нагнулся; они попрежнему надвигались на него в полном молчании, поигрывая
чем-то блестящим и гибким - то ли хлыстами, то ли бамбуковыми тростями.
Лиц их куратор не видел - под стеной было темно, но походка, медлительная
и неуклюжая, его удивила. Волка ноги кормят, и бандитам вроде бы
полагалось бегать порезвей!
деньги, ни машина им не нужны, понял куратор; эти типы хотели достать его
самого. Кого же именно? Был он владельцем пяти квартир, и проживали в них
разные люди - все, правда, почти на одно лицо; в этот же момент он
находился рядом со своим двухкомнатным журналистским логовом на четвертом
этаже мальцевского дома. От Монаха он мог поехать куда угодно - туда, где
обитал отставной железнодорожник и бизнесмен Ивахнов, или к Августу
Рихардовичу Мозелю, чудаковатому коллекционеру-сибариту, или в апартаменты
Чардецкого, сотрудника федеральной разведслужбы... Не исключалась и
Фонтанка - место законной прописки. Но он отправился сюда, в обитель
писаки Синельникова. Выходит, Синельникова и ждали!
победителя, и с наигранной дрожью в голосе произнес:
тачка тоже - значит, будете бить. За что? Кому я дорогу переехал, э? Могу
узнать, пока вы не вышибли мне мозги?
механическим, и куратор даже не смог бы сказать, кто из троих уточнил
причину намечавшейся экзекуции.
видите ли, много! И не о том! Лезет в дела Вышних Сфер, будоражит народ,
копается в запретном и тайном... О чем еще вещал Монах? Что явится демон
злобный, зверь алчущий... Вот целых три зверя, только чего они алчут?
Вынуть душу из благодетеля, как предсказывал "слухач"? Ну, раз ситуация
прояснилась - хотя бы отчасти! - можно поглядеть, кто из кого и что
вынет... Но поработать придется кулаками - с чего бы журналисту
Синельникову носить при себе лазерный ствол? Или другие интересные
штучки...
вытянул цепочку с висевшим на ней Стражем. Пластинка была тонка, но
прочности неимоверной - хоть какая-то защита для пальцев! Он намотал цепь
на кулак и шагнул вперед.
нападающими, ударил среднего в висок, крайнего слева - носком тяжелого
башмака в голень. Тот упал, но средний - странное дело! - лишь покачнулся,
хотя по задумке ему полагалось тоже прилечь на булыжник. Удар был тяжел, в
полную силу, и нанесен в уязвимое место - такие вещи даром не проходят!
выбравшись из тупика и готовясь принять бой там, где было посветлее.
Кричать и звать на помощь он не хотел - да и кто рискнет вылезти во двор в
такое время? Подумают, шпана сводит счеты... Ну и пусть сводит! На то она
и шпана...
прихрамывал, у другого из рассеченного виска струилась кровь. Теперь
куратор разглядел их лица - бледные, неподвижные; глаза - пустые дыры в
обтянутых кожей черепах. Выглядели эти трое чуть ли не
братьями-близнецами, хотя прямого сходства и не замечалось, однако
оловянный взгляд, будто ушедший в себя, делал их на удивление схожими.
"Зомби?" - промелькнуло в голове. И впрямь напоминают зомби, словно в
фильме ужасов... либо тех пропащих мужичков, что осаждают пивные ларьки
или толкутся у метро, надеясь сбыть уворованную банку краски, пяток
лампочек и водопроводный кран... Имелись, однако, и отличия - скованная
походка и нечувствительность к боли. "Ну, придется приложить покрепче!" -
решил куратор.
Виски, переносица, челюсть, живот... Он молотил его, как боксерскую грушу,
но кости и мышцы у парня были покрепче железа - даже апперкот под ребра он
перенес без заметных последствий, только выдохнул воздух да попытался
отодвинуться. В ближнем бою трость его только мешала, и о боксе этот тип
не имел ни малейшего понятия, даже не знал, как прикрыть подбородок и
виски.
стряхнул обоих, отскочил; пластинка Стража была окровавлена, в левом плече
постреливало болью, но иного ущерба он пока не понес. Пока! Эти странные
бандиты не умели драться, но казались неуязвимыми, как настоящие зомби.
Может, и в самом деле демоны, которых напророчил Монах?
