Чтение 14–й страницы книги ~Гиблое место~

В палату вошла медсестра Фулем.

- Все палаты в коридоре осмотрела. Нигде нет. Может, он спустился или поднялся на другой этаж, как вы думаете?

- Э-э-э...

- Надо бы осмотреть остальные комнаты на этаже. Но сперва стоит вызвать охранников, пусть прочешут всю больницу. Слышите, мистер Яматака?

Хэл посмотрел на нее и перевел взгляд на пустую кровать.

- Э-э... Да, конечно. Это вы хорошо придумали.

Может, его занесло... Бог знает куда.

Медсестра Фулем поспешно удалилась. Хэл на ватных ногах подковылял к двери, закрыл ее и, прислонившись к ней спиной, уставился на кровать.

- Фрэнк, вы здесь? - с трудом выговорил он. В ответ ни звука. Какой уж тут ответ. И так ясно, что Фрэнк Поллард не превратился в невидимку, а каким-то неведомым образом перенесся неведомо куда.

Странное дело: Хэл испытывал не столько ужас, сколько изумление. Он нерешительно приблизился к кровати и осторожно коснулся бокового перильца из нержавеющей стали, словно боялся, что исчезновение Фрэнка открыло путь потоку стихийных сил и что этот смертоносный поток еще не иссяк. Но никаких искр из гладкого холодного металла не брызнуло.

Надо дожидаться, - когда Поллард появится снова. Появится ли? А вдруг он пропал безвозвратно? Не лучше ли сразу пойти и позвонить Бобби? Впервые в жизни Хэл растерялся - обычно он с ходу принимал решение и начинал действовать. Но ведь прежде ему не доводилось сталкиваться с потустороншиной.

И все же одно решение он принял сразу: посвящать в эту историю Фулем или Сото нельзя ни при каких обстоятельствах. Случай из ряда вон выходящий, одно лишнее слово - и завтра о нем будут трубить все газеты. У агентства "Дакота и Дакота" железное правило: о делах клиентов не распространяться. А уж в этом деле и подавно следует держать язык за зубами. Бобби и Джулия говорили, что Полларда кто-то преследует, и явно с недобрыми намерениями, так что, если это происшествие попадет в газеты, клиенту не жить.

Дверь отворилась. Хэл подскочил, словно его укололи булавкой.

На пороге стояла Грейс Фулем. Вид у нее был такой, будто она только что провела свой буксир по бурному морю или нарубила и притащила вязанку-другую дров, потому что Папаша Кеттл совсем разленился.

- Теперь он не уйдет: охрана стоит у каждого выхода, - сообщила она. - Сейчас соберутся все медсестры, и мы пройдемся по этажам. Пойдете с нами?

- П-понимаете, мне надо позвонить в агентство, рассказать шефу...

- И где искать вас, когда мы разыщем его?

- Здесь. Я буду здесь. Отсюда и позвоню. Медсестра кивнула и удалилась. За ней тихо закрылась дверь.

С потолка свисала штора, которая могла закрыть кровать больного с трех сторон. Сейчас она была отведена к стене у изголовья. Хэл задернул штору со стороны двери. Теперь если кто-нибудь зайдет в палату, а Поллард неожиданно материализуется, то вошедший его не увидит.

Руки у Хэла тряслись. Он сунул их в карманы. Потом вынул левую и взглянул на часы - 1.48.

С тех пор как Хэл хватился своего подопечного, прошло уже восемнадцать минут. Правда, на несколько секунд Поллард появился, пробормотал что-то про ветер и светлячков и опять пропал. Что же делать? Хэл решил подождать до двух часов, а там уж позвонить Бобби и Джулии.

Он стоял у изножья кровати, одной рукой ухватившись за перильца, и слушал завывания ветра и стук дождя по стеклу. Минуты ползли, как улитка вниз по склону, но за время ожидания Хэл успокоился и успел обдумать, как описать это происшествие Бобби.

Стрелки показали два часа. Хэл обошел кровать, направился к тумбочке, на которой стоял телефон, и уже протянул к нему руку, как вдруг услышал леденящие душу переливы далекой флейты. Наполовину задернутая штора заколыхалась от сквозняка.

Хэл вернулся к изножью кровати и выглянул из-за шторы. Дверь закрыта. Значит, сквозняк не оттуда.

Флейта смолкла. Неподвижный воздух налился свинцовой тяжестью.

И вдруг штора заходила ходуном. Кольца, на которых она висела, тихо загремели. Холодный ветерок взъерошил Хэлу волосы. Вновь полились таинственные нестройные звуки.

