отдых, шесть часов сна, разделенные на две смены караулов. Хотя в этой
пустыне нечего было опасаться.
солнце. Вскоре они двигались по предгорьям Субхардата, усеянным
растительностью, по виду напоминавшей мох. Журчали ручьи, на ветру
развевались густые заросли перьевых растений. На севере громоздились горы,
окрашенные в цвета горячего золота. Горы на востоке сверкали красным
светом. Фалькейн любовался снежными пиками и ледниками. Небо над головой
переходило от пурпурного цвета к глубокому черному, на нем сверкало
пятьдесят звезд и планет. Они находились на краю зоны Сумерек.
достаточно света. Икрананка имела эксцентрическую орбиту и слегка
раскачивалась на своем пути вокруг солнца. Пояс Сумерек перемещался взад и
вперед по этому пространству один раз за семидесятидвухдневный год. В
настоящее время сумерки отступили, и солнце стояло над восточным
горизонтом. Склоны отражали столько тепла и поверхность получала такой
поток инфракрасного излучения, что здесь было даже теплее, чем в
Катандаране. Осадки холодного сезона растаяли, и по склонам струились
реки. Фалькейн понял, почему все стремились обладать Рангакорой.
покрыл около четырехсот километров, после того как повернул на юг по
западному склону Чекоры. Перед всадниками возвышался горный хребет, и они
должны были взобраться по снежному покрову Маунт-Гандры. Фалькейн привык к
седлу и пустил зандара скакать самостоятельно, весь уйдя в созерцание
открывающихся видов и в воспоминания о последнем разговоре у лагерного
костра. Патрик удалился с несколькими девушками, оставив Фалькейна наедине
со Стефой. Точнее, не совсем наедине: уединения нет, когда вокруг люди.
"Но все же, - подумал он, - план Патрика имеет и свои приятные стороны".
городом уходила вверх, к небу, а на противоположной стороне спускалась к
бывшему морскому дну, туманно сверкающему, как болото, золотом и зеленью.
Вблизи крепостной стены Рангакоры протекала река. Большая ее часть
скрывалась в лесу, но как раз над Рангакорой она срывалась со скалы
водопадом, покрытым радугой и облаками брызг. Фалькейн затаил дыхание.
сабли, натянулись тетивы самострелов, вздыбились копья. Фалькейн понял,
что сейчас не время восхищаться пейзажем.
возвышались палатки, развевались знамена. Крошечные на таком расстоянии
люди Джахаджи сидели группами у стен города, из которого их выгнали.
из-за гула ветра и грохота водопада. - Люди Торна увидят нас и сделают
вылазку.
улыбнулась она.
сделать.
девушка привязала веревку к его ноге.
сверкнула.
забили тревогу. Кавалерийский отряд поскакал наперерез прорывающимся. Их
копья ярко сверкали.
большинство других рас, икрананкийцы нуждались в тюрьмах. В тюремном
помещении с одной камерой, расположенном вблизи рыночной площади, вместо
двери была вделана частая решетка из прутьев, закрытая с внутренней
стороны занавесом. Если узнику хотелось больше света, он мог отдернуть
занавес. В камере не было ничего, кроме соломенного матраса и нескольких
глиняных чашек. Чи разбила одну из них и безуспешно попыталась перепилить
решетку осколками. Это свидетельствовало о том, что ее тюремщики могли
быть сумасшедшими, но не были глупы.
отдернула занавес, открыв пурпурный диск солнца. Сверкнули очки Гудженджи.
именно вы думали?
свинцом. Что вы хотите?
посланника Чи увидела несколько вооруженных стражников, а еще дальше -
горожан, спешащих за покупками. Карантин сократил торговлю до минимума. -
Я хочу выяснить, достаточно ли хорошо с вами обращаются.
остаться с ним наедине и попытаться... Нет, он парирует атаку и позовет на
помощь". - А почему мне не дают мои сигареты? Это огненные палочки. Вы
видели, как я брала их в рот.
против охраны, он отказывается впустить нас внутрь. Я уже специально
поинтересовался...
Когда настоящее... ак-крр... прискорбное недоразумение разъяснится, тогда
- да, благороднейшая. Я отправил курьеров в Катандаран, и вскоре должен
прийти ответ.
закрыли неуклюжий висячий замок.
головами, - посетовала Чи. - Задерните занавес, вы, дурень! Я не желаю,
чтобы эти ослы глядели на меня.
дали полный кувшин.
не являемся смертельными врагами. - Она налила крепкий напиток в глиняную
чашку.
пошутить. - Может, хотите напоить меня?
напрягалась, ее мозг усиленно работал. Потом она расслабила мышцы и
сказала:
Гудженджи не видел выражения ее мордочки. - Фу! Вы клевещете на нас, -
продолжала она. - У нас самые дружественные намерения. Однако, если мой
друг будет убит, ждите отмщения.
коменданта Лалнакха я послал гонцов, которые должны предупредить его,
чтобы он оставался на месте. Надеюсь, он будет достаточно разумным.
что-нибудь есть, - Гудженджи моргнул, а Чи сказала: - О, выпейте еще.
указаний, которые я получу из столицы.
снова налью.
хочу, чтобы вы восхищались моими способностями.
присоединяюсь к вам.
выболтает". Она утвердила его в правильности этой мысли, изобразив легкое
икание. Он отпил еще, и Чи добавила. В продолжение следующего часа речь
его становилась все более бессвязной. Но, вопреки ожиданиям Чи, он,
казалось, сохранил трезвость мысли. Он все пытался убедить ее, что именно
Фалькейн - организатор беспорядков в Катандаране. Когда она с гневом
отвергла это обвинение, он сменил тему разговора.
способностях, например.