фигуру, светлую кожу и коротко стриженные волосы. Однако для большей
достоверности ему пришлось налепить на подбородок вандейковскую бородку.
Греки путешествовали и до Геродота, поэтому афинянин в этом качестве не
показался бы здесь эксцентричным чудаком. С другой стороны, до Марафонской
битвы оставалось еще полвека, и европейцы попадали сюда не настолько
часто, чтобы не вызвать к себе интереса.
послал другого раба, и тот впустил чужеземца в ворота. Сад за стеной,
зеленый и прохладный, оправдал надежды Эверарда: за сохранность багажа в
этом доме опасаться нечего, еда и питье здесь должны быть хороши, а сам
Крез обязательно захочет поподробнее расспросить гостя. "Тебе везет,
парень", - подбодрил себя Эверард, наслаждаясь горячей ванной,
благовониями, свежей одеждой, принесенными в его просто обставленную
комнату финиками и вином, мягким ложем и красивым видом из окна. Ему не
хватало только сигары.
приятель!
ритуал, потому что огонь считался священным) и раздули жаровни. Раб пал
перед Эверардом ниц и сообщил, что обед подан. Эверард спустился за ним в
длинный зал, украшенный яркими фресками, изображавшими Солнце и Быка
Митры, прошел мимо двух копьеносцев и оказался в небольшой, ярко
освещенной комнате, устланной коврами и благоухавшей ладаном. Два ложа
были по эллинскому обычаю придвинуты к столу, уставленному совсем не
эллинскими серебряными и золотыми блюдами; рабы-прислужники стояли
наготове в глубине комнаты, а за дверями, ведущими во внутренние покои,
слышалась музыка, похожая на китайскую.
но за несколько лет, что минули после потери его вошедших в поговорки
богатства и могущества, сильно постарел. Длинноволосый и седобородый, он
был одет в греческую хламиду, но, по персидскому обычаю, пользовался
румянами.
Эверарду щеку для поцелуя.
щеки губами. Со стороны Креза это было очень любезно: таким образом он
показал, что положение Меандра лишь слегка ниже его собственного.
царь. - Я подумал... - он замялся, - я всегда считал, что состою в близком
родстве с греками, и мы могли бы поговорить о серьезных вещах...
разразился заранее приготовленной байкой о своих путешествиях; время от
времени Крез озадачивал его каким-нибудь неожиданным вопросом, но
патрульный быстро научился избегать опасных тем.
заре новой эпохи, - сказал Крез. - Никогда еще мир не знал более славного
царя, чем... - И так далее, и тому подобное. Все это явно предназначалось
для ушей слуг, бывших одновременно царскими шпионами, хотя в данном случае
Крез не грешил против истины.
Крез. - Если бы я знал, как благоволят они к нему - я хочу сказать, знай
я, что это правда, а не сказки, - никогда не посмел бы я встать у него на
пути. Сомнений быть не может, он - избранник богов.
водой, сожалея, что не выбрал какой-нибудь другой, менее воздержанный
народ.
только, что Великий Царь - сын Камбиза, который владел этой провинцией и
был вассалом Астиага Мидийского. А что еще?
пламя светильников, приобрели удивительное выражение, называвшееся
когда-то дионисийским и давно позабытое ко временам Эверарда: в них
читались ужас и восторг одновременно.