Но ведь дверь закрыта. Окно тоже. Получается, сквозняк может дуть только из вентиляционного отверстия над тумбочкой. Однако, встав на цыпочки и подняв руку, Хэл убедился, что вентиляция ни при чем. Не иначе холодный поток воздуха прямо тут, в палате, и возникает.

Хэл заметался вокруг кровати. Откуда же доносятся звуки флейты? Вообще-то, если прислушаться, то на флейту не похоже. Больше напоминает переливчатый свист ветра в трубе, да не в одной, а в сотне - пошире, поуже, и эти разрозненные звуки сливаются в одну заунывную мелодию, жуткую и щемящую, скорбную, но какую-то.., грозную, что ли. Вот она опять стихла, но ненадолго. Хэл не верил своим ушам: мелодия неслась из пустого пространства между кроватью и потолком!

Слышит ли ее еще кто-нибудь в больнице? Едва ли. Хотя сейчас она звучала чуть громче прежнего, но все-таки довольно тихо. Если бы Хэл спал, то загадочная музыка даже не смогла бы его разбудить.

Неожиданно воздух над кроватью сгустился в зыбкое марево. Дышать стало трудно, словно палата превратилась в вакуумную камеру. Будто при падении с большой высоты, заложило уши.

Сквозняк и странные переливы стихли, и Фрэнк Поллард возник на кровати так же внезапно, как и исчез. Он лежал на боку, подтянув колени к подбородку. Сперва он никак не мог понять, где он, а когда сообразил, то вцепился в перильца кровати и рывком сел. Он был смертельно бледен, только под глазами набухли темные мешки. Лицо лоснилось так густо, будто покрыто не испариной, а маслом. На измятой голубой пижаме темнели пятна пота и грязи.

- Остановите меня, - выдавил он.

- Что происходит? - спросил Хэл срывающимся голосом.

- Мне самому не справиться.

- Куда вы запропастились?

- Ну помогите же, ради бога! - Поллард правой рукой сжимал металлическую перекладину, а левую протянул к Хэлу. - Помогите, прошу вас!

Хэл подошел к кровати, потянулся к Полларду...

...И тот пропал. Пропал с тем же свистящим звуком, но теперь к нему добавился скрежет и треск металла. Перекладина, в которую мертвой хваткой вцепился Поллард, отломилась и исчезла вместе с ним.

Хэл Яматака во все глаза глядел на петли, на которых подвижные перильца крепились к кровати. Они были искорежены, металл оборван, как картон. Унести Полларда и при этом обломить толстую стальную пластину... Что за нечеловеческая сила!

Хэл заметил, что все еще протягивает руку к кровати. Его счастье, что он не успел схватить Полларда. Что бы с ним тогда случилось? Может, и его унесло бы вместе с Поллардом? Куда? Да уж, верно, в какое-нибудь местечко не из приятных.

А ведь его могло унести и не целиком. Оторвало же от кровати только перекладину. Что, если точно так же Хэлу оторвало бы руку? Рывок - и рука, хрястнув, как стальные петли, выдергивается из плечевого сустава, а Хэл заходится криком и истекает кровью.

Хэл отдернул руку, словно Поллард в любую минуту мог появиться вновь и схватить его. Он обогнул кровать и подошел к телефону. Ноги не слушались. Руки так сильно дрожали, что он чуть не выронил трубку. С большим трудом Хэл набрал домашний телефон Дакотов.

Глава 37

Бобби и Джулия отправились в больницу без четверти три. Ночной мрак стал совсем кромешным, свет фар и уличных фонарей пробивался через него с трудом. Крепкий ливень неистовствовал, струи прямо отскакивали от асфальта, будто это не вода, а обломки свода, который раскинулся в ночном небе и теперь осыпается на город.

Машину вела Джулия, потому что Бобби уже клевал носом. Глаза у него слипались, зевота совсем одолела, в голове туман. Спать супруги легли около полуночи, но через три часа звонок Хэла Яматаки поднял их с постели. Джулии что - она и за три часа ухитрялась отлично выспаться, а Бобби если не поспит шесть, лучше даже восемь часов, то совсем расклеится.

Казалось бы, что в этом особенного? Пустяки. Но из-за таких пустяков Бобби подозревал, что жена гораздо выносливее его, хотя, вздумай они помериться силами, Бобби, конечно, победил бы.

Он удрученно щелкнул языком.

