– А теперь мне, если честно, все равно. Можно людей в Иных превращать, нельзя – меня не волнует. И тебя волновать не должно. Твоя жена – Иная. Твоя дочь – Иная. Такое счастье, и одному? Сам Гесер о таком мечтать не может.
Он вышел, а я еще посидел за столиком, допивая пиво. Хозяин кафе – он же и официант, и повар, и бармен – в мою сторону даже не глядел. Семен, когда зашел, поставил над столиком магическую завесу.
Что же я, в самом деле?
Трое Инквизиторов роют носом землю. Талантливый вампир Костя носится летучей мышью вокруг «Ассоли». Выяснят, обязательно выяснят, кто возжелал стать Иным. А отправителя письма или найдут, или нет.
Мне-то что с того?
Женщина, которую я люблю, Иная. И еще – она добровольно отказалась от службы в Дозоре, от блестящей карьеры Великой Волшебницы. Все ради меня, идиота. Чтобы я, упертый навсегда в свой второй уровень Силы, не комплексовал…
И Надюшка – Иная! Мне не придется испытать ужас Иного, чей ребенок вырастает, старится и умирает. Рано или поздно мы откроем Наденьке ее природу. И она захочет стать Великой, сомнений нет. И станет Величайшей. Может быть, даже исправит к лучшему этот несовершенный мир.
А я играю в какие-то детские шпионские игры! Переживаю, как выполнить задание, вместо того чтобы завалиться вечером к веселому соседу или оттянуться, исключительно в целях маскировки, в казино.
Я поднялся, положил на столик деньги и вышел. Через час-другой завеса развеется, хозяин кафе увидит деньги, пустые бокалы и припомнит, что какие-то невзрачные мужики пили здесь пиво.
ГЛАВА 5
Полдня я занимался какими-то совершенно левыми, никому не нужными делами. Наверное, вампир Костя скривил бы бледные губы и сообщил, что он думает о моей наивности…
Вначале я заехал в «Ассоль», переоделся в джинсы и простую рубашку, после чего отправился в ближайший нормальный двор – к скучным панельным девятиэтажкам. Там, к своему полному удовольствию, я обнаружил футбольное поле, на котором гоняли облезлый мяч лоботрясы старшего школьного возраста. Было, впрочем, и несколько молодых мужиков. Все-таки только что завершившийся чемпионат мира по футболу, совершенно бесславный для нашей команды, сыграл и положительную роль. В немногих уцелевших дворах возрождался утраченный, казалось бы, начисто дворовой дух.
Меня приняли в команду. В ту, где был всего один взрослый мужик – с внушительным пузиком, но крайне подвижный и азартный. Игрок я слабенький, но и здесь не чемпионы мира собрались.
И около часа я бегал по пыльной, утоптанной земле, орал, бил по воротам из драной металлической сетки и несколько раз даже попал. Один раз здоровенный лоб-десятиклассник ухитрился ловко уронить меня и благодушно улыбнулся.
Но я не обиделся и не расстроился.
Когда игра затихла – как-то сама собой, – я зашел в ближайший магазин, купил минералки и пива, а самым малолетним футболистам – напиток «Байкал». Они, конечно, предпочли бы кока-колу, но пора отвыкать от заморской отравы.
Огорчало меня лишь понимание того, что слишком уж большая щедрость вызовет самые разнообразные подозрения. Так что творить добрые дела пришлось умеренно.
Распрощавшись со «своими» и «чужими» игроками, я дошел до пляжа, где с удовольствием искупался в грязноватой, но прохладной водичке. «Ассоль» помпезным дворцом высилась в сторонке.
Вот и пусть себе высится…
Самое смешное, что я понимал – точно так же на моем месте мог поступить какой-нибудь Темный маг. Не из числа совсем молодых и охочих до недоступных прежде удовольствий вроде свежих устриц и дорогих проституток, а поживший Темный, до которого дошло, что все на свете – суета сует и всяческая суета.
И бегал бы он по маленькому футбольному полю, орал, пинал мяч, цыкал на неумело матерящихся подростков: «А ну придержи язык, салага!» И пошел бы потом на пляж, и плескался в мутной водичке, и лежал на траве, глядя в небо…
Где же оно, разделение? Ладно, с низшими Темными все понятно. Они – нежить. Они вынуждены убивать, чтобы существовать. И тут уж никакая словесная эквилибристика не поможет. Они – зло.
Где же настоящая грань?
И почему она порой готова исчезнуть? Вот в такие моменты, когда и дел-то всего – один-единственный человек, пожелавший стать Иным? Один-единственный!
И какие силы сразу бросаются на поиски! Темные, Светлые, Инквизиция… И не один я над этим делом работаю, я лишь выдвинутая вперед пешка, проводящая разведку на местности. Морщит лоб Гесер, хмурится Завулон, скалится Витезслав. Человек пожелал стать Иным! Ату его, ату!
А кто бы не пожелал?
Не вечного голода вампиров, не приступов безумия оборотней, а полноценной жизни мага. Когда все как у людей.
Только лучше.
Ты не боишься, что из оставленной без присмотра машины вынут дорогой музыкальный центр.
