Чтение 14–й страницы книги ~Предвестник шторма~

Она снова замолчала, делая быстрые вдохи. Ноздри при этом прелестно трепетали.

- С?.. - спросил Паппас и подождал, пока она попытается ответить.

- С... м-м... - произнесла она, когда он передвинул ладонь немного вбок, и прекратила попытки разговаривать.

- Ты слушаешь? - спросил он, немного подался назад, затем скользнул вперед. Стыковка произошла быстро и на "отлично".

- Ух-м, - пробормотала она. - Вполне.

Она подняла ногу вверх и оплела его бедро.

- Перестань бороться со Стюартом и слушай его. Он лучше всех в роте разбирается в этом, если не считать Старика.

- О'кей, - пискнула она и начала раскачиваться взад и вперед.

- Я серьезно, - сказал Паппас и сам судорожно вздохнул, когда сжались хорошо тренированные мускулы. Теперь он стремительно терял преимущество.

- Я помирюсь с этой козявкой, - сказала она, толкнула его в плечо, чтобы перекатить на спину, и обеими руками вцепилась в его коротко стриженные густые черные волосы. - А теперь держись.

* * *

Дункан откупорил пивную бутылку без этикетки открывалкой на рукоятке боевого ножа и молча сунул ее Стюарту. Молодой сержант смотрел невидящим взором на стену своей крошечной комнаты. Он, не глядя, сделал большой глоток, затем остановился и уставился на бутылку.

- Черт, - сказал он и посмотрел вверх на недавно прибывшего штаб-сержанта. - Я-то думал, что это я без тормозов. Налет на Домашнее варево Старика является тягчайшим преступлением.

Доставать пиво становилось все труднее и труднее. Ингредиенты вроде ячменя и хмеля строго контролировались планами хранения и распределения продовольствия в чрезвычайных обстоятельствах. Легкий доступ командира к этим материалам составлял самый тщательно охраняемый секрет роты.

- Он бы понял, - сказал Дункан, достал пачку красных "Мальборо" и зажег сигарету. - Он правильный мужик.

Он глубоко затянулся и пустил струю дыма в потолок.

- Не то что некоторые высокомерные суки, не буду называть имен! - прорычал младший сержант и сжал кулаки. Руки его тряслись от гнева.

- Которым сейчас Старшой дает вздрючку, - заметил Дункан с лукавой улыбкой.

Стюарт покачал головой:

- Никогда не думал, что доживу до этого дня.

- Ну, он вполне симпатичный парень... - сказал Дункан.

- Нет, - перебил Стюарт и скорчил гримасу. - Меня достает что Старшой трахает ее, а не то, что ее кто-то трахает. Понимаешь, черт побери, ганни - он же такой прямодушный!

Только тут он понял, что другой сержант его дразнит.

- Что ж, - размышлял вслух Дункан, снова затягиваясь раковой палочкой, - я бы не выкинул ее из кровати ради того, чтобы поесть печенья.

Стюарт фыркнул.

- Да уж, и я бы не выкинул. Признаю. Великолепные сиськи. И все остальное, куда ни глянь.

- Итак, - с улыбкой спросил Дункан, - ты сердишься на ганни Паппаса, потому что он трахает твоего Врага Народа Номер Один или потому что он это имеет, а ты нет?

- Кто говорит, что у меня этого нет? - взвился Стюарт с чувством попранного мужского достоинства.

- Ну, я знаю, что от Найтингэйл ты ни фига не имеешь, хотя то, как вы друг с другом боретесь...

- Да пошел ты, - сказал Стюарт, сдерживая смех.

- И Арнольд уже застолбил лейтенанта Слайт, так что она сразу исключается.

- Нет! - задохнулся Стюарт, сгибаясь пополам от хохота. - Господи! Арнольд и Слайт? Ты уверен?

- Ну, полагаю, он мог бы продемонстрировать это недвусмысленно...