Астиаг выдал свою дочь Мандану за Камбиза, ибо он знал, что персам не по
душе его тяжкое иго, и хотел связать их вождей со своим родом. Но Камбиз
заболел и ослаб. Если бы он умер, а его маленький сын Кир занял престол в
Аншане, то установилось бы опасное регентство персидской знати, не имевшей
обязательств перед Астиагом. Вдобавок сны предвещали царю Мидии, что Кир
погубит его империю. Поэтому Астиаг повелел царскому оку Аурвагошу (Крез,
переделывавший все местные имена на греческий лад, назвал Аурвагоша
Гарпагом), который был его родичем, избавиться от царевича. Гарпаг,
невзирая на протесты царицы Манданы, отнял у нее ребенка; Камбиз был
слишком болен, чтобы помочь жене, да и в любом случае Персия не могла
восстать без предварительной подготовки. Но Гарпаг не смог решиться на
злое дело. Он подменил царевича мертворожденным сыном горца-пастуха, взяв
с того клятву, что он будет молчать. Мертвый ребенок был завернут в
пеленки царевича и оставлен на склоне холма; затем вызвали мидийских
придворных, которые засвидетельствовали исполнение приказа, после чего
ребенка похоронили. Кир, наш правитель, воспитывался как пастух. Камбиз
прожил еще двадцать лет: сыновей у него больше не было, не было и силы,
чтобы отомстить за первенца. И когда он оказался при смерти, у него не
было наследника, которому персы считали бы себя обязанными повиноваться.
Астиаг снова забеспокоился. В этот момент и объявился Кир; его личность
установили благодаря нескольким приметам. Астиаг, втайне жалея о
содеянном, радушно принял его и подтвердил, что он - наследник Камбиза. На
протяжении пяти лет Кир оставался вассалом, но выносить тиранию мидян с
каждым годом становилось для него все труднее. Тем временем Гарпаг в
Экбатанах хотел отомстить за ужасное злодеяние: в наказание за
непослушание Астиаг заставил его убить и съесть собственного сына. Гарпаг
и еще несколько знатных мидян организовали заговор. Они избрали своим
вождем Кира, Персия восстала, и после трехлетней войны Кир стал правителем
двух народов. С тех пор он, конечно, подчинил себе и много других народов.
Разве боги когда-нибудь выражали свою волю яснее?
шелест листьев в саду, продуваемом холодным осенним ветром.
доказательств. Сам царь подтвердил, что это истинная правда, то же самое
сделали Гарпаг и другие участники событий.
правителя, а знатные персы были правдивы до фанатизма. И все же за годы
службы в Патруле Эверард не слышал ничего более неправдоподобного. Именно
эту историю записал Геродот, с некоторыми изменениями она попала в
"Шахнаме" - всякому было ясно, что это типичный героический миф. То же
самое, в общих чертах, рассказывали о Моисее, Ромуле, Сигурде, о сотне
других великих людей. Не было никаких оснований считать, что в ее основе
лежат какие-то реальные события; вне всяких сомнений, Кир вырос самым
обычным образом в доме своего отца, взошел на престол просто по праву
рождения и поднял восстание из-за самых тривиальных причин.
видевшие все своими глазами!
затем спросил:
появился чужеземец в одежде бедного пастуха, который на самом деле был
магом и чудотворцем. Возможно, что он здесь и умер. Не знает ли мой
любезный хозяин что-нибудь о нем?
убит каким-нибудь диким горцем, не сломал себе шею, упав со скалы, и
вообще не попадал ни в какую из подобных бед. Потому что тогда его аппарат
остался бы где-нибудь поблизости. Когда Патруль проводил поиски, они могли
проглядеть в этой местности самого Денисона, но не темпороллер!
был объявиться здесь, в центре цивилизации.
в Персии не было. Но знамений в том году здесь хватало - ведь именно тогда
Кир покинул горы и занял свой законный трон в Аншане. Нет, Меандр, я
ничего об этом не знаю.
оракул... - И так далее, и тому подобное.
задам этот вопрос при дворе. Ты здесь поживешь пока, не правда ли?
Возможно, сам царь пожелает увидеть тебя: чужестранцы всегда вызывают у
него интерес.
персы предпочитают рано ложиться и рано вставать и что на заре он уже
должен быть в царском дворце. Раб провел Эверарда обратно в его комнату,
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Грабб Джеф
Свержин Владимир
Журавлев Владимир
Лондон Джек