Ты не болеешь гриппом, а если заболеешь неизлечимой гадостью – к твоим услугам Темные колдуньи или Светлые целители.
Ты не задумываешься, как дожить до зарплаты.
Тебя не страшат ночные улицы и пьяные гопники.
Тебя даже милиция не страшит.
Ты уверен, что твой ребенок спокойно дойдет домой из школы, а не нарвется в подъезде на безумного маньяка…
Да, конечно, вот тут и зарыта собака. Твои близкие в безопасности, они даже из вампирской лотереи исключены. Но ты не спасешь их от старости и смерти.
И все-таки это еще очень далеко. Где-то далеко впереди.
А в целом куда приятнее быть Иным.
К тому же, отказавшись от инициации, ты ничего не выиграешь, даже родные-люди вправе назвать тебя дураком. Ведь став Иным, ты можешь за них вступиться. Вот как Семен рассказывал… потравили у мужичка коров, а сын-Иной отрядил на помощь дознавателя. Все-таки родная кровь. Ничего не попишешь…
Я дернулся, будто через меня пропустили электрический ток. Я вскочил и уставился на «Ассоль».
С какой стати Светлый маг мог дать человеку опрометчивое обещание исполнить все что угодно?
Только по одной причине!
Вот он, след!
– Что-то придумал, Антон? – раздался голос со спины.
Я повернулся и посмотрел Косте в черные линзы очков. Он был в одних плавках, как и положено на пляже, но в белой детской панамке, сидевшей на макушке наподобие тюбетейки (небось без зазрения совести отобрал у какого-нибудь малыша) и черных очках.
– Солнышко жжет? – ехидно спросил я.
Костя поморщился:
– Давит. Висит в небе, как утюг… Скажешь, тебе не жарко?
– Жарко, – признался я. – Но это другой жар.
– Давай без колкостей? – попросил Костя. Сел на песок, брезгливо отбросил из-под ног окурок. – Я теперь только ночами купаюсь. Но ведь пришел… с тобой поговорить.
Мне стало стыдно. Передо мной сидел угрюмый молодой мужик, даром что неживой. Но я же помнил хмурого подростка, мнущегося у двери моей квартиры. «Вы меня не должны в гости звать, я же вампир, я тогда смогу ночью прийти и вас укусить…»
И достаточно долго этот мальчик держался. Пил свиную и донорскую кровь. Мечтал снова стать живым. «Как Пиноккио», – не то прочитав Коллоди, не то посмотрев «Искусственный разум», нашел он верное сравнение.
Если бы Гесер не отрядил меня охотиться на вампиров…
Нет, чушь. Природа взяла бы свое. И Костя получил бы лицензию.
И все равно я не вправе над ним издеваться. У меня есть огромное преимущество – я живой.
Я могу без стыда подходить к старикам. Именно без стыда – потому что Витезслав лукавил. Не страх и не отвращение отталкивало его от старушки.
Стыд.
– Извини, Костя, – сказал я и лег рядом на песок. – Давай поговорим.
– Мне кажется, постоянные жильцы «Ассоли» ни при чем, – мрачно начал Костя. – Клиент среди тех, кто там бывает эпизодически.
– Придется всех проверить… – фальшиво вздохнул я.
– Та еще работенка. Надо предателя искать.
– Так мы ищем.
– Вижу я, как ты ищешь… Что, понял, что это кто-то из ваших?
– С какой стати! – возмутился я. – Вполне возможно, что Темный прокололся…
Некоторое время мы обсуждали ситуацию. К одинаковым выводам мы, похоже, пришли одновременно.
Вот только сейчас я был на полшага впереди. И помогать Косте не собирался.
– Письмо отправили в той куче писем, что принес на почту строитель, – не подозревая о моем коварстве, говорил Костя. – Это легче легкого. Все эти гастарбайтеры живут в старой школе, там у них общежитие. На первом этаже, на стол дежурного, складывают все письма. Утром кто-нибудь идет на почту и их отправляет. Иному не представляет никаких трудов зайти в общежитие, отвести глаза дежурному… или просто дождаться, когда тот по нужде отойдет. И бросить письмо в общую кучу. Все! Никаких следов.
– Просто и надежно, – согласился я.
– В духе Светлых, – поморщился Костя. – Загребать жар чужими руками.
Почему-то я не обиделся. Только насмешливо улыбнулся и перевернулся на спину, глядя в небо, в ласковое желтое солнышко.
– Ладно, мы тоже так делаем… – буркнул Костя.
Я молчал.
– Ну что, скажешь, никогда не использовали людей для своих операций? – возмутился Костя.
– Бывало. Использовали, но не подставляли.
– Так и здесь Иной людей не подставил, только использовал, – непоследовательно заявил Костя, совсем забыв о «загребании жара». – Вот я думаю… имеет смысл идти дальше по этому следу? Пока предатель заметает все следы очень надежно. Будем гоняться за призраком…
– Говорят, пару дней назад двум охранникам «Ассоли» что-то страшное почудилось в кустах, – сказал я. – Они даже стрельбу открыли.
Шилова Юлия
Корнев Павел
Маккарти Кормак
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Белов Вольф