прикоснувшись щекой к нежной коже его запястья. Взяв ее за руку, он
заглянул ей в глаза. - Альда, сестра моя, не отступайся от меня, я умоляю.
Если ты пойдешь против меня, Убежище погрязнет в хаосе и все мы погибнем.
прислонилась к брату, ее смоляные волосы рассыпались, и он повел девушку в
королевские покои.
вырисовывающимися в прыгающем свете факелов.
все, что у нее осталось. И я даже могу понять нежелание Алвира принять
людей, которые будут ненавидеть его за то, что он раньше прогнал их".
свидетелем смертного приговора доброму священнику и его неприкаянной
оборванной пастве.
дуики.
дороги, с опаской изучая отвратительную толпу полулюдей, так неожиданно
появившихся на насыпях дороги. - Вот так Кастер говорил об индейцах.
и порабощенных дуиков, преданных своим хозяевам. Он подумал тогда, что они
очень трогательны. Теперь, дикие и нагие, с оскаленными желтыми клыками,
бредущие по обочинам пустынной дороги, они казались совсем другими. В
племени было около двадцати крупных мужчин. Самый высокий из них стоял
посреди дороги с огромным камнем в руке. Ингольд как-то сказал ему, что
дуики едят все, даже осликов, возможно, даже людей, если смогут убить их.
Руди думал, смогут ли они с помощью двух мечей отбиться. Ингольд
неодобрительно прищелкнул языком и положил руку на голову Че. Ослик дрожал
от страха, но прикосновение старика успокоило его. Руди отважился
взглянуть на них.
коснулся Руди другой, спокойно пробираясь к этим волосатым, двуногим
животным, заслонившим дорогу. - В этих краях на них охотятся и заставляют
однообразно и механически работать на серебряных рудниках. Я не верю, что
дикие существа знают, зачем берут в плен, но в их представлении люди
связаны с лошадьми, сетями и огнем, и этого вполне достаточно.
беспечно показал на женщин и детей, собравшихся на склоне холма.
сильных. Они оберегают женщин и детей от степных волков или хригов,
ужасных птиц.
диких дуиков. Ладно, подумал он, это твои игры, человек. Руди приподнял
меч, приготовившись дорого продать свою жизнь.
незамеченным. - Когда он подошел близко, они, казалось, забыли, зачем
стояли посреди дороги. Одни бесцельно поглядывали на небо, землю, друг на
друга, другие уходили с дороги, раскапывая землю в поисках паразитов, или
подбирали ящериц в сухих кустах. Ингольд, Руди и Че шли между ними, и
дуики только обнюхивали их.
удовольствием давал советы, почесывая уши ослика. - Это спасает нервную
систему от истощения.
вернулись к обычным занятиям приматов - охоте за клопами и сбору вшей.
по-моему, не самая плохая компания. Однажды я путешествовал в пустыне с
дуиками почти в течение месяца, и, хотя их общество сложно назвать
изысканным, они старались не причинить мне вреда.
Геттлсанде, и они похитили меня ночью, чтобы я наполнил влагой их иссякший
источник.
подходить ближе к поселениям, ведь их могли бы поймать в ловушку или
убить.
сухое, неприветливое царство, где маршруты измерялись от воды к воде, и
пыльный ветер буйствовал у кромки горизонта. В огромных осевших низинах,
похожих на дно заброшенных озер, в колючках и вздрагивающих кактусах вихри
насвистывали жуткие мелодии. Между низинами лежали камни и глина. Жестокое
бессердечие стихий придало им фантастические формы, превратило землю в
камень, а гальку в песок. Кое-где дюны совсем накрыли дорогу. Однажды Руди
увидел мельком каких-то огромных птиц, пролетавших вдоль красной линии
горизонта. Это была жуткая земля, где долгими днями и ночами не было иных
звуков, кроме постоянного воя ветра, легкого стука копыт ослика по дороге
и шуршания песка. Это напоминало тишину холмов родной Руди Калифорнии,
которой он искал там в одиноких экспедициях с дробовиком и луком. В этой
бесконечной тишине жужжание насекомого было, как рев двигателя самолета, и
единственными звуками - те, что издавал сам путешественник: скрип кожаного
ремня, вдох и выдох.
уединение, вместо того чтобы принести опустошение одиночества, создало
какой-то безмерный покой в душе Руди. Они редко говорили в эти дни, но
никто, казалось, не страдал от этого. Разрозненные предложения,
произнесенные за два или три дня, принимались за поток речи. Ингольд
иногда показывал норку тарантула-ястреба, или следы маленького желтого
кота-оленя; Руди временами спрашивал о кактусах или породе камня. Дважды
они заметили Дарков, рыскавших по ночам. Но больше никто и ничто не
нарушало этой идиллии.
молчания.
взгляд Руди.
путешествия. При свете морщины на обветренном лице Ингольда были очень
темными.
Кво, но вырос в пустыне. Я прошел ее из конца в конец, от границ джунглей
Алкетча до холмов из лавы, ограждающих северный лед, но осталось еще много
неведомого мне.
прогнал меня из Гея. Пятнадцать лет я отшельничал в стране раскалывающихся
камней. Моими единственными спутниками были звезды и ветер. Почти четыре
года я не встречал людей.
непостижимо. Как и многие его ровесники, он редко предавался одиночеству.
Руди не мог себе представить.
Это было очень давно. Там был другой отшельник, человек большой силы и
доброты. Он помог мне в тяжкую годину.
молодым, бредущим в одиночестве по пустынным землям. Ингольд покачал
головой, будто прогоняя невероятную мысль.
глубоким старцем, а мне было немногим больше твоего.
колдун, он может знать что-нибудь о колдунах в Кво?
Просто маленький пожилой человек. Ни я, ни кто-либо другой не мог общаться
с ним. Он бы нашелся, если бы захотел того сам. А если нет...
Глаза его различали крошечные следы на песке, рисунки ветра, очертания и
виды растений, трепещущих на фоне пустого неба. Он пытался представить
Ингольда молодым, старался нарисовать какую-нибудь ситуацию, в которой
колдун отчаянно нуждался бы в помощи, стремился вообразить кого-нибудь
способного дать старику то, что он не мог найти.