Чтение 14–й страницы книги ~Стальная крыса отправляется в ад~

подождал, пока он очухается. Он со стогом открыл глаза, взвизгнул, упал и
попытался отползти. Я вернул его в прежнюю позу.

-- Послушай, приятель, тебе некого винить, кроме самого себя. Ведь это
ты подкинул шайке идею прикончить нас и съесть. Мы только защищались. Давай
считать что мы квиты. Не надо мычать, просто кивни. Вот так, уже лучше.
Первый контакт не удался, попробуем еще раз. Меня зовут Джим.

За моей спиной раздался болезненный возглас и звук падения. Я понял,
что Сивилла надежно прикрывает меня стыла.

-- А меня... Катберт Подписи, я профессор кафедры сравнительной
анатомии университета Войданетвой.

-- Профессор? Рад познакомиться. Далековато вас занесло от родных
пенатов.

Он помассировал ушиб на животе, поднял мутные красные глаза и тяжело
вздохнул.

-- Пожалуй. Я давно об этом не думал. Тут все мысли подчинены голоду и
жажде, мы хотели только добыть чуть-чуть протеина... -- Профессор всхлипнул,
видимо, ему стало очень жаль себя. -- Наш рацион слишком однообразен и
малопитателен. Я абсолютно уверен, в местной пище нет многих необходимых
аминокислот, минеральных солей и витаминов...

-- А, вы о той серой дряни из скалы? Это и есть ваша пища?

-- Именно. Она называется колимикон. Не представляю, что означает это
слово. Я его услышал, как только сюда попал.

-- А как вы сюда попали? -- поинтересовалась Сивилла. Она подошла ко
мне, но не спускала глаз с побитых туземцев.

-- Если бы я знал... Я решил провести отпуск на праздничной планете,
понежиться на пляжах Вулканна... Все было так хорошо, я отлично загорел,
совсем не так, как здесь... Я растолстел от переедания, испортил печень,
злоупотребляя алкоголем, ну, вы понимаете... Помню только, однажды вечером
улегся в постель, а проснулся здесь.

-- А что вы знаете о других?

-- У тех, с кем я разговаривал, истории очень похожи на мою. Остальные
сошли с ума, они вообще не говорят. По-видимому, они сюда попали задолго до
меня... Что вы со мной сделаете? Съедите?

-- Не говорите глупостей. На своем веку я много экзотических блюд
перепробовал, но ни разу не мечтал продегустировать человечину.

-- Да-а... Вот я вам поверю, а вы...

-- Слово чести. Годится? И раз уж речь зашла о профессорах... Вам
знакомо имя профессора Джастина Слэйки?

-- Нет. Впервые слышу. Наш университет очень маленький...

-- Ну хорошо. Расскажите о ваших краснокожих братьях. Судя по вашим
словам, в этот мир время от времени попадают люди. А удавалось кому-нибудь
уйти?

-- Только через желудки. -- Он захихикал, ощерил черные зубы и пустил
слюну. В зрачках мелькнул огонек безумия, и я поспешил сменить тему.

-- Раз уж вы профессор анатомии, вас, наверное, не затруднит объяснить,
откуда этот любопытный загар? Я уже не говорю о рожках и хвостах.

Он ущипнул себя за живот, оттянул кожу и оторопело заморгал.

-- Да, очень любопытно, -- рассеянно произнес он. -- Я изучал этот
феномен и записывал выводы... Пытался записывать. Полное отсутствие
пигмента... Я полагаю, цвет кожи объясняется усиленным ростом капилляров под
эпидермой. Ну а хвост... -- Он схватил его и погладил. -- Вполне может быть,
это следствие разрастания копчика. Конечно, не за счет образования костей,
тут, скорее, дело в хрящах...

Я предоставил ему бормотать и жестом отозвал Сивиллу в сторонку. Мы ни
на миг не спускали глаз с разгромленного противника, а тот, похоже, напрочь
утратил воинственный пыл. Некоторые краснокожие еще лежали без чувств,
другие жалобно стонали, и только двое или трое сидели. Молодой рогоносец
кое-как поднялся на ноги и с нескрываемым страхом посмотрел на нас. Увидев,
что мы не двигаемся, он заковылял по каньону и скрылся за буграми.

-- Не нравится мне все это, -- сказала Сивилла.

-- А мне и раньше не нравилось. И с каждой минутой нравится все меньше.
Эти люди -- не туземцы. Их сюда закинули. Выбросили, как на свалку. Но по
крайней мере, мы знаем, чьи это проделки. Нужно найти обратный путь, пока мы
не уподобились этим созданиям. Я еще не краснею?

-- Нет, но ты прав. Надо найти какой-то выход.

-- Пока я его не вижу.

Солнце вдруг померкло, и мы зашатались под непосильной тяжестью. Это
закончилось так же внезапно, как и началось. Гравитационная волна?
Раздумывать я себе не позволил. Есть проблема поважнее. Что мы можем
предпринять для своего спасения?

-- Наберем колимикона, сколько сумеем унести, -- решительно произнес я.
-- Колимикон -- пища и вода, он позволит выжить и что-нибудь придумать.

