Чтение 14–й страницы книги ~Тролль Ее Величества~

Отложив в сторону миску, этот гад начал медленно подниматься.

- Не надо, Резак, - попробовал вразумить его Заика, - не советую.

- Да что он может мне сделать? Он же только с бабами вояка... - И в прыжке с разворота влепил мне ногой в челюсть.

Если бы я не был так взбешен, то обязательно в который уже раз поразился бы недальновидности и тупости людей, а также тому, что они ничего о нас, троллях, не знают и знать не хотят! По делу сказано: "Знание - сила!" или хотя бы здоровье.

Что такое поединок в Вечной Долине? Становятся двое из наших друг супротив друга на расстоянии вытянутой руки и, по очереди, сначала один врежет и смотрит: поединщик еще на ногах али нет. Затем другой разок меж глаз двинет и смотрит: упал или как. И вот таким, понимаешь, - образом... пока все не кончится.

Я даже головой не повел, когда нога этого кузнечика достигла цели. А потом врезал, метя ему прямо в нос. Наемник, наверное решив показать, что тоже не из хлипких, уворачиваться не стал, а просто выставил навстречу ладони, принимая удар. Слыхивал я о таком. Говорят, бывает, что нападавший даже руки себе ломает. Да вот только не сегодня!

Резака унесло до ближайших кустов, а я, переступив сваленное бревнышко, на котором он когда-то сидел, отправился выяснять, как прошел полет. Наемники, кроме Вакары и Зуниги, разом кинулись мне на плечи, упрашивая не калечить недомерка. Я только пожал плечами, стряхнул этих муравьев и шагнул вперед. Навстречу, мотая головой и шевеля губами, порванный и недобитый, но с пеной на губах и решимостью в глазах двигался Резак.

В два прыжка он буквально взбежал на меня, лупя одним копытом в грудь и другим в лоб. (Как только себе ступни не отбил?!) Даже и не собираясь падать, я лишь ускорил шаг. Он как-то нелепо застрял на моей груди и рухнул вниз мне под ноги. Да еще и спиной. Я не удержался от искушения и поддал ему под зад с прицелом в ближайшее дерево. Сосна выдержала.

А я подскочил к этому так называемому бойцу и, шустро намотав на кулак его косу, ухватился другой рукой за портки и двинул его растатуированным лбом по стволу. Дерево закачалось, заскрипело, застонало, засыпая нас остатками хвои.

- Лукка, прекрати, пожалуйста, - упала мне на плечо женская рука. Я перестал размахивать окровавленной черепушкой, так и недораздолбав ее, чтобы посмотреть, есть там что или нет.

- Оставь его... - настойчиво сжали мне локоть. Я кое-как оглянулся. Марга смотрела мне в глаза, и там я прочитал все: сострадание, понимание и... предупреждение: если я сейчас его не брошу, то шансы мои на взаимность резко уменьшатся.

А что мне еще оставалось делать? Я его бросил... Вакара взяла меня за руку и повела за собой. Мы шли звериной тропой среди вековых деревьев, пока не очутились на маленькой опушке. Под вечернее пение пташек на землю опускалась ночь. Старшая Сестра, выглянув из-за облака, спряталась, наверное решив не мешать нам.

- Ты действительно... написал мне стихи? - скрестив руки, Вакара смотрела в сторону.

Я молча кивнул, водя языком по зубам - все ли на месте?

- Почитай...

- Нет, - прислушался я к болевшей груди: ребра, кажется, целы.

- Почему? - повернулась она ко мне.

- Я... я... - язык прилип к гортани. Мне стало как-то не по себе, что ли...

- Ты что, стесняешься? - Она попыталась развернуть меня к себе. Безрезультатно, конечно.

- Лукка, ну-ка посмотри на меня. - Кажется, она улыбалась. Я воротил морду в сторону, чувствуя, что щеки запылали, захотелось спрятаться под кусточек... под листочек...

- Так! Стихи мне писал?!

- Ну...

- Так читай... мне!

- Не буду...

- Почему?

- Они... это... - как там Куп сказал? - их это... добить, в смысле доделать надо.

Поверх татуировки на лбу у Резака наутро выросла здоровенная шишка. Я еле удержался, чтобы не сказать ему, что если дело так пойдет и дальше, то он легко сможет посоперничать с единорогами по величине и красоте надбровных украшений. Все бы ничего, только в нашей ватаге царило какое-то напряженное затишье. Шли молча, не переговариваясь, не перешучиваясь... скучно шли. И так до самого полудня.