- О, мать твою! - смеялся Стюарт. Отпустило напряжение, державшее в тисках с самой стычки со старпомом. - Так когда вы с Грозилой собираетесь заняться грязными делишками?

Лицо Дункана выразило глубокую печаль.

- Боюсь, никогда, - сказал он и положил ладонь на грудь в притворном отчаянии. - Сдается мне, что сержант Грозила чахнет по лейтенанту Фэллону!

Стюарт захохотал так, что темно-коричневый эль брызнул у него из носа, и он стал захлебываться. Бои между командиром второго взвода и его взводным сержантом-женщиной были столь же легендарны, как его собственные со старшим помощником. Образ Грозилы Богданович и выпускника Вест-Пойнта, сплетенных в объятиях Эроса, был столь же невообразим, как... старпома и Старшого.

- Господи, - снова ругнулся он, взяв себя в руки. - Так ты не думаешь?..

- Ну, еще нет, - сказал Дункан, наклонился вперед и взял глотнуть бутылку с домашним пойлом. - Если ты собираешься зря его истратить, выдувая носом...

- Итак, - с улыбкой сказал Стюарт, когда вытер пиво со стула, - с кем ты планируешь переплести ноги?

- Ну, - заметил Дункан, передавая бутылку обратно и наблюдая, как Стюарт делает очередной глоток, - я раздумываю насчет... Саммерхауэра.

Пиво снова брызнуло по всей комнате. Саммерхауэр был рядовым взвода тяжелого оружия, не слишком умным и довольно безобразным мужиком почти семи футов ростом. Поскольку Стюарт был вполне уверен, что Дункан придерживался традиционной ориентации, более невероятный выбор трудно было себе представить.

Стюарт в конце концов вытер разлитое, протер глаза и решил больше не пить.

- Думаешь, Старик знает? - серьезно спросил он.

Дункан покачал головой.

- Все считают меня чем-то вроде эксперта по капитану О'Нилу. Я был с ним всего лишь пару дней. Вы, парни, тренируетесь с ним больше года. Так что отвечай сам.

Стюарт подумал.

- Вероятно. Я никогда не видел, чтобы для него что-то оказалось неожиданным.

- Я видел, - признался Дункан. - Но только когда враг обгадил его планы боя. Он становится тогда очень сердитым. Действительно сердитым.

Он потряс головой и допил пиво до дрожжевого осадка.

- Лучше такого не видеть.

Ноу-Нэйм-Ки, Флорида, Соединенные Штаты Америки, Сол III

2 октября 2004 г., 14:40 восточного поясного времени

Майк очень старался не рассердиться.

- Сэр, я понимаю, что вы ушли из гостиничного бизнеса. Я даже могу понять, что туристы вам не доставляют удовольствия. Но у меня с собой жена и дочь, и нам нужно какое-нибудь место, где передохнуть.

Мужчине за стойкой было за пятьдесят, длинные седеющие волосы завязаны в хвостик на затылке. Он смотрел сверху вниз на короткого, мощно сложенного солдата и презрительно морщил нос.

- Послушайте, приятель, вы совершенно правы. Я ушел из гостиничного бизнеса. Туристов больше нет. И как, черт возьми, вам удалось получить отпуск, когда все остальные заперты на базах и работают, как взмыленные кони?

Майк в отчаянии всплеснул руками:

- Я нажал на какие только можно рычаги. Вы это хотели услышать?

На самом деле эти самые рычаги были нажаты за его спиной. Но на это потребуется больше объяснений, чем оно того стоит. Лицо хозяина задергалось.

- Послушайте...

- Гарри! - раздался женский голос из глубины конторы. - Успокойся.