- Ты чего? - спросила Джулия и затормозила перед светофором. Красный свет кровавым пятном расплывался на черном глянце асфальта.

- Эта откровенность может мне выйти боком, но так уж и быть - скажу. Я подумал, что ты кое в чем сильнее меня.

- Тоже мне открытие! Я всегда знала, что сильнее.

- Ишь ты! Да если мы с тобой схватимся, я тебя в бараний рог согну.

Джулия покачала головой.

- Не ожидала я от тебя. Скажите, пожалуйста, какой подвиг - справиться с тем, кто меньше тебя ростом, да вдобавок еще и с женщиной.

- Пусть эта женщина будет больше меня ростом - все равно справлюсь, - заверил Бобби. - А если это еще и дамочка в летах, готов потягаться с двумя такими зараз. Или тремя. Или четырьмя. Да что там - я и полдюжины крупных бабулек уложу одной левой.

Вспыхнул зеленый свет. Машина двинулась дальше.

- Именно крупных бабулек, - подчеркнул Бобби. - Не таких, чтоб песок сыпался. Чтоб все шесть как на подбор рослые, крепкие, дебелые. Всех скопом и оприходую.

- Гигант.

- А ты думала. Только велосипедной цепью было бы надежнее.

Джулия прыснула. Ухмыльнулся и Бобби. Однако смешки тут же сменились озабоченным молчанием. Супруги хмурились. Они не забыли, куда и зачем направляются. Даже постукивание "дворников" по стеклу не убаюкивало Бобби - наоборот, лишало покоя.

Молчание прервала Джулия!

- Ты веришь, что Фрэнк действительно исчез на глазах у Хэла?

- Я не помню случая, чтобы Хэл врал или без повода впадал в истерику.

- Вот и я такого не помню.

Машина свернула влево. Впереди за мятущейся пеленой дождя забрезжили огни больницы. Они подслеповато мерцали, сочились влажным светом - точь-в-точь мираж, призрачный оазис, дрожащий в густом мареве над горячим песком пустыни.

***

Хэл стоял возле кровати, которую было почти не видно из-за шторы. Выглядел он так, будто не только повстречал привидение, но еще и обнимался с ним, и даже поцеловал холодные, влажные, тронутые тлением губы.

- Слава богу, приехали, - вздохнул он, когда Бобби и Джулия вошли в палату. Убедившись, что в коридоре никого, он сообщил:

- Старшая медсестра хотела вызвать полицию, заявить о пропаже больного.

- Мы все уладили, - успокоил его Бобби. - Доктор Фриборн поговорил с ней по телефону, а мы написали бумагу, что больница ни при чем.

- Ну и отлично, - сказал Хэл и, указав на распахнутую дверь, добавил:

- Главное, чтоб никто ничего не узнал.

Джулия прикрыла дверь и тоже подошла к кровати. Тут Бобби заметил сломанные петли.

- Это что такое?

Хэл судорожно сглотнул слюну.

- Он сидел на кровати, ухватившись за перильца, а потом пропал... А с ним и перекладина. По телефону я рассказывать не стал - вы небось и так решили, что я сбрендил.

- Расскажи все по порядку, - тихо попросила Джулия. Разговор шел вполголоса, иначе каждую минуту могла появиться медсестра Фулем и напомнить, что в соседних палатах спят больные.

Выслушав рассказ Хэла, Бобби заметил:

- Флейта, подозрительный ветерок... Все совпадает с историей Фрэнка о том, как он очнулся в переулке.

Ему, помнится, показалось, что ветер предвещает чье-то появление.

Грязь, которую Хэл успел заметить на пижаме Фрэнка, обнаружилась и на одеяле. Джулия взяла щепотку.

- Это не совсем грязь. Бобби пригляделся.

- Черный песок!

- После того как Фрэнк исчез вместе с перекладиной, он больше не появлялся? - спросила Джулия.

- Нет.

- Когда это случилось?

- Часа в два. Две или три минуты третьего.

- Другими словами, прошло уже час двадцать минут, - заключил Бобби.

Все трое молча уставились на перильца с оторванной перекладиной. Снаружи ветер с воем швырял в стекло тяжелые капли - казалось, какие-то проказники, приняв эту январскую ночь за канун Хэллоуина, мечут в окно пригоршни сухих кукурузных зерен.

Бобби взглянул на Джулию.

- Что будем делать? Та растерянно моргнула.

- А я почем знаю? Никогда еще не вела дела, которое бы попахивало колдовством.