Тут вдохновение меня покинуло, однако Сивилла не теряла времени и
шевелила мозгами.

-- Возвращаемся в пещеру, где мы проснулись. Нам тогда было очень
нехорошо, поэтому мы не обыскали ее как следует. Правда, я понятия не имею,
что там искать.

-- Все равно, идея недурна. Какая бы сила ни забросила нас сюда, она
предпочла забросить нас в ту пещеру. Значит, надо ее хорошенько осмотреть.
-- Я показал на распростертые пунцовые тела. -- Только как быть с этим
стадом?

-- Мы им сейчас ничем не поможем. Вот вернемся в пещеру, тогда и для
них что-нибудь сделаем, если удастся. До сих пор они не умерли, значит,
продержатся еще немного. К тому же не забывай: они пытались нас убить.

-- Аргумент принят. Пошли.

Мы обнаружили колимикон, надергали из трещин в скале местного
заменителя жевательной резинки. Нести его было довольно трудно, пока Сивилла
не превратила макси-юбку в мини.

-- Не так жарко, -- сказала она, сооружая аккуратный узелок с едой и
питьем. Я взял у нее узелок и махнул свободной рукой вперед.

-- Иди в авангарде.

Я не решался задумываться о том, сколько длится здешний день. Казалось,
солнце застряло на той высоте, где мы его увидели в первый раз. А может,
планета вовсе не вращается вокруг своей оси и этот день не закончится даже
через миллион лет?

Мы приближались к пещере, откуда начались наши тоскливые блуждания по
преисподней. Поднимались по склону сопки из вулканических камешков. Я
споткнулся о крупный камень и упал на четвереньки. И тут перед моим носом
образовалась маленькая воронка, взметнулся песок и взвизгнула отрикошетившая
пуля.

-- В укрытие! -- воскликнул я. -- По нам стреляют! Сивилла побежала к
валунам, я отпрянул в сторону я вскочил на ноги. По нам выпустили еще
несколько пуль, но трудно попасть издали в быстро движущуюся мишень.
Задыхаясь от бега, я скользнул под прикрытие огромного валуна и увидел, что
Сивилла уже залегла между камнями.

-- Где этот снайпер? -- выкрикнула она.

-- Наверху, на склоне нашей сопки. Я его не разглядел, только краем
глаза заметил.

-- А цвет?

-- Преобладающий в этих краях.

-- Что будем делать?

-- Переведем дух. А затем поохотимся на охотника. Попробуем взять в
клещи. Ты уж не сердись, я выронил наши припасы. Потом их поищем, когда
краснокожего завалим. Ты не против?

-- Не против. Кто бы он ни был, я хочу, чтобы он находился впереди, а
не сзади.

Я короткой перебежкой одолел отрог холма и укрылся за валуном. Пуля
угодила в камень, брызнули осколки. Вторая пуля ударила в землю. Пока
снайпер палил в меня, с другого фланга к нему подбиралась Сивилла.

Перебегая от камня к камню, мы медленно поднимались на холм. Неприятель
стрелял без передыху, похоже, боеприпасов у него было вдоволь. Когда до
вершины осталось совсем немного, я его увидел. Краснокожий толстяк перебегал
к другому укрытию. На одном плече -- сумка, на другом -- длинноствольное
оружие. Я что было сил припустил вдогонку. Он обернулся и пальнул навскидку.
Я метнулся за валун. Пока краснокожий посылал в мою сторону пулю за пулей,
Сивилла зашла ему в тыл.

Закончилась наша игра внезапно. Я услышал, как он палит в другую
сторону -- должно быть, заметил мою напарницу. Я опустился на четвереньки и
быстро пополз вверх по склону. И вот он в считанных метрах, направляет на
меня ружье... и тут ему между лопаток попадает камень, брошенный меткой
рукой.

Он завопил, подпрыгнул и попытался взять меня на мушку. Но я уже был
рядом. Пяткой отбил ружье в сторону, изо всех сил ударил толстяка в грудь.

Он снова взвизгнул и повалился навзничь. Сумка слетела с плеча, из нее
высыпались блестящие цилиндры.

Сивилла, запыхавшаяся не меньше моего, подошла взглянуть на
поверженного неприятеля. Он был толст, красен и, как полагается, хвостат и
рогат. Но в отличие от других аборигенов, показался нам очень знакомым.
Когда он, пятясь от нас на четвереньках, повернул голову в поисках пути к
спасению, я увидел его профиль.

-- Это невозможно! Он же вылитый... Сивилла закончила фразу за меня:

-- Слэйки! Или магистр Фэньюимаду! Или отец Мараблис!

Все эти имена, конечно, были ему знакомы. Я не знал, что и думать. Он
таращил на нас глазищи и дрожал от страха.

-- Разве... мы встречались? -- пролепетал он.

-- Возможно, -- сказал я. -- Моя фамилия диГриз. Вам доводилось ее
слышать?

-- Не припоминаю. Вы не из родственников Гродзинского?

-- Насколько мне известно, нет. А как ваша фамилия?

-- Интересный вопрос. Может быть, Эйнштейн... Он с надеждой посмотрел