да вроде нет, не закис. - Вася нервно передернул плечами. - Наоборот, пообщался со знакомыми по Табаске, отоспался. Правда, задумчивым каким-то стал.

- Задумчивым - это хорошо, - вздохнул шеф. - Ну, что, как полагаешь, не пора ли его снова пускать по следу?

Вася подумал и уверенно ответил:

- По-моему, самое время. А что на этот раз ищем?

- Да все то же. - Шеф опять вздохнул. - Ветра в поле. Если конкретнее - я хочу, чтобы ваша команда поглядела на реконструкцию ухода имперских армад за барьер. Той, что вынырнула в Солнечной с трупами на борту, и той, что вообще не вынырнула у Офелии. Спокойно поглядите, вдумчиво. Я еще аналитиков пришлю - МакГрегори и Сериала.

- Сериала? Он же технарь, а не концептуалист.

- Ничего. Сериал и МакГрегори дружки, мож чего вспомнят. У Дейва этого тоже нюх... будь здоров. И... наблюдай за ними обоими, я имею в виду Веселова и МакГрегори. Должны же мы понять, как они раз за разом находят верные решения в абсолютной тьме, там, где данных вроде бы и нет? Вовсе нет.

- Ну, это в основном Веселова касается, - протянул Шулейко задумчиво.

- МакГрегори тоже выдает нестандартные ходы, пусть и реже. В общем... доминанта на тебя надеется, искатель Шулейко.

- Догадываюсь. - Слова Васи прозвучали довольно уныло; бывший кадровик Поисковой Базы Соломон Блюменфельд точно таким же тоном, помнится, вопрошал: "А деньги где?" после очередной объявленной благодарности. А еще он любил говорить: ""Спасибо" не булькает".

- Не боись, Вася. Война не вечна. Ты никогда не пожалеешь, что работал на "Хозчасть".

- Война-то не вечна, - отозвался Вася, сползая с табурета. - Но и мы не долгожители. На наш век смертей хватит. Ладно, не волнуйтесь, сделаю все в лучшем виде, вы меня знаете.

Когда Шулейко вышел, шеф "Хозчасти" некоторое время сонно глядел ему вслед; потом встрепенулся, потер покрасневшие от недосыпания глаза и снова потянулся к лупе и распечатке.

К тому, что у военных семь пятниц на неделе, Саня Веселов давно привык. В самом деле: сначала на Тахире оставили "экспедиционный корпус" - взвод Скотча плюс нескольких экспертов. Смехота, а не корпус, даже Саня это сознавал. По всему выходило, что торчать им здесь придется долго, что одолеет всех скучища, и хорошо если аборигены не озлятся и не шарахнут по ним чем-нибудь мегатонным - такой вариант развития событий попросту напрашивался. Сомнительно, чтобы с корнями вырванный шмат побережья, улетучившийся в дальние дали, и последующая стихийная свистопляска улучшили отношение тахирцев к чужакам.

Однако за Скотчем, Солянкой, Мельниковым и еще несколькими "пиратами" буквально через пару дней пригнали тупорылый транспортный бот с клипера "Черная хризантема". Экспедиционный корпус сильно ужух в смысле численности. А еще через сутки безделья со второй попытки (погодка после старта захоронения разгулялась будь-будь) сел искательский бот с "Квазара". Когда между палатками и ботом навели силовой коридор, первым на землю Тахира ступил, к изумлению Сани, не кто иной, как Абсолют. В сопровождении своих мальчиков, понятное дело.

В общем, не пришлось торчать на Тахире, скучать и ждать безрадостных известий из атакованной Солнечной да мести рассерженных тахирцев.

Бот увез всех на основную базу "Квазара". Через несколько часов Саня уже здоровался с Васей Шулейко и остальными подчиненными - формально он по-прежнему числился бригадиром искателей. Уже здесь Саня узнал, что Солнечная и Офелия так и не были в итоге атакованы - вражеская армада в Солнечной вышла из-за барьера в неполном составе и с мертвыми экипажами, а атаковавший Офелию флот и вовсе сгинул без следа. Известия были, что и говорить, радостными, но Саня прекрасно знал - бесплатный сыр можно отыскать только в мышеловках. И что за нежданные удачи приходится платить, порою непомерно дорого.

