Чтение 14–й страницы книги ~Земля мертвых~

- Прости мя Господи и помилуй. Обереги, обереги с них срежь немедля!
Зачаруют чухонцы, взоры отведут, морок нашлют... Прости мя, Господи, от нелюди
проклятущей!

Погожин подумал, что сейчас явно смотрят не на него и слегка приоткрыл
глаза.

Неподалеку гарцевал на сером коне молодой парень в белой рубахе. На миг
милиционер понадеялся, что хоть этот нормальный - конь повернулся, и стала
видна сабля у него на ремне, продолговатый щит и подвязанный к седлу шлем.

Мужчина продолжал сидеть на щите, задумчиво пощипывая короткую черную
бородку, а испуганно причитал дедок лет пятидесяти, тоже наряженный в кольчугу
с металлическими полосами на груди и с мечом на боку. Беспокойство у старика
вызывали двое хиппи со связанными за спиной руками.

Жмущиеся друг к другу, с длинными, кое-как подвязанными патлами,
увешанные множеством цветных кисточек, брелков, бисерных ленточек, амулетиков и
еще каких-то мулек, они и вправду напоминали каких-то странных дикарских
шаманов.

- Срежь, - распорядился мужчина.

Парень соскочил с коня, вынул засапожный нож и принялся деловито
"чистить" пленников. Падающие на траву разнообразные украшения дед торопливо
сметал к небольшому костерку еловой веткой.

- Волосы, волосы, - тихо напомнил он. - Ибо: "бритва не касалась головы
моей".

Осип усмехнулся и несколькими решительными движениями обкорнал хиппи их
патлы. После того, как пучки волос затрещали в огне, старик наконец-то
успокоился и продолжил свежевать тушку небольшой косули.

- Подсоби, - мужчина со щита поднялся, подтолкнул одного из хиппи к
березке и споро привязал тонким ремешком.

Затем парень сбил с ног второго хиппи, быстрым движением скрутил ему
ноги. Выпрямился, явно довольный собой.

- Хорошо, ступай, - разрешил мужчина. Парень ловко запрыгнул в седло,
погнал коня в лес.

Погожин проводил его взглядом и заметил неподалеку еще нескольких
пасущихся лошадей.

Тем временем мужчина, явно бывший старшим в банде психов, подошел к
привязанному к дереву хиппи, внимательно посмотрел тому в глаза:

- Откель ты, чародей?

- Что вам от меня нужно? - неуютственно повел хиппи плечами. - Кто вы
такой?

- Засечник здешний, - снизошел до ответа мужчина. Имени, правда, не
назвал. Станислав воспользовался тем, что на него никто не смотрит, и немного
распрямил тело, меняя неудобную позу.

- Как твое имя, человече? - продолжил допрос главный псих.

- Гена... Евгений я... Сладков... - запинаясь, ответил хиппи.

- Из каковых земель?

- Питерский я. То есть, из города Санкт-Петербурга, улица Софьи
Ковалевской, дом двести сорок, квартира с-сто шестьдесят третья.

- Никак ганзеец? - удивился от костра старик. - А брешет по нашему
знатно.

- Санктпертербург, - задумчиво повторил мужчина. - Не помню такого
города. Может, франкского племени лазутчик? Или ливонцы новую крепость учинили?
Где город твой? - снова обратился он к хиппи. - За морем он, или за окияном?

- Так... Здесь же, - дернулся пленник. - Т-тут он.

- Колдовское место кличет, воевода, - перекрестился дед. - Может,
подземных бесов он соседом был. Ты, на груди у него посмотри, воевода. Может,
ладанка там есть, али амулетка заговоренная.

Мужчина взялся за ворот темно-синего бадлона, рванул к себе, разодрав
его до пояса. По костлявой груди хиппи побежали крупные, издалека заметные
мурашки. На шее пленника, на тонких коричневых веревочках, болталось сразу
несколько амулетиков. Воин сгреб их все, рванул, поднес к лицу, с интересом
осмотрел покрытый изящной вязью зеленый деревенский кругляшек. На губах его
расплылась улыбка понимания:

- Сарациин... Откель на брегах Невы, чужеземец? - связку побрякушек
мужчина поднес к самым глазам ничего не понимающего паренька. - Какой извет
замышляли?

- Не-не-не... - чувствуя неладное замотал головой хиппи. - Э-ю-эт-то
сь-сью-юуф-ф-фи-и-ю по-одар-ри-ли.

- А бает по-нашему, - поддакнул дед. - Видать, нашей грамоте его учили.

- Кто тебя приветил, чародей? Кто на Неву привел? - пальцы воина крепко
сдавили горло хиппи. - Новгородцы?

- Н-нет... Не я... - прохрипел в ответ пленник.

- Кто, говори?! На государя извет замыслили?! Новагорода бояре?

- Нет, ничего! Мы только так. Травку покурили, с чуваками железными
потусовались.

- На кого траву воскуривали?! - еще больше взбеленился закованный в
латы псих. - Какой извет творили?! Кто привел, кто место указал?!

