Чтение 14–й страницы книги ~Стальная крыса поет блюз~

они заметят вас.

-- Ага... Ладно, за этот срок мы подготовимся к приему посетителей.
Спасибо, кэп. До связи.

Тут мой желудок зарычал, напоминая, что сухие пайки и впрямь сухи
донельзя. Я глотнул воды, чтобы уничтожить неприятный привкус, и легонько
попинал Флойда. С трудом разлепив глаза, он узрел мою ласковую улыбку.

-- Ты только что изъявил желание прогуляться вон к тем кустам за
хворостом. Пора завтрак готовить.

-- Завтрак? Хворост? Кусты? Здорово! Он кое-как поднялся на ноги,
зевнул, потянулся, поскреб бороду и отправился выполнять задание. Я нарвал
сухой травы и вытащил из рюкзака атомную батарейку. Рассчитанная на год
бесперебойной работы всего нашего музыкального оборудования, она вполне
могла пожертвовать несколько вольт для костра. Я заголил и закоротил
контакты, щедро осыпав траву искрами. Через секунду она эффектно пылала,
дымилась и потрескивала, вполне готовая для охапки сушняка, принесенной
Флойдом. Когда стало тепло и хорошо, я высыпал полпеттоны в сияющие угли.
Дым потянулся в сторону неразбуженных музыкантов, и они завозились, однако
упорно не просыпались, пока я не разломил свежеиспеченный фрукт. Кожура
почернела, и я рассудил, что он готов. По бивуаку растекся шикарный мясной
аромат, и Стинго с Мадонеттой пробудились в один миг.

-- Ням! -- произнес я, вдохновенно жуя пахучую мякоть. -- Мои
поздравления генным инженерам, которые изобрели эту вкуснятину. Такой
деликатес, да на дереве растет! Если б не население, я бы смело назвал эту
планету раем.

Позавтракав и ощутив себя почти человеком, я доложил товарищам:

-- Я снова внимал Гласу Небесному. В нашу сторону движется банда
кочевников. По-моему, больше не стоит откладывать встречу. Все готовы к
контакту? Стальные Крысы дружно кивнули, никто не отвел глаз. Мне это
понравилось. Стинго просиял, схватил топор и рявкнул:

-- Всегда готовы! Но я надеюсь, что эта свора миролюбивее давешних
ублюдков.

-- Есть лишь один способ выяснить. -- Я трижды стиснул зубы. -- Где
сейчас фундаменталисты?

-- Забирают к северу. Вон за той высоткой, где кусты.

-- Раз так, идем наперехват. Рюкзаки -- на спины, оружие на изготовку,
пальцы скрестить. За мной!

Мы медленно взобрались на холм, продрались через кусты и замерли как
вкопанные, увидев бредущее мимо стадо.

-- Баракозы, -- сказал я. Помесь барана и козы. Нам о них говорили.

-- Баракозы, -- подтвердила Мадонетга. -- Но нам не говорили, что они
такие громадные. Даже до подмышки не дотянуться.

-- Верно, -- кивнул я. -- И еще один нюанс. При таком росте они вполне
годятся для верховой езды. И, если не ошибаюсь, мы наблюдаем трех
наездников. Скачут прямо к нам...

-- И машут оружием, -- мрачно подхватил Стинго. -- Ну вот, опять!

Глава 10

Размахивая мечами, кочевники неслись во весь пор. Острые черные копыта
баракоз грохотали и вздымали облака пыли. Вид животных не сулил ничего
хорошего -- вообразите злые горящие глазки, грозные кривые рога и нечто
весьма похожее на клыки. Мне никогда не встречались бараны или козлы с
клыками, но, говорят, все когда-нибудь случается впервые.

-- Держать строй, оружие к бою! -- выкрикнул я, вскидывая собственный
меч.

Передний наездник, облаченный во все черное, с силой натянул поводья, и
его косматый скакун остановился, будто налетел на стену. Всадник метнул в
меня хмурый взгляд, мотнул смоляной бородищей и заговорил гнусавым
патриархальным басом:

-- Взявший меч от меча и погибнет. Так речено в Книге.

-- Ты не себя ли имеешь в виду? -- полюбопытствовал я, даже не думая
опускать клинок.

-- Мы -- люди не воинственные, но в сем зловредном мире вынуждены
носить оружие, дабы оборонять стада.

Возможно, он не лгал. Как бы то ни было, я вынужден был поверить ему на
слово, воткнул меч в землю и отступил на шаг. Но был готов схватить его в
любое мгновение.

-- Мы тоже не воинственные. И тоже вынуждены таскать оружие в этом
зловредном мире. Для самозащиты.

