впечатление от нас было слабым
отбрасывая в сторону клапан камача Шейнина.
обернулся, чтобы увидеть того, кто вызывал желанный перерыв. Горло его
пересохло, он устал, много раз повторяя одну и ту же песню. Его рассказ о
поражении космических пришельцев был популярен в лагере.
и шлем сверкали и не были иссечены, наоборот, на них сверкало несколько
драгоценных камней. Он вошел прихрамывая, косолапо ставя ступни, и
остановился перед Шейнином. Его рука лежала на рукояти меча.
меч. Ему не понравились манеры новоприбывшего.
немедленно.
песню, - сказал он, обернувшись к Язону.
было убедить в чем-либо. Темучин и его офицеры были достаточно опытны и
знали, как убеждать.
воинов с натянутыми луками. Шейнина убедили.
Сейчас я буду пить ачад с одной из моих женщин. Все уходите.
камачу. Офицер остановился и широкой ладонью ткнул его в грудь.
солдаты. - Я надену лучший костюм и натяну новую струну; одна из струн
порвана.
руку на прежнем месте и еще раз толкая Язона.
говорил также громко. В тоже самое время он перехватил руку офицера и сжал
ее пальцы. В любом случае это болезненно, а его усиленные пиррянской
гравитацией мускулы заставили офицера почувствовать, что у него отрываются
пальцы. Офицер сморщился от боли и неуклюже потянулся левой рукой за
мечом, потому что правая была по-прежнему сжата Язоном.
острый конец лютни к животу Аханка. - Темучин приказал привести меня, а не
убивать. Он рассердится, если мы раздеремся. Ну, что ты выбираешь?
потом он отпустил меч.
поприличнее вместо этих лохмотьев, - громко сказал он.
не выпустить из вида офицера. Тот спокойно шел сзади, растирая онемевшие
пальцы, но тот взгляд, которым он проводил Язона, был полон откровенной
ненависти. Язон пожал плечами. Он нажил себе врага, это несомненно. Но ему
обязательно надо было сначала попасть в камач.
неизбежным. Беспокойства со стороны родственников больше не было. Язон
использовал время, упражняясь в жонглерском искусстве и изучая обычаи и
культуру кочевников. Они достигли лагеря Темучина и остановились там
неделю назад.
на многие мили вдоль мелкого грязного ручья, который они называли рекой.
Очевидно, это на самом деле была самая большая река их равнин. Так как
животные нуждались в траве, каждому племени нужна была большая территория.
Настоящий военный лагерь находился в центре, но Язон там еще не был. Он не
торопился. Ему хватало материалов и наблюдений для записи и в
"предместьях". Пока он не был достаточно уверен в себе, чтобы проникнуть в
самое сердце врага, к тому же Темучин однажды видел его, а он производил
впечатление человека с хорошей памятью. Теперь кожа Язона была темнее, он
использовал специальное средство, чтобы ускорить рост густых усов,
свисающих у него до подбородка по обе стороны рта. Тека вставил пробки,
чтобы изменить форму носа. И Язон надеялся, что этого будет достаточно.
Теперь он задавал себе вопрос, что мог слышать о нем военный вождь?
иду к Великому Темучину и должен соответственно одеться...
двигались.
вид, что вы взволнованы. Предложите этому элегантному неряхе выпить.
Отвлеките от меня его внимание.
новую струну или сделай вид, что надеваешь, если не сможешь найти
запасную. И не проявляй своего характера, когда я толкну тебя. Это часть
представления.
Язон толкнул его, чтобы он занялся лютней. Язон снял куртку, натер свежей
мазью лицо, немного натер и волосы, как того требовали хорошие манеры,
затем открыл сейф, порылся в нем, вытащил свою лучшую куртку, одновременно
пряча в ладони маленький незаметный предмет.
Темучину. Избежать этого невозможно. Я взял с собой один из детонаторов, а
два оставил здесь на самом верху. Как только я уйду, возьмите их. Будьте
настороже. Не знаю, как пройдет мое свидание с вождем, но если что-нибудь
случится, я буду постоянно держать с вами связь. Могут потребоваться
быстрые действия. Держитесь бодрее и не отчаивайтесь. Мы их одолеем.
отсутствие, я побью вас обоих.
сторонам Язона постоянно ехали по два солдата. Что слышал о нем Темучин и
почему он хотел его видеть? Предположения были бесполезны. Язон пытался не
думать об этом и наблюдать за окружающей обстановкой, но мысли все равно
возвращались к этому.
приблизились к военному лагерю. Здесь не было стад, а шатры стояли
аккуратными рядами. Со всех сторон видны были войска. Широкая улица
оканчивалась очень большим черным камачем, окруженным рядами копьеносцев.
Язон не нуждался в наличии герба, чтобы понять, чей это камач. Он слез со
своего морона, взял под мышку лютню и пошел за офицером, стараясь, чтобы
его походка выглядела гордой, но не надменной.
ушел, Язон сунул детонатор в рот и языком придвинул его на место. Он
укрепился как раз над верхним правым коренным зубом и включился
автоматически под действием слюны.
до крика.
Слышать его мог только Язон. Колебания сообщались зубу, оттуда костям
черепа и далее воспринимались перепонками.
схватив Язона за руку.
высокой спинкой. Темучин отвернулся, разговаривая с двумя своими офицерами
и это было к лучшему, так как Язон не мог сдержать удивления при виде
трона вождя. Это было тракторное сидение, поддерживаемое стволами
безоткатных орудий. Со стволов свисали связки человеческих пальцев: от
некоторых остались лишь кости, на других висели лохмотья черного мяса.
Темучин - убийца пришельцев и здесь была его добыча.
холодным, лишенным выражения взглядом. Язон поклонился, больше из желания
избежать его взгляда, чем стремясь показаться почтительным. Узнал ли его
Темучин? Внезапно пробки в носу и отросшие усы показались ему слишком
слабой маскировкой. Нужно было сделать больше. Темучин видел его в этот
раз совсем близко. Конечно, он узнает его. Язон медленно выпрямился:
холодный взгляд вождя по-прежнему был устремлен на него. Язон знал, что он
должен стоять спокойно; Темучин должен заговорить первым. Но правильно ли
это? Так поступил бы Язон - заставил противника раскрыть карты. Но разве
этого ожидают от странствующего жонглера? Жонглер должен испытывать
трепет.
поклонился. - Ты хочешь, чтобы я пел для тебя?