О мистике, спасшей от атак Солнечную и Офелию, Сане рассказал Абсолют. Но как-то вскользь, скупо, без подробностей. И все время выжидательно на Саню глядел. Саня, разумеется, клюнул:

- А модели какие-нибудь успели построить? Хотелось бы поглядеть на уход имперских армад в пульсацию. Режимы, там, нелинейности...

Абсолют, сразу ставший похожим на довольного кота, очень удачно расколотившего плошку со сметаной, сообщил, что модели как раз в данную минуту доводятся.

В общем, спустя два часа после возвращения на базу Саня уже сидел в лаборатории и слушал сжатые комментарии Васи Шулейко. По другую руку от Васи сидели Дейв МакГрегори и Жорж Сериал, МакГрегори слушал внимательно, а Сериал, не кроясь, зевал во всю варежку и, похоже, плохо понимал, зачем он здесь.

Но вскоре и Сериалу дело нашлось: Саня принялся сверять нелинейности с табличными, а для этого нужно было прикидывать массы покоя для каждого типа корабля. Конечно, легко было запросить данные по массам в сети, но Сериал барабанил цифры на память и ни разу не ошибся.

Старт имперской армады у Офелии ничем примечательным не порадовал и оставил на душе неприятный осадок, словно так и не разгаданная головоломка, а вот события в Солнечной протекали не в пример веселее и занятнее. Саня и МакГрегори напряглись и вылизали процесс чуть не поминутно - почти до самой катастрофы все шло в общем-то штатно.

Потом раз шесть подряд запускали мини-ролик, понятно, в условном масштабе; особо эффектно смотрелись взрыв микросолнца и лазерный залп. Корабль имперцев тоже бабахнул на загляденье. Саня прокручивал этот момент, бесспорно ключевой, и пытался поймать ускользающую мысль - что-то его смущало в рассматриваемой реконструкции.

- Чуть назад, - попросил он Васю Шулейко, манипулирующего видеостолбом. - Вот так... Стоп. Дай-ка мне.

Объемное изображение застыло, похожее на кадр из приключенческого фильма. Рисочки кораблей, выстроившихся в стартовый клин, могучий фронт нелинейности, видимый даже без схематики, ослепительная точка - подогретое микросолнце. Шесть точек потусклее - остальные микросолнца, в пост-режиме, если верить комментариям. Впрочем, верить можно, простым взглядом видно - так оно и есть.

Саня отметил крошечный по человеческим меркам отрезок записи, закольцевал его и прокрутил пофрактально. Взрыв активного микросолнца, залп, взрыв корабля. На фоне разгораются остальные микросолнца.

- Черт! - сказал Саня, чувствуя в ладони хвост коварно ускользающей мысли. - Где-то я уже видел нечто... подобное

МакГрегори вопросительно уставился на него:

- Ты о чем?

- Да вот посмотри сам! Конечно, это грубо и масштабы не соблюдаются. Да и по времени некоторый разброс. Но все-таки: шесть микросолнц. Зацени, как они расположены? И плюс две силовые точки - яркое микросолнце и взорвавшийся корабль имперцев. Ничего не напоминает?

Саня для наглядности залил описанный объем цветом. МакГрегори сообразил спустя пару секунд.

- Ух ты! Так это ж кварк-гравитонная сшивка! Грубо, но похоже, похоже, не отнять! И что это нам даст?

Сериал с сомнением пялился на застывший фрактал изображения.

- Че-то вы мудрите, други, - пробормотал он с сомнением. - Какая еще сшивка, мать ее? Это не менее похоже, например, на дохлого осьминога.

МакГрегори покосился на него, то ли неодобрительно, то ли оценивающе, однако смолчал.

- Ладно, - вздохнул Саня. - Запомним и смотрим дальше. Хотя... Чего там смотреть-то? Сплошная объемная нелинейность.

- Давай финиш теперь прокрутим, - предложил Шулейко. - Я уже дважды глянул - мороз по коже. Хотя, как подумаешь, что армада могла финишировать штатно... Кто знает, что стало бы с Солнечной?