И привал был тоже молчаливым и тягостным. Ели молча, лишь украдкой поглядывая друг на друга, словно играя в детскую игру "кто скажет первым, тот...". Я попытался было переброситься парой слов с Купом, но эльф, лишь согласно покивав, продолжал наяривать жратву, только выразительно зыркнув глазами: "потом".

Когда следы стоянки тщательно уничтожили, меня отозвал в сторону учитель Айдо.

- Что ж, Лукка, вчера ты у нас отличился.

Я гордо отвернулся, всем своим видом показывая, что это только мое дело и другим в это вмешиваться не стоит.

- Меня одно только интересует: собираешься ли ты проводить второй раунд и что у тебя к Рыси?

- Учитель, я не совсем понимаю слово "раунд", но спешу вас уверить, что, если этот урод еще раз только заикнется, я сдерживаться больше не буду.

- Так я и думал. А что насчет девушки?

- А что насчет девушки? - пожал я плечами. - Ничего. Она мне очень нравится, и я собираюсь сделать все возможное, чтобы после этого похода ввести Вакару женой в свой дом.

- А она об этом знает? - прищурился наставник.

- Узнает... потом. - Я решил действовать в лучших традициях нашей семьи.

- И как же ты собираешься добиться своего?

- Честно говоря, еще не представляю, - поскреб я затылок, - у нас в Долине все делается просто. Жених приносит под окно избранницы праздничное дерево. От обычного оно отличается всякими там ленточками, погремушками и другими украшениями на ветках. Если парень люб, девица забирает принесенное, а если нет, вешает на одну из ветвей крученую веревку с петлей на конце. Я точно не знаю зачем, но мамуля говорит, что это означает: мол, хоть повесься, а толку не будет!

- О чем-то подобном я слышал на Южных островах, - улыбнулся бор-От. - Но согласись, в данных условиях это просто не подойдет.

- Увы, - с сожалением вздохнул я, - Где у нее здесь окно, в кибитке, что ли? - Хорошенько посмеявшись на пару с Айдо, я продолжил: - Знаете, учитель, я прекрасно понимаю, что такую девушку, как Марга, будет нелегко стреножить и поставить в семейное стойло. Поначалу я хотел показать, какой самостоятельный, умелый и домовитый малый, в смысле будущий муж. И все бы хорошо, если бы ту ночь она возьми и не выложи напрямую, что видит во мне только парня, прославившегося резней монастыре, о которой, кстати говоря, я сам ничегошеньки и не помню! А теперь этот гад, подслушав мои вирши, принародно посмеялся надо мной, тем самым опозорив меня перед ней. И какого же она теперь обо мне мнения? Могу только представить: сумасшедший повар с руками по локоть в крови, извергающий из себя любовные стишки! Вы бы на ее месте на меня клюнули? Вам смешно... а она... а она... - Я оглянулся, не слышит ли кто, и быстро-быстро прошептал: - А она меня вчера за руку держала. Вот!

- Да ну? Это уже прогресс!

- Про кого? - прищурился я.

- Я сказал, что твои дела пошли лучше. Только одним словом.

- Ясно, - тяжело вздохнул я. - Учитель, вразумили бы вы меня, а? Вы натаскали меня драться и прилично стрелять. Вы нашептали мне, как вытерпеть боль и объяснили, где и как надо пережать, чтобы остановить кровь из раны. Но вы так и не открыли мне секрета, как выдержать насмешки людей и как овладеть сердцем женщины.

Заложив руки за спину, Айдо с улыбкой долго смотрел на меня.

- Рано тогда забрал тебя Скорпо. А ведь я мог бы вылепить из тебя не только настоящего воина, но и человека.

- Я - тролль, - гордо поднял я голову. - Им был, есть и им умру!

- Я знаю. Но поверь мне на слово: я видел много львов с сердцем зайца, и столько же зайцев с сердцем дракона. Ты веришь мне?

- Верю! - прижал я руку к груди. Полулошадь-получеловека я видел, а вот помесь дракона с серым и пушистым?! Наверное, это что-то...

К сожалению, вечерний урок по осаде и штурму женщины не состоялся. Почему? Да орки, будь они неладны! Прав был папаша, говоря, что "гоблины, орки, соседи и родственники всегда приходят не вовремя".

Мы только сбросили пожитки на радующем сердце склоне да еще и с бьющим из-под земли ручьем, как первая же черная стрела впилась прямо в задницу Резаку.

Открыв пасть и выкатив глаза, он резво развернулся ко мне со сжатыми кулаками.

