Чтение 14–й страницы книги ~Курс на столкновение~

ему не дает покоя. Более того, намерения Су Мина шокировали бы его и
вызвали отвращение. И никто другой его бы не понял по обе стороны
разделенного города, потому что люди не в состоянии понять того, что
выходит за пределы их опыта. Для всех, за исключением Су Мина, вторая
Реторта - будь она Верхняя или Нижняя - существовала лишь как абстрактное
понятие...

Лифт падал вниз, минуя многочисленные уровни заводов и фабрик, центры
развлечений, жилые этажи. Наконец-то выбравшись из него, Су Мин углубился
в лабиринт узеньких улочек и добрался до небольшого, симпатичного домика,
являющегося одним из элементов некоего архитектурного целого. Он приложил
к замку указательный палец и вошел внутрь.

Дед сидел за столом и потягивал шипящую минеральную воду. Дед был
всего лишь на двадцать лет старше Су Мина (еще одно доказательство того,
что жители Города-Реторты овладели временем).

Су Мин почтительно поздоровался и достал из автомата порцию пищи. На
ужин оказалось блюдо из искусственного риса, курицы под соусом кэрри и
побегов бамбука.

- Ну, как на работе? - спросил дед, внимательно разглядывая его. Су
Мин машинально кивнул.

- Неплохо.

Несмотря на то, что прошло уже десять лет, его до сих пор удивляло,
как много места в повседневных разговорах обитателей Нижней Реторты
занимает работа. Общественная структура действовала здесь без каких-либо
сбоев: все были полны чуть ли не фантастической заинтересованности в
производственных вопросах, в выпуске продукции. Он и сам интересовался
этим - производство, как бы там ни было, затягивало - но работа не могла
полностью поглотить его мысли. Он заботился о том, чтобы не утратить более
широкий умственный кругозор, который был недоступен этим... расам...

Он быстро покончил с едой и устроился поудобнее, погруженный в свои
мысли. Дед включил стенной экран. Какой-то специалист объяснял принципы
работы системы, вызывающей замедление хода времени. Система и в самом деле
тормозила, многократно подгоняя частичку подвижного "сейчас" через одну и
ту же фазу. Су Мин, который уже был знаком с излагаемым методом, смотрел
программу без интереса. Он подумал, что следом покажут или какую-нибудь
сентиментальную драму, или комедийное шоу, или еще что-то в том же духе.

И почувствовал, как в нем зреет волна протеста.

- Жаль, что ты не видел, что показывают _т_а_м_, в Верхней Реторте, -
произнес он с неожиданной запальчивостью.

Дед вздохнул и поглядел на него со скептической улыбкой.

- Опять о том же?

- Но, дедушка, сам подумай, неужели ты не хотел бы посмотреть, как
это все там? - спросил Су Мин. - Там все абсолютно по-другому. Людям
живется намного легче, и все вокруг такое... великолепное. Тебе просто
необходимо это увидеть.

Дед рассмеялся. Это был ласковый смех, полный добродушия и
спокойствия.

- Это все заслуга твоего отца! - хихикнул дед. - Лучше живут,
говоришь? А я вот совершенно уверен, что хуже. - Он скривился. - Не
работают, ничего не производят, какой смысл в такой жизни! Меня и моя
вполне устраивает.

Вот именно, подумал Су Мин. Вот она, основа функционирования системы.
Ни одна из половинок разделенного города не завидует другой. Обитатели
Мыслительной Реторты считают рабочих, с которыми никогда не сталкивались
воочию, бездумными роботами; рабочие же говорят, что те, кто живет в
окружении утонченной культуры, предаваясь духовному самоусовершенствованию
- обыкновенные трутни, которых ничто бы так ни осчастливило, как хороший
общественно-полезный труд. Это идеальное равновесие могло нарушить лишь
непосредственное соприкосновение обеих групп.

Именно поэтому система не сработала в случае с Су Мином.

- Да успокойся ты, наконец, - уговаривал его дед. - Мы и здесь живем
совсем неплохо. Хватит забивать голову теми, кто наверху. Пусть себе живут
как хотят. Мне достаточно и того, что у меня есть.

Общественная структура Города-Реторты не имела, пожалуй, себе
сколь-нибудь подобных. Она была не только надежна, но и гениальна.
Основанная на непременной сегрегации классов, она, однако, позволяла
сохраниться достаточно специфичной модели демократии: демократии,
основанной на том, что оба класса менялись местами с каждым последующим
поколением. Через несколько часов после рождения младенцев отбирали у
родителей и переносили их в другую Реторту, где их воспитанием занимались
деды.

Эта практика опиралась на простой, но фундаментальный этический
принцип: человек может быть обречен всю свою жизнь провести в
Продукционной Реторте, но его утешает по крайней мере знание того, что
дети его будут пользоваться всеми благами и удовольствиями Мыслительной
Реторты. И, наоборот, каждый из родителей, вынужденный отправить свое чадо
в Нижнюю Реторту, обречь на суровые условия труда и дисциплины, получал
взамен для воспитания своего собственного внука.