Они вертели изображение и так, и сяк, и эдак; просматривали его линейно и враздрай; смотрели инверсно; и мысли Сани то и дело возвращались к фракталу с залитым объемом, действительно до странности похожим на схематичное изображение пресловутой гравитонной сшивки, базисного понятия физики икс-привода, мгновенной почты, не говоря уж о банальной антигравитации. Разумеется, схема этой сшивки была весьма условной и напоминала реальное распределение полей не более, чем схема атома водорода (протон с вращающимся в некотором отдалении по орбите электроном) напоминает реальный атом водорода.

Но все-таки...

Что-то подсказывало Веселову - неспроста это сходство.

- Слышь, Вася... А никак нельзя узнать: эти микросолнца так и болтались кучкой или дрейфовали относительно друг друга? А?

Шулейко с сомнением двинул бровями:

- Да кто ж разберет теперь.... Бросили их лет семьсот назад, если я ничего не путаю. Кто ж будет за свалкой следить? Кому это на фиг нужно?

Саня огорченно вздохнул.

- А база эта, рядом которая? Вели же они наблюдения хоть иногда? Наверняка по фону можно выяснить? А?

- Дело говоришь, - поддержал молодого бригадира МакГрегори. - На станции данные должны храниться. Вряд ли регулярные, но за последние лет десять несколько записей наверняка найдется. Персонал с базы вроде эвакуировался? Надо через "хозчасть" запросить, пусть раскопают.

Саня машинально потянулся к коммуникатору, но тут входная перепонка с чмоканьем расслоилась и в лабораторию ввалился Эдик Свирский - физик из основной команды "Квазара", больше года тщетно штурмующей тайны генераторов.

- Привет! - поздоровался он; взгляд у Эдика был диковатый. Отчасти оттого, что он слегка, почти незаметно, косил, отчасти потому, что Эдик являл собой образчик классического сумасшедшего ученого в молодости. Постоянное общение с а'йешами свело почти на нет остатки Эдикова человекоподобия, он уже и мыслил не вполне как человек, как-то иначе. Но физиком был, как слышал Саня, многообещающим.

- Здравствуй, Эдик.

- Мне тут сказали, будто вы накопали что-то интересное? Ы?

Саня переглянулся с МакГрегори - самое время было выдать что-нибудь вроде: "На ловца и зверь бежит". Мак-Грегори едва заметно кивнул.

- А кто сказал-то? - поинтересовался Саня.

- Да эти... Громилы из "хозчасти". Приперся один и грит: а не сходить ли тебе, яйцеголовый, в четвертую лабораторию? Я и пошел.

Саня задумчиво кивнул, подумав: "А не опережает ли Абсолют события?"; потом коротким движением раскрыл над пультом заветный фрактал с закрашенным "осьминогом" (тоже было, в общем, похоже) и вяло ткнул пальцем:

- Вот... Ничего не напоминает?

Эдик всмотрелся. Внимательно, цепко.

- Напоминает вообще-то. Каракатицу на мелководье. А что это?

Саня объяснил. Эдик задумался. А потом с размаху уселся на пол.

- Ё-моё! Вы хоть сами соображаете, что это означает? Нет? Я так и думал...

Ведущий физик "Квазара" был инопланетянином. Разумным кристаллом с холодной планеты Са-А'Йеши. В вольном переводе это означало нечто вроде "Новая родина".

Впрочем, к полковнику Попову обратился все равно не он, и это было как нельзя кстати. Обратился лучший из физиков-людей, профессор Андрей Бекасов с Офелии, один из замов босса-а'йеша.

Андрей Бекасов выглядел на удивление импозантно - высоченный, широкоплечий, с совершенно седой шевелюрой и такой же бородой-эспаньолкой, в стильной, подчеркнуто-небрежно сидящей паре и начищенных штиблетах со встроенными в подошву пустотками. От него так и веяло породой и голубыми кровями. Насколько Попов знал, Бекасов действительно происходил из знатного и богатого рода, а его совокупное состояние в пангала выражалось по крайней мере одиннадцатизначной цифрой.

Появился он неожиданно; во всяком случае вот так вот быстро полковник Попов научников в гости не ждал. С момента, когда искатель Шулейко покинул кабинет полковника и отправился охмурять безотказного Саню Веселова, прошло всего шесть часов с небольшим.