- Это не я! - Честно признавшись, я сиганул за ближайшее дерево. Остальные, не теряя времени, шустро распрыгались в разные стороны, а там, где они стояли, взрыли землю черные толстые стрелы. Освободив ахаст, я осторожно выглянул из-за ствола. И тут же крошки коры осыпали мне лицо из-под задрожавшего в дереве болта. Еще одна чернушка14 глухо стукнула с другой стороны ствола. "Вот дела. Окружили, свинтусы!" Наверное, в первый раз в жизни я пожалел, что не пользовался щитом. В наших краях их презирали, считая оружием труса. Так оно, конечно, так, но именно сегодня, когда эти ребята взяли нас в кольцо и спокойно постреливают, хорошая защита не помешала бы!

Не став дожидаться, пока из меня сделают утыканного болтами ежика, я ломанулся вперед, уходя с дороги стрелы. Над кустом взвилась фигура орка. Резво подняв лук, он, почти не целясь, выстрелил. У него был явно не баргаут, а то бы я уже с предками обнимался! Увернувшись, я прибавил ходу и устремился к вражине. Орк, свирепо хрюкнув, отбросил лук и шагнул навстречу, яростно размахивая мечом. Да еще и по пути стягивая со спины круглый щит. Не дожидаясь, пока свинорылый будет полностью во всеоружии, я сорвал с пояса боевой штоск и чуть ли не с чехлом метнул в него. Отточенное лезвие рассекло орку лоб, на мгновение охладив его пыл. Наконец он огородился щитом и, истерично повизгивая, пошел на меня.

Руки у меня, не в пример некоторым, длинные. Этим я и воспользовался. Махнув ахастом как дубиной, я заставил орка сделать шаг назад, затем второй и, войдя во вкус, весело погнал его к тем кустам, откуда он отважился вылезти.

Хрюшка даже и напасть не смел. А когда? Лезвие топорища мелькало у его залитого кровью пятачка на угрожающем расстоянии. Вот он споткнулся, падая на спину. Я, победно взревев, подлетел к нему и первым же ударом разнес его щит вдребезги. Орк, жалобно завизжав, попытался просунуть мне свою железку между ребер. Только почему-то меч до меня даже не дотронулся, а вместо этого охваченный чужой кистью руки отлетел в траву.

Докончив этого, я с нескрываемым удивлением обнаружил торчащее у себя в плече древко стрелы. Слава Небу, острие прошло насквозь, не задев кость. Нехорошо рыкнув, я начал оглядываться в поисках стрелка.

Оказалось: стрелков! Свинорылые высыпали целой толпой, не то возжелав растерзать меня собственноручно, не то у них просто стрелы закончились. Задрав ахаст высоко над головой, я кинулся им навстречу. И началось!

Оказавшись в кольце, я рубил, прыгал, уворачивался, топтал неповоротливых. Мне распороли руку, сделали несколько незначительных дырок в боку, даже умудрились садануть по зубам. Но мне было плевать на это! Мной овладело нечто такое, что невозможно описать словами. Какая-то разухабистая веселость, густо замешенная на азарте и злобе!

Развернувшись на месте, ближайший орка упал на землю. Надрывно заверещав, он пытался вытащить из пробитого нагрудника стрелу. Оставшиеся свинорылые, разом отступив, ощерились щитами, выставили вперед клинки мечей. На полянку вышли Рака с Купом.

Эльф, встав рядом, окинул трупы взглядом.

- Неплохо поработал. - И, уже обращаясь к наемнику: - Поможем?

- Это можно, - прищурившись, как от боли, Цепь перехватил щит поудобней и встал слева. - Слышь, тролль, ты Резака с Заикой не видел?

- Не-а, только этих, - рассматривал я щербатое лезвие ахаста. - Погудим, значит?

Чего ждали орки, я не знаю! Видят же, сейчас их просто порубят на кусочки, а потом скажут, что так все и было! Сколько их там осталось, голов семь? Совсем разум по лесам растеряли!

- Ну, поехали потихоньку... - двинулся первым эльф.

- Матовар, благослови нас! - шепнул Рака. - И да пребудет благословение твое на наших клинках!

- Ты чего, мужик? - я было одернул его. - Их всего-то ничего, а ты уже...

- Ты знаешь, "чем кончится ночь, когда наступит день"?

Как меня достали эти заумные слова и поучения!

Это было удивительно, но под лопаткой у Само почти не болело. Конечно, если начинал двигать правой рукой, то боль немилосердно давала о себе знать, отдаваясь во всем боку. Лежа за занавеской, вор вслушивался в свое тело, пытаясь понять, сколько ему еще здесь валяться и насколько рана в будущем испоганит ему жизнь.

В наступающих сумерках чуть слышно хлопнула дверь хижины. Само, отвернувшись к стене и прикрыв глаза, навострил слух.