- Не знаю, - испугался хиппи. - Ничего не знаю!

- Новгородцы? Бояре Новагорода? Посадник? Кто?!

- He-e... - отчаянно пытался угадать нужный ответ хиппи. - Я сам. Я
один. Случайно.

- Один? - удивился столь наглой лжи воин, и отступил в сторонку: -
Агарий, лапой его погладь.

Дед вытащил из-под себя еловую лапу - сидел он на целой охапке, сунул в
костер, дал огню затрещать смолистыми иголками, после чего торопливо поднялся и
мелкими движениями, словно охаживая приятеля веником в парной, прошелся горящей
веткой хиппи по груди. У того едва глаза на лоб не вылезли. От боли он даже
закричать толком не смог, издав всего лишь какой-то хрип.

- Ну, знаешь новгородцев? Кто на Неву тебя вывел? Кто в Северную
пустошь привел? Кто крамолу измыслил?

Хиппи тяжело дышал широко раскрытым ртом.

- Отвечай! - воин безжалостно хлестнул плетью по обожженной груди.

- Не-ет!!! - наконец-то смог завопить пленник. - Нет, не знаю никого!
Никого не знаю! Не надо больше! Не-ет...

- А кто вывел тебя сюда? Как? Колдовством прельстил? - мужчина еще раз
ударил пленника. - Кто? Имя назови!

- Я-я! - заплакал хиппи. - Не знаю я-я...

- Новгородцы вывели? Имя назови! Агарий, пройди еще лапой.

Пленник начал орать так, что у Погожина заложило уши.

- Отвечай, милай, - ласково посоветовал дед, потряхивая на груди хиппи
горящую еловую лапу. - В допросную избу привезут, там жалеть ужо не станут. Там
больно тебе станет, там енто умеють.

- Имя назови! - потребовал воин, отстраняя старика .- Кто из
новгородцев измыслил государя чародейством свести?

- Не знаю, - в голос заплакал хиппи. - Никого не знаю...

- Воевода, - окликнул главного психа старик. - А как, поежели не бояре
из Новагорода извет задумали? Поежели иной боярин тутошний? Чародеев почто на
Неве спрятали, в пустоши Северной? Неужели вкруг Новагорода чащоб тайных нет?

Воин начал задумчиво покусывать губу, глядя то на старика, то на
пленника.

- Колдунов мы посекли не в болотах, - покачал он головой. - Колдуны к
Ореховому острову шли, к новгородцам.

- Потому и шли, - кивнул дед. - Хотели договор учинить.

- Так, чародей? - поднял взгляд на хиппи мужчина.

Тот немедленно закивал, опасливо косясь на плеть.

- Кто ж тогда? - удивился воин. - У нас в пустоши боярского рода всего
пара дворов будет. Никак боярин Волошин тихо под государя крамолу готовит?
Знаешь Волошина, чародей? - круто повернулся он к пленнику.

Хиппи опять торопливо закивал.

- Вот, стало быть, каков служилый боярин! - облизнул губы воин. - Вот
пошто дела засечные такой интерес вызывали у Харитона. Правду говоришь,
сарацин?

Воин рукоятью плети подцепил пленника под подбородок и внимательно
заглянул ему в глаза.

- Вроде, поспело мясо, воевода, - выпрямился у костра старик. - Готово.

Воин передвинул щит ближе к огню, уселся на него. Теперь Погожий ничего
не видел, а слышал только чавканье. Во рту патрульного появилась слюна, в
желудке заурчало.

- Допросные листы снять надо, Агарий, - деловито вспомнил мужчина. - И
не токмо с чародея сарацинского, а со всех. Особо узнать, какую крамолу
затеяли, кто из бояр хотел государя извести, как новгородцы помогали. Не может
такого случиться: измена государю на севере, а новгородцы в стороне спят. А,
чародей? Новагород видел? С боярами говорил?

Хиппи промолчал, и воину это не понравилось:

- Ну-ка, Агарий, пошевели его лапой... Под березовыми кронами
раскатился новый истошный крик, мгновенно оборвался.

- Никак, воевода, помер сарацин?

- Да ты что, Агарий?! Почему?!

"Болевой шок, идиоты! - закрыл на всякий случай глаза Станислав. -
Довели парня, уроды, своими играми. Будет вам теперь статья лет по двадцать
каждому".

- Я его пощекотал слегка лапой, воевода. Чисто испуга ради. А он и
повис.

- Сарацин от лапы издох? Да у меня под Казанью один татарин полдня
зубами копье грыз, вырвать из брюха хотел! Только перед сном дорезали. А тут -
от простой лапы помер?

- Может, заговор порушился? Ладанки-то его все пожгли! Огонь любую силу
колдовскую своей чистотой истребляет.

- Ладно, Агарий, пусти его. Этих двоих не трожь, амулеты им оставь. Их
надлежит в допросную избу доставить и листы полные снять. Я засечников обедать
сейчас пришлю, ты пока обожди.

Услышав удаляющиеся шаги, Погожий открыл глаза. Главный псих уже ставил