- Колдовством? - насторожился Хэл.

"Не дай бог", - подумал Бобби, а вслух произнес:

- Надо думать, до утра он еще появится, возможно, не раз, и рано или поздно насовсем. Должно быть, такое происходит каждую ночь. А утром он про эти путешествия уже и не помнит.

- Путешествия, - повторила Джулия. Надо же: вроде слово как слово - и вдруг оказывается, что оно может звучать так необычно, таить в себе такую необъяснимую загадку.

***

Стараясь не разбудить больных, Дакоты принесли из соседних палат еще два кресла. Бдительный Хэл уселся прямо в дверях палаты 638, чтобы преградить вход сотрудникам больницы, которые захотят сюда сунуться. Джулия поставила свое кресло у изножья кровати, а Бобби - сбоку, поближе к окну. Тут перильца кровати были еще целы.

Все трое стали ждать.

Джулия выбрала удобное место; стоит чуть-чуть повернуть голову - и она видит Хэла, стоит повернуться в другую сторону - может наблюдать за Бобби. А вот Хэла и Бобби разделяла скрывающая кровать занавеска.

Если бы Хэл увидел, что Бобби преспокойно дремлет, его изумлению не было бы границ. Сам он после этого происшествия сидел как на иголках. А Джулия, которая знала о магическом исчезновении Фрэнка только с чужих слов, ждала с замиранием сердца - но и с опаской, - не представится ли возможность увидеть это чудо собственными глазами. Эх, Бобби, Бобби. Ну что с ним будешь делать? Вроде и воображением его бог не обидел, а удивляется-то он всему на свете, как дитя, и, уж конечно, эта загадочная история волнует его даже сильнее, чем Хэла и Джулию. Тут еще эта мнительность, из-за которой он вбил себе в голову, будто в ходе расследования их непременно поджидают сюрпризы, в том числе и неприятные. Наверняка у него сейчас сердце не на месте. А вот поди ж ты - оперся на жесткий подлокотник, уронил голову на грудь и спит себе без задних ног. Такому никакие стрессы не страшны. Джулия иной раз диву давалась: что за невероятная способность относиться к серьезным вещам как к пустякам, будто справиться с любой напастью для него плевое дело. Неудивительно, что пару лет назад, когда гвоздем сезона стала песенка Бобби Макферрина "Прочь заботы, выше нос", Бобби Дакоту она совершенно покорила: это же про него! Как видно, он действительно способен усилием воли отогнать прочь все заботы. Восхитительная черта.

Часы показывали без двадцати пять, а Бобби все так же безмятежно дремал. Джулия уже не восхищалась, а завидовала черной завистью. Ух, как ей хотелось ногой вышибить из-под него кресло! А толку? Его ничем не проймешь: зевнет, повернется на бок, свернется калачиком на полу - так даже удобнее. И обезумевший от зависти Джулии останется только одно - прикончить его на месте. Она уже представляла себя на скамье подсудимых: "Да, господин судья, я знаю, убивать нехорошо. Но такому благодушному тюленю, как он, на этом свете не место".

И вдруг прямо из пустоты хлынули каскады тихих, чуть печальных переливов.

- Флейта! - Хэл подскочил, как хлопья воздушной кукурузы на сковороде.

В тот же миг, откуда ни возьмись, по палате пробежал холодный ветерок.

Джулия была уже на ногах. - Бобби, - шепнула она и принялась трясти мужа за плечо. Но, едва он открыл глаза, сумбурная музыка смолкла и в палате воцарилось мертвое безветрие.

Бобби протер глаза ладонями и зевнул.

- Что случилось?

Он и докончить не успел, как снова заиграла загадочная музыка - тихо, но все же громче прежнего. Нет, не музыка - просто набор звуков. Хэл прав: если прислушаться, то на флейту совсем не похоже.

Джулия шагнула к кровати, но Хэл, покинув свой пост в дверях, бросился к ней и положил ей руку на плечо.

- Стой лучше здесь, от греха подальше. Фрэнк в свое время рассказывал, что в ту ночь в Анахейме перед самым появлением мистера Синесветика мнимая флейта звучала трижды или четырежды. То же самое, по словам Хэла, происходило и нынче ночью перед каждым исчезновением Фрэнка. Но, как видно, строгой закономерности тут не было: сейчас, как только бессвязная мелодия отзвучала во второй раз, воздух над кроватью зарябил, будто теплый поток взметнул пригоршню блеклых блесток, и на измятом одеяле в мгновение ока появился Фрэнк Поллард. Джулии заложило уши.

