Медай оказался выше его.
мертвого, были святотатством. Ему стало очень стыдно, и он захотел убежать
далеко в горы, как делал это раньше, когда был ребенком. Там он быстро
забывал свои огорчения, все свои обиды, забывал о себе.
подчиняясь законам Народа. И пусть Ньюн не был согласен с мотивами этой
смерти, он был вынужден признать, что все произошло в соответствии с
законами мри. Медай исполнил свой долг, сделал все, что от него зависело в
создавшемся положении.
шорох и шепот. Он поднял глаза и увидел в отдалении золотую фигуру. Он
узнал голос сестры. Она подошла к самому экрану, разделяющему их, хотя они
могли встретиться лицом к лицу где-нибудь в эдуне или за его пределами.
родственником, девушка нарушала закон своей касты. Для Сенов не
существовало родственных отношений, они были в родстве со всем миром.
стояния на коленях на холодном каменном полу. Он подошел к решетке. Мелеин
нельзя было отчетливо рассмотреть. Он видел только маленькую руку,
опирающуюся на экран, и с нежностью сравнил ее со своей большой рукой. Но
Ньюн боялся прикоснуться к девушке. Ведь согласно верованиям мри, к нему
нельзя было приближаться, пока он не похоронит родственника.
вспомнил, что отношения между Медаем и Мелеин были больше, чем
родственные. - Мы отнесем его в Сил'атен... и сделаем все, что нужно.
она. И затем, с внезапной горечью: - Или ты здесь только потому, что не
получил прямого приказа уйти?
пытаясь найти нужные слова и соображая, почему она говорит так.
имеет значения.
видел только смутные золотые контуры фигуры за металлом решетки.
помирились бы с ним. Я хотел этого. Я очень хотел.
Ньюна.
слова. Признание было мучительным, но все же муки были куда слабее, чем он
ожидал. Мелеин была его вторым "я". Когда-то они были с ней очень близки,
и Ньюн думал, что эта близость все еще сохранилась.
что между нами должно было возникнуть соперничество. Он был первым во
многом, в чем мне хотелось превосходить его. А я был ревнив и обидчив. И
встал между вами. Я напрасно сделал это, но через шесть лет я заплатил за
свою оплошность.
эдуна, умирающего от старости. Было очевидно, что она и Медай были бы
прекрасной парой - кел'ен и кел'е'ен, еще тогда, когда она была в касте
Келов.
счастливее, останься она келом.
его слова. - Она слышала о решении келов. Она не хочет, чтобы шел ты. В
городе волнения. Такова ее воля, Ньюн: останься. Его похоронят другие.
куда больше, чем просто яму в песке. Скажи ей, что если эти старики
потащат его в горы, они умрут по дороге.
голосе. Этот страх окончательно укрепил Ньюна в его решении.
желаниях. Она могла играть жизнями мри, могла сокрушить их надежды и
мечты. "Ее любовь ко мне слишком эгоистична. Она считает, что я принадлежу
только ей. И не только я, но и Мелеин - мы оба дети Зайна! Она перевела
Мелеин в касту сенов, а Медая отправила служить регулам, когда увидела,
что их тянет друг к другу. Она сломала нам жизнь. Великая госпожа - она
душит нас, прижимая к себе, ломая наши кости в своих объятиях, вдыхая свое
дыхание в нас."
сделаю для своего кузена то, что должен сделать. А ты - сен'е'ен, и у тебя
нет больше родственников. Иди к госпоже и скажи ей что хочешь.
очень хотелось этого. Но рука ее исчезла, и она пошла прочь. Ее золотая
тень растворилась в золотом свете по ту сторону решетки.
голос. - Когда он был жив, я была его родственницей, и ты завидовал всему,
что у него было. Теперь у меня другой путь. Скажи над его телом, что
госпожа гордится его смертью. А я не хочу указывать тебе, что делать.
Похорони его. Делай, что хочешь.
другой дверей. Он остался стоять, держась одной рукой за экран. Он желал,
чтобы она изменила свое решение и вернулась, и сказала то, что он желал
услышать. Но она ушла. Он не мог даже сердиться на нее, ведь он сам
толкнул ее на это.
Мелеин отбросит свою гордость и заплачет по Медаю. Но он сомневался в
этом. Холодность, рассчитанная холодность была в ее голосе - то была школа
Сенов.
открытыми - то была древняя традиция, выражающая почтение к мертвым.
Скачущие извивающиеся тени плясали по стенам, покрытым загадочными
знаками. Эти знаки, казалось, жили своей собственной жизнью. Госпожа
говорила, что в них содержится вся история и мудрость Народа. Всю жизнь он
был окружен этими знаками. Они были нарисованы на стенах Святилища, стенах
главного холла, стенах башни госпожи, и Келов, и башни Катов. Точно такие
же знаки, говорила госпожа, изображены в каждом эдуне, который когда-либо
существовал. По этим знакам сен'ейны учились, постигали мудрость.
Кел'ейнам они были недоступны. Ньюн знал лишь то, что происходило с ним,
на его глазах, или то, что рассказывали старики.
сделало ее холодной и непонятной. Он как-то спросил госпожу, когда Мелеин
перешла в касту Сенов, нельзя ли и ему тоже стать сеном, ведь они с Мелеин
никогда не расставались. Но госпожа взяла его руки, повернула ладонями
вверх, посмотрела, улыбнулась и сказала, что это не руки ученого, - и
отклонила его просьбу.
постукивание когтей по каменному полу - это один из дусов покинул башню
Келов. Обычно они ходили совершенно свободно, никто им ничего не запрещал,
даже когда они мешали или ломали что-нибудь. К тому же было смешно
подумать, что им можно что-то запретить: они отличались немалой силой и не
терпели принуждения. Какой-то инстинкт подсказывал им, когда их
присутствие необходимо, а когда - нет.
они не знали страха, сомнений, и совсем не имели комплексов. Поэтому
каждый дус выбирал себе кел'ена или кел'е'ен и оставался с ним навсегда.
Но никто из них не выбрал Ньюна с'Интеля, хотя однажды он пытался и, к
своему стыду, безуспешно, привязать к себе молодого дуса. Тот быстро
разгадал его детские уловки, сломал западню и ударом лапы избавился от
своего преследователя, оставив его лежащим без сознания.
что зверь почувствовал в нем какое-то недовольство, разочарование, и
отверг его.
но в глубине души знал, что все это потому, что он не настоящий кел'ен.
Для женщин Народа были доступны все касты, но для мужчин только две - Келы
и Сены. Но Ньюн отрицал обе касты, а в другие путь ему был закрыт, ведь он
был последним сыном и защитником Дома. Лучшие учителя занимались с ним и
довели его искусство до вполне приемлемой степени. Но он знал, что будь в
эдуне больше его ровесников, он бы не выжил - его упрямство и строптивость
привели бы его к поединку, и Народ быстро бы избавился от него. Ньюн
подумал, что он был бы неплохим кел'еном, если бы не постоянное
вмешательство Матери, но тогда многое было бы другим, ведь в этом случае
он не был бы последним.
тела, - самый упрямый и строптивый сын. Она, наверное, что-нибудь скажет
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Елманов Валерий
Шилова Юлия