Он покумекал и, видимо, принял решение. Загнав меч в кожаные ножны,
спрыгнул с баракоза. Зверюга сразу разинула пасть -- с самыми настоящими
клыками -- и попыталась его цапнуть. С завидным хладнокровием кочевник сжал
кулак и отвесил скакуну хорошо отработанный апперкот. Щелкнули зубы, горящие
глазки съехались у переносицы. Впрочем, это длилось недолго -- едва глаза
раздвинулись, баракоз исторг оглушительное "бе-е-е" и как ни в чем не бывало
принялся щипать травку. Едва удостаивая его вниманием, кочевник подошел ко
мне.

-- Я Арроз конПолло, а мужи сии -- мои последователи. Ты сберегаешь?

-- Я Джим диГриз, а это -- мой ансамбль. И я не верю в надежность
банков.

-- Банки? Что такое?

-- Заведения, берегущие ваши деньги. Федхи.

-- Джим диГриз, ты не так понял меня. Не федхи нодобно сберегать, но
душу!

-- Любопытный теософский постулат. Не мешало бы исследовать его
поглубже. Ты не будешь против, если мы все уберем оружие и потолкуем по
душам? Эй, ребята! -- повернулся я к своим. -- Перемирие.

Мой собеседник сделал знак двум своим спутникам, и всем нам изрядно
полегчало, когда мечи были убраны я ножны, а топоры легли на землю. Арроз
впервые отвел от меня взгляд и обозрел моих "последователей". И вскрикнул. И
заслонил рукой лицо, на котором сквозь густой загар проступила обморочная
бледность.

-- Нечисть! -- возопил он. -- Нечисть!

-- Да, -- согласился я. -- Помывка в походе -- вечная проблема.

Я не рискнул добавить, что сам он выглядит и пахнет так, будто родился
и вырос на помойке.

-- Не тело нечисто, но дух! Или ты не зришь, что среди вас -- сосуд
разврата?

-- Нельзя ли выражаться чуточку яснее?

-- Сей человек... женщина? -- Он не отрывал ладони от глаз.

-- Насколько я ее знаю, да. -- Я слегка отступил к мечу. -- А в чем
дело?

-- Да будет сокрыт порочный лик ее, оскверняющий взоры правоверных, да
будут сокрыты порочные икры ее, вселяющие похоть в чресла правоверных.

-- Парень-то слегка того, -- с отвращением заключила Мадонетта.

Он перешел на визг.

-- Да будут сокрыты порочные уста ее, доводящие правоверных до греха!

Стинго кивнул Флойду и взял разгневанную девушку за запястье. Она
вырвала руку.

-- Джим, -- предложил он, -- мы пока отдохнем в тенечке. По-моему, без
нас ты лучше справишься.

-- Хорошо.

Я провожал их взглядом, пока они не скрылись из виду, а затем
повернулся к остальным кочевникам. Они застыли в той же позе, что и
предводитель -- рука воздета, щека прижата к плечу. Как будто нюхали у себя
под мышками.

-- Все, больше не страшно. Можно спокойно поговорить.

-- Возвращайтесь в становище, -- сказал Арроз своим приятелям. -- Я
попекусь о стаде, а заодно приобщу чужеземца к Закону.

Те ускакали восвояси, верховая скотина Арроза побрела в сторонку. Он
уселся скрестив ноги и указал на землю рядом с собой.

-- Садись. Поговорим.

Я сел к нему лицом и спиной к ветру, поскольку не взялся бы отгадать,
когда в последний раз этот малый и его одежда находились в контакте с мылом
и водой. И он еще смеет рассуждать о чистоте! Арроз запустил пятерню под
накидку, с наслаждением почесался, достал видавший виды томик и поднял над
головой.

-- Сия Книга -- вместилище всей мудрости, -- назидательно произнес он,
блеснув глазами.

-- Чудненько. И как она называется?

-- Книга. Ибо она -- единственная, других не существует. Все, что людям
надобно знать -- здесь. Она содержит в себе квинтэссенцию всех истин.

Я подумал, что для такой работенки книжка выглядит тонковато, но
благоразумно прикусил язык.

-- Сие есмь промысел Великого Основателя, чье имя произносить
запрещено. Осененный праведным вдохновением, он прочел все Священные книги и
узрел в них откровение Всевышнего, чье имя произносить запрещено, и отделил
драгоценные зерна божественной истины от греховных плевел блудомыслия. Он
написал Книгу, а прочие предал огню. Он пошел в мир, и паства его была
неисчислима. Но подлые завистники возжелали погубить Основателя и его
приверженцев. Так речено. А еще речено, что он, дабы спастись от нечестивых
гонений, привел свою паству в этот мир, и более никто их не тревожил. Вот
почему вопрошаю я: чист ли ты, чужеземец? Идешь ли ты Путем Книги?

-- Гм, занятно. Сказать по правде, я иду несколько иным путем. Но путь
мой требует уважать чужие воззрения, так что можешь не беспокоиться.

Он нахмурился и увещевающе погрозил пальцем.

-- Лишь один Путь истинный, и одна Книга. Кто мнит иначе, нечестивец
есмь. Сейчас у тебя появилась возможность очиститься и сберечься, ибо я
указал тебе истинный Путь.