- Ну и дела! - ахнул Бобби. Джулия так и знала, что он не удержится от любимого восклицания. Сама она онемела от неожиданности.

Фрэнк Поллард задыхался. Смертельно бледное лицо заливал липкий пот, капли дрожали на небритом подбородке. Мешки под слезящимися глазами походили на синяки.

В руках он держал наволочку от подушки, в которой что-то лежало. Края наволочки были закручены и перевязаны шнуром. Фрэнк спустил ее с кровати в том месте, где перекладина была отломлена, и наволочка с таинственным грузом мягко плюхнулась на пол.

- Где я? - хриплым, неузнаваемым голосом спросил Фрэнк.

- Ты в больнице, - сказал Бобби. - Не волнуйся, все в порядке. Ты вернулся куда надо.

- В больнице, - медленно повторил Фрэнк, словно впервые слышит и произносит это слово. Он тревожно огляделся, все еще не понимая, куда попал. - Держите меня, а то...

Фраза оборвалась на полуслове. Послышался короткий свист, словно воздух устремился из палаты сквозь отверстие в лопнувшей оболочке реальности. Фрэнк исчез.

- Черт! - вырвалось у Джулии.

- Где его пижама? - удивился Хэл.

- Что?

- Два часа назад на нем была пижама. А сейчас туфли, брюки цвета хаки, рубашка и свитер.

Кто-то попытался открыть дверь, но она уперлась в кресло Хэла. В дверную щель просунулась голова медсестры Фулем. Она взглянула на кресло, потом подняла глаза на Джулию и Хэла и перевела взгляд на Бобби, который вылез вперед посмотреть, кто там рвется в палату.

Как видно, все трое еще не пришли в себя после внезапного исчезновения Фрэнка, потому что, оглядев их, медсестра нахмурилась и спросила:

- Что здесь происходит?

Джулия поспешно бросилась навстречу Грейс Фулем, которая уже отодвинула кресло и открыла дверь.

- Все идет как нельзя лучше. Мы только что говорили по телефону с нашим сотрудником, который руководит поисками. Обнаружился свидетель. Он недавно видел мистера Полларда. Теперь мы знаем, куда он направляется. Еще немного - и мы его найдем.

- Вот не думала, что вы здесь так надолго задержитесь, - заметила Фулем. При этом она смотрела не на Джулию, а на полускрытую шторой кровать. Уж не донеслось ли до нее сквозь массивную дверь тихое журчание флейты - якобы флейты?

- Отсюда удобнее всего направлять поиски, - выкрутилась Джулия.

Между ней и медсестрой стояло пустое кресло. Джулия как бы ненароком преграждала путь медсестре. Ведь если та заглянет за штору, вопросам не будет конца: и про перильца без перекладины, и про черный песок на одеяле, и про наволочку, наполненную бог знает чем. Ломай тогда голову, как бы соврать поубедительнее. А тут еще, чего доброго, появится Фрэнк - прямо на глазах медсестры.

- Мы случайно не разбудили больных? - спросила Джулия. - Мы уж так стараемся не шуметь.

- Нет-нет, вы никого не разбудили. Я просто зашла узнать, может, вам кофе принести. Взбодриться не хотите?

- Ах, кофе... - Джулия повернулась к коллегам. - Хотите кофе?

- Нет, - дружно отозвались Бобби и Хэл.

- Нет, спасибо, - добавил Хэл. Бобби тоже бросился благодарить.

- Я совсем не хочу спать, - как ни в чем не бывало тараторила Джулия, думая только о том, как бы сплавить медсестру. - А Хэл вообще кофе не пьет. А у Бобби, у моего мужа, простатит, и кофеин ему вреден.

"Что я несу?" - ужаснулась она и закончила:

- И к тому же мы скоро пойдем.

- Ну что ж, если все-таки захотите... Когда дверь за Грейс Фулем закрылась, Бобби прошипел:

- Простатит?

- При простатите кофеин противопоказан. Надо же как-то объяснить, почему ты не пьешь кофе, хотя зеваешь во весь рот.

- Нет у меня никакого простатита! Что я - старый хрыч?

- А у меня есть, - вмешался Хэл. - Но я же не старый хрыч.

- Да что с нами такое? - удивилась Джулия. - Теперь мы все несем какую-то чушь.

Она снова приперла дверь креслом, подошла к кровати и подняла с пола наволочку, которую Фрэнк прихватил.., там, куда его унесло.