Рыболовный лагерь Ноу-Нэйм-Ки состоял из восьми древних деревянных бунгало, посеревших от полувекового пребывания под палящим солнцем, нескольких шатких причалов, окружающих небольшой, но глубокий ковш, новенького склада-холодильника, длиной примерно тридцать метров и сложенного из шлакоблоков, и конторы - деревянного одноэтажного здания, нависающего над маленькой гаванью. Все здания выстроились вокруг автомобильной парковки в форме устричной раковины. На парковке располагалась пестрая мешанина из всякого транспорта, в основном грузовичков-пикапов, припаркованных под всевозможными углами. Большинство грузовичков имело давно заброшенный вид, кабины залепило грязью и пальмовыми листьями. Откуда-то из-за холодильника доносился рокот крупного дизеля, сильный юго-западный ветер уносил прочь мощный запах рыбы и гниющих водорослей.

Контора представляла собой здание в виде буквы "Т", в котором располагался также и магазин. Передняя часть была отведена под продукты и всякую всячину, в глубине разместился отдел рыболовных снастей и живой наживки. С одной стороны прохода между отделами располагались касса и пустой холодильник для напитков. На другой стороне находилась дверь с табличкой "Не входить". Голос прозвучал как раз из-за этой двери.

Оба отдела были голыми. Баки для живой приманки стояли пустые все до единого, полки для рыболовных снастей также были пусты, тогда как отдел продуктов и всякой всячины был почти пустым. Там стояло несколько банок арахисового масла и несколько литровых стеклянных банок на продажу. В остальном магазин вычистили полностью. Несмотря на почти полную пустоту, за ним хорошо присматривали. Пустые полки прикрыли пленкой, чтобы не давать мухам их засиживать, а пол был свежевымыт.

Владелец, прислонившийся к своему антикварному кассовому аппарату, закатил глаза и повернулся к окну; тот, кто говорил, вышел в общий зал. Женщине было сорок с небольшим; она напомнила О'Нилу сержанта Богданович. Длинные светлые волосы, стянутые в хвост на затылке, свисали на спину. Она была одета в застиранные джинсы и крестьянскую блузу. У этой женщины был такой густой загар, какого Майк еще не видел, и приятная улыбка.

- Извините моего мужа, сэр, - сказала она, скользнула за стойку и оттолкнула этого достойного человека в сторону небрежным движением бедра. - Ему бы быть отшельником.

- Простите, что навязываюсь... - сказал Майк.

- Не в этом дело, - сказала хозяйка с еще одной улыбкой. - Просто у Гарри много забот. Одна из них касается состояния домиков, и тут я должна сказать откровенно...

- Они полные развалины, - проворчал Гарри. - У нас не было посетителей почти год. Только у одного не течет крыша!

Он немного подумал.

- Пожалуй, у двух.

- Их мы и предлагаем, - заявила хозяйка с натянутой улыбкой.

- Мы все постельное белье пустили на тряпки! - заявил Гарри.

- Что-нибудь придумаем, - ответила хозяйка.

- Нет электричества! - прогромыхал хозяин.

- Есть генератор, - улыбнулась блондинка.

- Он для льда!

- Они гости, - сказала хозяйка сдержанным тоном, но с намеком на зубы.

- Нет! Нам не дают топлива на гостей!

- Что-нибудь придумаем.

- Здесь нет еды!

- Тьфу ты. Есть рыба, омары, крабы... - Она повернулась к Майку, которого забавляла семейная разборка. - В вашей семье ни у кого нет аллергии на ракообразных?

- Нет, - сказал Майк, улыбаясь представлению. - Послушайте, дайте и мне вставить словечко.

Он начал отмечать пункты, загибая пальцы.

- Первое: нам не нужно электричество. Мы приехали, готовые разбить лагерь, так что у нас есть собственные фонари. - Он вспомнил еще один аргумент хозяина. - Второе: у нас есть спальные мешки, так что простыни не нужны. Кровать - любая - лучше, чем пол, а крыша лучше, чем палатка. Мы просто хотим провести несколько дней в Киз и, может быть, немного понырять и половить рыбу.

Майк повернулся к хозяину, когда тот открыл рот для возражения.