- Вечер добрый, хозяин, - проскрипел старушечий голос.

- И вам тоже, - ответствовал Калина, - по делу али ноги мимо несут?

- Ой, да и не знаю, как сказать-то...

- Так присядь да скажи. Чего молчать, если языку неймется.

- Тут это... Дед мой поутру с мужиками на рыблю ходил. - Само внутренне напрягся. - Так домой пришел, усю медовуху попожрал, кровопийца. Даже на праздник не оставил!

- Бывает... Замерзли али что еще?

- Э, Калина, думай, что говоришь. Замерзли! Если бы! Вместо рыб они людей половили.

- Каких людей?

- Мертвяков. Аж целых четыре. Все ножами поистыканы да к шеям камнями попривязаны. Ужас сплошной! А один-то вообще и без носа, и без ушей, и без глаз, поди! Все поотрезали, лиходеи! Наизгалялись над сердешным да утопили потом!

- А я вам что? Как нашли, так и закопайте. Если родные отыщутся - поблагодарят. Власти тоже ругать не будут.

- Ты бы посмотрел на них, а? Мож, не просто так их усех потопили, мож, нечистые какие, а мы их на своей земле положим. А как встанут на шестую седмицу! Что тогда делать? Ты б сходил, а? А мы тебе вот яичек принесли да молока, да медку и мясца кусочек. Пойди глянь, успокой народ. Все одно бобылем сидишь, паутину считаешь, а люди спасибо скажут.

Скрипнули половицы: видно, старый ведун, поднявшись, начал собираться.

- За такое, матушка, спасибо не говорят. Ты корзину-то у порога поставь да сама выходи потихоньку. Я счас соберусь...

Утихомирив этих семерых, мы быстро вернулись на место побоища. Первым навстречу кое-как поднялся братец Дуди.

- Живой?! - еле разжал он половинки забрала. - Хорошо! Я думал, ты сбежать хотел. Думал, тебя искать идти надо.

- И тебе не болеть, - устало буркнул в ответ.

- Лукка, ты Резака не видел? - подошел Куп.

- Спрашивали уже, - уселся я на камень, с наслаждением вытягивая ноги. - А Заика нашелся?

- Да... Все здесь, кроме Резака с Вакарой.

- ЧТО?!! - подскочил я. - ТРЕВОГА! ПОДЪЕМ! Рота в копье!!! Пленные есть? Допросить немедля! Костер и железо сюда. Они у меня быстро скажут, кто где, и вообще!

- Много, - зажмурив глазик, констатировал эльф. - У тебя в последней фразе двусмысленное местоимение "они".

- Чего? - честно опешил я. - Куп, ты чего несешь? Разговариваю я так и по-другому не умею. И пока не хочу!

- Ладно. Я вижу, ты остыл. Никого пытать не надо, потому что некого. Или ты умеешь с мертвыми говорить?

Я молчал, тяжело дыша.

- Вы же не хотите бросить наших товарищей?

- Ты чего, Лукка, по голове получил? - подошел Жгут. - Сейчас Заика следы разберет, и мы двинемся. Только боюсь, по темноте мы много не найдем.

- Что, утра ждать прикажешь?

- Отчего же, - учитель Айдо, как всегда, заложив руки за спину, рассматривал закат, - некоторое время у нас есть. Полагаю, если наши друзья в плену, то они смогут оставить знак, где их искать. А если они просто... затерялись, то к утру сами объявятся.

Вместо ответа я уселся обратно на место и, достав из котомки точильный камень, принялся с некоторым остервенением выравнивать лезвия ахаста. Меня больше всего раздражало не то, что Рысь с Резаком пропали без вести или попали в плен, а то, что они сейчас находились вдвоем и я не знал, чем это может закончиться для меня... Слева истошно заныло, и я начал присматривать, на чем бы сорвать злость.

- Делимся, - поднял народ Айдо. - Рака, Ильд-Ми идут по южной стороне склона. Синекура вместе с братьями - на запад. Барон Зунига, Лукка, Куп - на восток. Жгут идет со мной осматривать северную сторону.

- А я? - обиженно выкинул руку Дуди.

- А ты остаешься здесь.

- Вы там воевать будете, - пустил слезу братец троллик, - а меня тута... одного... на погибель оставляете!..

Наемники переглянулись.

- Остаешься на связи. Будешь держать оборону лагеря, - сухо отрезал бор-От.

- Ну тогда лады, - вытер нос Дуди. - Только вы там это... только недолго... угу?