Все работало как часы. За многие столетия произошло лишь несколько
случаев, когда этот порядок пытались нарушить, но на принципы самой
общественной системы не замахивался еще никто. По крайней мере, Су Мин о
подобном не слышал. Су Мин жалел, что определенные прецеденты уже были:
может, в противном случае его не так бы мучили кошмары всеобщего отупения.
Поскольку сам он был живым примером исключения из правил, причем,
насколько он знал, единственным на протяжении многих лет. Его отцом был Ху
Сяо, высокопоставленный правительственный чиновник, может, даже министр в
Верхней Реторте, как считал Су Мин. Должно быть, с ним и в самом деле
творилось что-то странное, поскольку, живя в обществе, члены которого за
многие века идеально приспособились к древним обычаям и неуклонно
придерживались их, он неожиданно убедился, что не в силах смириться с
мыслью, что его новорожденный сын должен отправиться в Нижнюю Реторту.
Нарушив закон, он оставил ребенка у себя, повсюду выдавая его за
прибывшего "снизу" внука.

Казалось бы, обман должен был сразу же выплыть наружу, в первую
очередь потому, что Су Мин не появился там, где должен был, и все же Ху
Сяо умудрялся сохранять это в тайне целых десять лет. Но потом
преступление раскрылось. Закон был суров и не признавал никаких
исключений. Су Мин, воспитанный в условиях самой совершенной, пожалуй,
культуры во всей галактике, был сослан, несмотря на свой возраст, в
совершенно чуждую для него и гораздо более суровую обстановку.

Первые годы были непрекращающимся кошмаром и, хотя под конец он
частично и адаптировался в новых условиях, Су Мина до сих пор не оставляло
чувство сильнейшего возмущения этими принципами социального разграничения.

А его отец - сын человека, сидящего сейчас напротив него - был
осужден. И срок наказания еще не вышел.

Глядя на деда, Су Мин понял, что вызывает у этого старого человека
что-то вроде жалости. Слишком поздно он появился в его жизни, и появился
как посланец иного мира.

Они не имели права так поступать, подумал Су Мин. Я должен был
оставаться там, где мое настоящее место.

Он поднялся из-за стола и раздвинул одну из ширм, которыми было
перегорожено все небольшое помещение. За ширмой располагалась крохотная
мастерская...

С узкой полки Су Мин снял изготовленную им модель Города-Реторты: две
стеклянные колбы, скрепленные в месте соединения стальным обручем, внутри
которых металлически поблескивали многочисленные блоки конструкции,
напоминающей деревце.

На изготовление модели ушло около двух лет. Собственно, это была не
модель, а маскировка: игрушка Су Мина на самом деле была вполне исправным
устройством. Су Мин вложил в создание ее все свое умение, все воображение
и непоколебимое конструкторское терпение. В Продукционной Реторте, по
крайней мере, одна вещь была вполне выше всяческих похвал: уровень
подготовки специалистов.

Аппаратик давал Су Мину возможность добраться туда, где было его
место: к отцу.

Последующие несколько часов Су Мин проверял работу модели, пользуясь
разнообразными приборами. Наконец он услышал, что дед улегся на циновку и
почти сразу же заснул, начав негромко похрапывать. Су Мин завершил
последние замеры, после чего проскользнул в свой закуток за ширмой,
переоделся в просторную, складчатую тунику со стоячим воротником,
запаковал модель Города-Реторты в тряпичную сумку и вышел из дома.

Чуть позже он мчался на скоростном лифте в направлении транспортного
центра Продукционной Реторты - огромного металлического обруча, через
который все средства транспорта пропускались на другую половину. Он
безразлично скользил глазами по конструкциям, которые изредка даже на него
производили впечатление: гигантские, сверкающие сооружения из стали,
алюминия, титана, слагающиеся в картину нарастающего производственного
процесса, находящего свое завершение в транспортном зале.

Не привлекая ничьего внимания, он вышел их лифта и побрел через
маневренные площадки, с которых огромные цилиндрические подъемники
доставляли вверх, в другую Реторту. Су Мин вошел в редко используемый
узкий тоннель, идущий мимо основных контрольных пунктов. Закрыв за собой
несколько дверей, он оказался в полумраке, у спиральной лестницы, которая
убегала вверх и словно бы в бесконечность.

Обнаружение этого пути явилось плодом многочасовых размышлений над
картами и схемами, длительных разведывательных поисков. Оказалось, что
проходов таких несколько: пространство, разделяющее обе Реторты, было
густо усеяно линиями коммуникаций. Следовало лишь обзавестись
соответственным оборудованием и действовать.

Су Мин наконец-то добрался до верхней площадки лестницы, где был
выход на галереи, идущий мимо основных контрольных пунктов. Закрыв за