- Послушайте, я понимаю, о чем вы думаете. Но позвольте мне кое-что сказать. Мы готовы заплатить, и заплатить щедро. Но если вы не берете федкреды, мы привезли предметы, которые, как говорят, здесь в дефиците. Простите мои слова, но я заметил, что ваши шкафчики пусты. У меня есть двадцатипяти- и двенадцатикилограммовая леска, резина для остроги, пять масок для ныряния и два ящика больших крючков.

Майк приподнял бровь, когда Гарри закрыл рот со звучным хлопком. Когда он ничего не сказал, Майк продолжил.

- У нас также есть еще и другие приспособления. Так что мы вполне обойдемся без всех обычных удобств.

Он посмотрел на хозяина с хозяйкой. Пара обменялась взглядами, затем Гарри пожал плечами.

- Сэр, - сказала хозяйка с улыбкой, - добро пожаловать в рыболовный лагерь Ноу-Нэйм-Ки.

О'Нил улыбнулся в ответ:

- Зовите меня Майк.

* * *

Домик был маленьким, старым и сильно пах плесенью, такой же вездесущей на Киз, как и москиты. Хамелеон прервал преследование большого, похожего на муравья насекомого, когда Майк открыл дверь. В домике находились две кровати для взрослых, и еще одну приготовили для Кэлли. Он был разделен на две комнаты. Передняя часть, выходившая на парковку, представляла собой комбинированную гостиную/кухню/столовую, а смотревшая на бухту задняя половина включала спальню и ванную.

Мебель, должно быть, осталась еще с шестидесятых годов. Стулья, отсвечивающие желтым в льющихся из окна лучах заходящего солнца, были сделаны из гнутых металлических трубок и покрыты потрескавшимся пластиком. Столы и пол покрывал растрескавшийся линолеум, рисунок настолько вытерся, что стал почти неразличим. Майк посмотрел на бездействующие плиту, телевизор и холодильник. Окно в спальне когда-то могло похвастаться кондиционером, но здесь, под раскидистыми пальмами и стойкими к соли дубами, ветерок был сравнительно прохладным. Из крана текла вода, но хозяйка, которую звали Карен, отметила, что ее строго нормируют, и пить ее не стоит. Имелось какое-то количество привозной воды в бутылках, но основным источником питьевой воды был опреснитель возле холодильника.

Как выяснилось, центром здешнего небольшого общества был промышленный холодильник. Когда в сумерках Майк вышел из домика, тучи быстро погнали его через парковку к группе людей на занавешенной веранде большого здания. Оказалось, они разбирали дневной улов.

Если бы не бейсболки, неровный свет ламп накаливания и одежда действующих лиц, сцену можно было бы отнести к любому году за последнюю тысячу лет. Мужчины и женщины выстроились вдоль столов, негромко разговаривали и смеялись, сноровисто перерабатывая добычу.

Как они определяли, где чье, когда на общий стол вываливали резиновые бадьи с рыбой, Майк понятия не имел. Рыбины скользили вперед, некоторые еще слабо шевелясь, до первого свободного обработчика. Там из них делали филе или просто потрошили.

Майка изумила скорость и сноровка рабочих. Потрошение отличалось от того, к которому он привык. Когда он потрошил рыбу, он обычно вставлял нож в анальное отверстие и резал в направлении жабр. Затем отрезалась голова, и кишки вытягивались за ней или же вытаскивались рукой, если голова оставалась на месте.

Рыба, которую потрошили здесь, в основном желтохвостый ворчун и мангровый луциан, разделывалась в обратном порядке. Нож отрезал голову чуть впереди жабр, затем брюхо разрезалось до ануса. Поворотом руки жабры и внутренности удалялись одним плавным движением, рыба отбрасывалась в сторону и хваталась следующая

Филетировка происходила еще быстрее. По тушке делался поперечный разрез чуть позади грудных плавников и до хребта. Затем делался разрез вдоль самого хребта. Третьим стремительным движением отделялось мясо, оставляя лишь кусочек кожи, примыкающий к хвосту. Быстрое движение ножа обрезало этот кусочек и отделяло готовое филе. Затем рыбу переворачивали и теми же движениями очищали вторую сторону. Отходы шли в ведро - на приманку в ловушках и наживку. Разделав пару рыбин, филетировщики останавливались, правили ножи на бруске и снова принимались за работу.

Разделанная рыба скользила по стальному столу и падала в кадки. Там группа ребятишек под управлением молоденькой девушки сортировала их по виду, мыла и пересыпала льдом. Когда кадка наполнялась, ее закрывали крышкой и увозили в холодильник, на ее место тут же вставала новая.

Тихо понаблюдав несколько минут, Майк взял свободный нож и перчатки и встал к столу. Он брал только рыбу для потрошения, осознав, что его техника филетировки никуда не годится. Он попробовал потрошить рыбу своим способом и быстро обнаружил, что так не только требуется больше движений, но и больше отходов остается в брюшной полости. Поэтому он начал экспериментировать с новой технологией.

Вокруг него шел разговор, большей частью с таким густым местным акцентом, что был почти неразборчив. Разговор, то ли обычный, то ли сдержанный по причине присутствия незнакомца, крутился вокруг ожидаемой на несколько дней погоды - хорошей, и рыбалки - хорошей, и цены, которую можно выручить за рыбу, когда через несколько дней приедет покупатель, - плохой. Несмотря на меры по стабилизации цен и общей инфляции, цена за фунт основных видов рыбы, даже черного группера и красного берикса, пользующихся хорошим спросом, постоянно шла вниз.

Лицо Майка сохранило привычное хмурое выражение, когда Гарри и рыбак по имени Боб затеяли очередной спор насчет электроэнергии. Боб придерживался мнения, что Гарри скаредничает и не дает электричества для регулярных субботних вечеринок в "Ноу-Нэйм-Ки Пабе". Гарри указал на последствия перерасхода топлива достаточно туманными выражениями, чтобы незнакомец не слишком много понял. После этого разговор перешел к менее опасным темам, оставив Майка почесывающим в затылке.

Наконец последняя рыбина была выпотрошена, и Майк снял кольчужные перчатки. Рыбак по имени Боб смерил его взором и бросил ему разрезанный плод лайма.

- Пошли помоемся - и в паб, - сказал он, не обращаясь ни к кому в отдельности. Общество откликнулось согласным бормотанием, которое Майк решил счесть за приглашение. Самое худшее, что могло случиться, это если кто-нибудь решит его вышвырнуть.

Ну-ну. Пусть попробует.

Грубое домашнее мыло и едкие лаймы Киз снизили вонь рыбы до приемлемой, и толпа храбро вышла из-за полога навстречу москитам. Стоящий поодаль паб освещали керосиновые лампы, висевшие над дверью, но путь к нему лежал в полной темноте. Майк оказался между Гарри и Бобом и решил рассматривать их в качестве эскорта.

- Очень удачно, что вы помогли с разделкой, - несколько принужденно произнес Гарри.

- Чем больше рук, тем лучше, - только и ответил Майк. Они прошли еще немного в молчании.

- Вы служите в Армии? - спросил Боб как бы между прочим

- Ударные Силы Флота, - сказал Майк и услышал легкое фырканье.

- Вот как? - саркастически произнес Гарри. - Значит, летали в космос и так далее? Заработали полную грудь медалей на Барвоне. И тянетесь еще за одной.

- К нам тут приезжал пару раз один тип, - пояснил Боб. - Говорил, что он "морской котик" с военно-воздушной базы в Хоумстеде. Копы потом его поймали, и он оказался дезертиром из части Национальной Гвардии в Миссури.

- Хотя болтать он был будь здоров, - горько сказал Гарри.

- Он наколол Гарри на изрядный счет. А уж съел-то на сколько... - прокомментировал Боб.

Кивка Майка в темноте видно не было, но они остановились, когда он остановился. Он залез во внутренний карман жилета и достал из бумажника карточку. Ее легко было различить в темноте благодаря светящейся красной полоске по краям.

- Вы забыли спросить мои документы, - заметил Майк и вручил ее Бобу, а не Гарри. При этом он нажал сенсорный переключатель с тыльной стороны электронного удостоверения.

В воздухе возникла голограмма Майка в боевом шелке в полный рост, стоящего по стойке "вольно на плацу", а электронный голос карточки - комбинации удостоверения личности и солдатского медальона - пробубнил соответствующие данные: имя, звание, род войск, галактический номер, вес, рост, пол и возраст. Документ изготавливался из того же материала, что и скафандры, и должен был уметь назвать владельца, даже получив серьезные повреждения. В опытных руках он в случае нужды превращался в смертоносное оружие.

Когда появилась голограмма, все остановились. Потом запись закончилась, и было слышно только жужжание москитов, да время от времени раздавался ленивый шлепок. Боб вернул удостоверение обратно.

- Хм-м, - неопределенно высказался Гарри. - О'кей, вы действительно из Ударных Сил. Ну и что?

- А моя жена служит старшим помощником командира фрегата флота, - ласково сказал Майк. - И если вы на нее покатите такую же бочку, как на меня, я вам вашу левую руку забью в пасть.

В стоящей в темноте группе послышались смешки, и все снова двинулись к пабу.

- Слушай, а он ведь всерьез, - сказал Боб, посмеиваясь над смущенным владельцем магазина.

- Да ладно, - сказал стареющий хиппи. - Прошло столько времени, когда я в последний раз ел хоть какое-то мясо, что могу и согласиться.

- Тогда дело и вправду становится малость сложнее, - признал Майк.

Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III

2 октября 2004 г., 19:37 восточного поясного времени

Монсеньор О'Рейли разглядывал маленькое электронное устройство, невесть откуда взявшееся в кармане сутаны. Оно походило на стандартную карту флэш-памяти, только без обозначения изготовителя. И без всяких инструкций. В конце концов О'Рейли вставил его в считыватель флэш-карт своего компьютера и проверил каталоги.

Коренной каталог назывался "Религиозные документы" - очевидно, это было заглавие всего чипа. Заголовок первого каталога читался "Ригведа", второго - "Коран", третьего - "Талмуд" и четвертого - "Библия Франклина". О'Рейли открыл этот каталог и уставился на единственный файл "Установить". Он несколько раз дернул щекой, сделал глубокий вздох и дважды щелкнул по файлу.

Тот запросил пароль. О'Рейли задумался: пароль ему не дали. Если первая попытка окажется неверной, чип, вероятнее всего, мгновенно сотрет всю информацию. Наконец он ввел с клавиатуры: "Или будем биться вместе, или нас перебьют поодиночке". Компьютер чирикнул и начал установку.

Либо чип вмещал больше памяти, чем любая флэш-карта, либо файл был сверхплотно упакован. Крохотный установочный файл сбросил в его компьютер массу файлов. Если придется заметать следы, будет практически невозможно убрать их все. Он чуть не вытащил чип в панике, но сброс файлов наконец закончился и выскочило окно с текстом.

"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, - гласила надпись, - В ПОЛНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ БИБЛИИ ФРАНКЛИНА ПО АРХЕТИПАМ ЧЕЛОВЕКА И ДОИСТОРИЧЕСКИМ МИФАМ".

В панели задач появилась новая иконка: телефон на фоне крошечной голубой планеты. О'Рейли провел по нему курсором "мыши", и всплыло окно "Новые сообщения". Он щелкнул по нему.

"Уважаемый монсеньор О'Рейли, - гласил текст в рамке, - если не захотите оставлять эту программу на Вашем компьютере, просто деинсталлируйте ее с помощью иконки "Удалить" на Рабочем столе. Деинсталляция удалит все созданные этой программой файлы, все сообщения, имеющие к ней отношение, и всякие следы того, что она когда-либо существовала в Вашем компьютере. Это займет менее пятнадцати секунд при установленной у Вас операционной системе. Вы можете также сделать это, просто произнеся слова "Удалить почту".