Время от времени Куп низко пригибался к земле, изучая следы. Я топтался следом за бароном, напряженно всматриваясь в сумерки. Нам с эльфом еще повезло - в отличие от Зуниги, мы более-менее прилично видели в темноте. Именно поэтому, а не из-за своей нетерпеливости я то и дело наступал на пятки медленно идущего Кристофа.

Мы вышли к небольшой горной гряде - вроде той, какой был истыкан Заблудший Лес. Здесь мы остановились немного посоветоваться и перевести дух.

- Скоро Младшая Сестра покажется, - кивнул на небо наемник, - да и звезд сегодня много.

- Значит, продолжаем поиски? - с надеждой вопросил я.

- Конечно, - кивнул Куп. - Господин барон, если наших друзей действительно захватили орки, то как далеко они могли уйти?

- Если это действительно так, сударь, то уверен, что недалеко. Вряд ли Вакара и Резак дали бы себя просто нести. Это уже отнимет у орков время. Полагаю, они где-то здесь... Если мы, конечно, правильно угадали направление. Может, другим повезло больше.

- Был бы сигнал, - Синекура оставил в лагере босораг - специально приготовленную смесь. Если ее поджечь, то столб пламени на короткое время будет виден даже отсюда.

- Это все здорово, мужики, - вмешался я, - мож, поторопимся, а то уже мочи нет!

- Эх, молодость, молодость... - усмехнулся Зунига. - Куда же вы все так торопитесь?

- Жить, барон, жить! - прорычал я в ответ и первым начал подъем.

Миновав первый склон, я лег на холодные камни и осторожно заглянул за хребет. И вот она, удача! Есть, боги на Небесах! И сегодня они смотрят на меня. Там, внизу, у пещерки, чуть дымил мелкий костерок, у которого сидело вплотную штук двадцать орков. А недалеко от них неподвижно лежали две фигурки. И в одной из них (сердце забилось так, что, наверное, где-то в горах рухнул камнепад!) я узнал милые очертания.

- Семнадцать... - процедил Куп. - Кристоф, а лука то у вас нет...

- Есть кое-что другое, так что четверых беру на себя.

- У меня всего три стрелы, - траурно сообщил я, пересчитав содержимое колчана.

- И у меня две... - сплюнув в сердцах, изрек эльф. - Вот, спрашивается, есть у нас что-нибудь в голове или нет?! Ладно, какие будут предложения?

- Не сочтите меня трусом, но не будет ли умнее вернуться в лагерь, собрать всех наших, заодно наполнить колчаны и, ударив вместе, освободить пленных? - начал первым Зунига.

- Пока туда, пока обратно. А запалив эту... как там смесь называется?

- Босораг.

- Во-во! Эту самую хреновину мы зажжем, и будет она видна не только нашим, но и свинорылым. Знаете, но на месте наших дружков я бы дал деру!

- Что ты предлагаешь? - спросил Куп.

- Говоришь, их семнадцать? С первого залпа мы убираем троих.

- Четверых, - поправил Кристоф, - я одинаково хорошо орудую двумя руками.

- Еще лучше! Пока эти очухаются, не будет еще четверых. Сколько останется, девять? И что, мы втроем не разгоним эту шелупонь по кустам?

- Если повезет, их будет меньше еще на две головы, - согласно кивнул барон, - но есть одна маленькая загвоздка. Не кинутся ли орки первым делом перерезать горло пленным, и...

- И сколько их еще в пещере, - закончил за него эльф.

- Именно это я и хотел сказать.

- Тогда что? - чуть ли не взревел я. - Сидеть тут и ждать помощи с Неба?

- Я предпочитаю что-то более материальное, - хищно улыбнулся Зунига. - Кто остается здесь, кто идет в лагерь?

- Никуда не пойду, тут буду, - насупился я.

- Значит, я, - объявил эльф, - Одному здесь оставаться нельзя, мало ли что. Вдруг они сейчас поднимутся и уйдут. Опять их искать? Да и в темноте я вижу лучше вас, барон.

- Согласен, - кивнул Зунига, - удачи!

Через минуту Куп растворился в ночи.

- Как скоротаем время? - плотней завернулся в плащ Кристоф.

- Может, подберемся поближе? Лично мне так будет спокойней да и, если повезет, сможем пересчитать тех, кто в пещере.

- М-да... А я уж было понадеялся соснуть часочек. Пока эльф сбегает туда, соберет наших, плюс, дорога обратно.

- Уломал... - не скрывая злобы, согласился я, стараясь скрыть за ней мелькнувшую идею, - храпи на здоровье, только негромко.

- Искренне благодарю вас, - с некоторой иронией ответствовал Зунига.