раскаленные сковородки - еще куда ни шло, но никак не разрядники! Или у их
хлыстов было иное назначение? Как чудилось куратору, они норовили ткнуть
его в шею, да и первый удар был нанесен туда же. Еще он заметил, что от
нападавших тянет каким-то сладковатым запашком, словно каждый держал в
зубах медовый пряник или заявился с адской кондитерской фабрики, где варят
карамель к столу сатаны. Вполне возможно, там и журналист пригодился бы -
к примеру, на марципаны... Чем плохая гипотеза?
дрожи. - Выбирайте: или разойдемся тихо-мирно, или я вас пришибу. Всех
пришибу! Бить больше не буду, буду убивать! Журналисты, они тоже кое-что
умеют...
весь в крови, чуть приотстал. Угроз они, похоже, не испугались, да и вряд
ли эти странные типы могли испытывать какие-то чувства - во всяком случае,
по лицам их это было незаметно.
подпадают под очередную директиву Винтера: ищите странных. И искать не
надо, сами нашли! Избавиться бы от них... Он ощутил, как ндкатывает
злость, и буркнул:
на ребрах!
требовалось что-то покруче. Не пистолет, но что-нибудь посерьезней
кулаков... К сожалению, любые серьезные меры грозили увечьем или смертью,
и тут журналист Синельников не блефовал: он мог пришибить всех троих. С
помощью куратора, разумеется... Куратор все-таки умел побольше журналиста.
- пальцами правой руки в горло. Зомби захрипел, пошатнулся, но на ногах
устоял, глаза у него сделались совсем бессмысленными. "И карате тебя не
берет, тварь!.." - пробормотал куратор и резкой подсечкой сшиб противника
на землю. Потом он подпрыгнул. Подошвы башмаков с глухим звуком опустились
на грудную клетку, раздался треск, словно обломилась сухая ветвь, и больше
ничего. Ни стона, ни вскрика!
ворочался, пытался встать, тянул руку с хлыстом; в груди у него клокотало,
по подбородку струилась кровь, но он был жив! И молчал, хотя полагалось
ему сейчас вопить благим матом и корчиться в смертных муках. К нему
подскочили двое приятелей - уцелевший и тот, что послужил куратору
боксерской грушей, - поставили на ноги, покачали - небрежно, будто вещь.
Он было выпрямился, потом свесил голову на грудь - еще живой, но уже не
боец. Минус один, отсчитал куратор, изготовившись к новой атаке.
изувеченного под руки; куратор слышал лишь шарканье башмаков по камням да
хриплое натужное дыхание. Потирая плечо, он смотрел на удалявшиеся темные
фигуры, потом окинул взглядом окна огромного дома. Третий час ночи, нигде
ни огонька, ни лучика света... Пожалуй, при ином раскладе дел журналист
Синельников провалялся бы во дворе до самого утра и истек бы кровью... Или
не истек? Может, не стоило заводиться? Ну, ударили бы разрядником, потом
всыпали для вразумления и отпустили на все четыре стороны... Зато,
глядишь, услышал бы что-нибудь любопытное... к примеру, какая из статеек
вызвала гнев Вышних Сил...
на розыски бумажника и ключей. Можно было считать, что приказ Винтера он
не выполнил: наткнулся на странных, да взять их не сумел. Вот только какой
лороды эти странные? Не гипнофединги, не ортодромы, не "фермеры", не
"слухачи" и не "синоптики"-адвекты... Эндовиаты, что ли? Либо
трансформеры? Прямиком из мертвяков? Или... или Они? Двеллеры? Обитатели
тумана?
подстерегать с хлыстами в темном дворе, не станут... Сами не станут! Да и
на кой черт им сдался журналист Синельников? Писака, промышлявший байками
для полоумных?
мысли - скорее их отзвук, тень предупреждения...
делом - от троицы оживших мертвецов.
бумажник, направился к парадному. "Что-то ждет в квартире? - мелькнула
мысль. - Еще одна команда зомби?"
Но в эту ночь в его двухкомнатных апартаментах царили покой и тишина. Он
решил не ложиться и, проглотив таблетку бетламина, расслабился на
минуту-другую, дожидаясь, пока перед глазами не перестанут мельтешить
цветные круги. Бетламин, превосходный бодрящий препарат, к сожалению,
давал кое-какие побочные эффекты, ибо предназначен он был не для людей и
на Земле очутился тем же способом, что Решетка и Страж.
Бажанов Олег
Корнев Павел
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей