молвивший: "ты должен", - ответил Роланд. - То был голос моего отца;
в_с_е_х_ моих праотцов. Когда слышишь подобный голос, не повиноваться - и
немедля - немыслимо. Так меня учили. Касательно же того, что это было,
сказать ничего не могу... по крайней мере, сейчас. Знаю только, что
последнее слово кости прозвучало. Я пронес ее через все, чтобы его
услышать.
Запомни розу. Запомни форму ключа".
бывало, запускали в небо на приемах по случаю проводов старого года. Яркие
и пугающие, но не опасные.
эта кость... э-э... взорвалась, а?
какие он смотрел, такая грубая шоковая терапия почти всегда срабатывала.
Но Роланд отрицательно мотнул головой.
каком бы _к_о_г_д_а_ он ни был, мне страшно за него.
пойдем вспять по следу медведя и посмотрим, нельзя ли отыскать портал,
который он был приставлен охранять. По дороге я расскажу вам, что мне
известно и что, как мне кажется, произошло - что, по-моему, все еще
происходит.
шкуру, откатился от костра и больше говорить не пожелал.
спит, они занялись любовью. Лежа без сна, Роланд слышал их возню и
последовавший за ней негромкий разговор. В основном речь шла о нем. После
того, как их голоса смолкли, а дыхание выровнялось и зазвучало на одной
легкой ноте, стрелок еще долго лежал тихо и неподвижно, глядя во тьму.
кладбище, в какое превратился этот мир.
смерти. Мы пришли к кровавому ручью. Не сомневаюсь, что он выведет нас к
реке крови. А по реке мы выйдем к океану. В этом мире зияют разверстые
могилы, и нет таких мертвецов, что покоились бы с миром".
коротким сном. И видел во сне Джейка.
книгой в руке шагает по Второй авеню.
у Эдди, подобно глубоко вонзившемуся в мышцу рыболовному крючку, засела
щемящая тоска по родному дому. "Наслаждайся этим сном, тяни его столько,
сколько сможешь", - думал он. - "Смакуй... потому что ближе к Нью-Йорку,
чем сейчас, тебе уже не бывать. Домой возврата нет, Эдди. Кончен бал".
"Домой возврата нет" Томаса Вулфа. На темно-красной обложке были вытиснены
три силуэта: ключ, роза и дверь. Эдди на миг остановился, быстро раскрыл
книгу и прочел первую строку. "Человек в черном спасался бегством через
пустыню, - писал Вулф, - а стрелок преследовал его".
девяти утра, может быть, девять тридцать, и поток машин на Второй авеню
был невелик. Гудели такси, лавируя, чтобы перестроиться из ряда в ряд, и
весеннее солнце подмигивало на ветровых стеклах, на ярко-желтых крыльях и
капотах. На углу Второй и Пятьдесят второй просил милостыню какой-то
ханыга, и Эдди кинул ему на колени книгу в красной обложке. Он заметил
(также без удивления), что ханыга этот - Энрико Балазар. Балазар сидел
по-турецки перед волшебной лавкой. "КАРТОЧНЫЙ ДОМИК", гласила вывеска в
окне, внутри же, в витрине, на всеобщее обозрение была выставлена башня,
выстроенная из карт Таро. На вершине стоял пластиковый Кинг-Конг. Из
головы гигантской гориллы росло крошечное блюдечко радара.
проплывали таблички с названиями улиц. Едва увидев магазинчик на углу
Второй и Сорок шестой, молодой человек мгновенно понял, куда идет.
То самое место". Витрину заполняли свисающие с крюков куски мяса и сыры.
Надпись гласила: "ДЕЛИКАТЕСЫ ОТ ТОМА И ДЖЕРРИ. СПЕЦИАЛИЗИРУЕМСЯ НА
ОБСЛУЖИВАНИИ ЗВАНЫХ УЖИНОВ И ВЕЧЕРИНОК!"
знакомый - Джек Андолини в костюме-тройке цвета ванильного мороженого, с
черной тростью в левой руке. У Андолини недоставало половины лица, начисто
срезанной клешнями омароподобных чудовищ.
концов, есть и другие миры, не только этот, и ихний б..дский поезд катит
через все".
как узнал об этом, однако он это знал и не испытывал и тени сомнения.
Джек, не оглядываясь. Эдди опустил глаза и увидел, что ключ у него
д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ есть - примитивная по виду вещица с тремя
выемками, похожими на перевернутые V.
выемка", - подумал молодой человек. Он шагнул под навес "Деликатесов от
Тома и Джерри" и вставил ключ в замок. Ключ легко повернулся. Эдди отворил
дверь, переступил порог и очутился в бескрайнем поле, под открытым небом.
Оглянувшись через плечо, он увидел проносящиеся по Второй авеню машины, а
потом дверь громко захлопнулась и упала. За ней ничего не оказалось.
Ничегошеньки. Эдди обернулся, чтобы изучить свое новое окружение, и то,
что он увидел, поначалу наполнило его ужасом. Поле было темно-алым, словно
здесь разыгралось великое сражение и земля так напиталась кровью, что не
смогла поглотить ее всю.
розы.
разбухало и разбухало, пока Эдди не испугался, как бы оно не лопнуло в
груди. Юноша победным жестом вскинул над головой сжатые кулаки... да так и
застыл.
на горизонте стояла Темная Башня - столп из немого камня, вздымавшийся в
небо на такую высоту, что Эдди едва мог разглядеть вершину. Окруженное
ярчайшими алыми розами основание было огромным и грузным, внушительным, и
все же, уходя ввысь и сужаясь к вершине, Башня обретала странное
изящество. Слагавший ее камень был не черным, каким его воображал Эдди, а
темно-серым, как сажа. Вереница узких окошек-бойниц опоясывала Башню
восходящей спиралью; под окнами шел едва ли не бесконечный лестничный марш
- каменные ступени, виток за витком поднимавшиеся к вершине. Башня
высилась над полем кроваво-красных роз воткнутым в землю темно-серым
восклицательным знаком. Над нею синела перевернутая чаша небес, пестревшая
похожими на корабли пухлыми белыми облаками. Они бесконечным потоком плыли
над вершиной Темной Башни и вокруг нее.
великолепие!" Однако его радость и ликование исчезли, осталось лишь
сильное беспокойство и предчувствие надвигающейся гибели. Молодой человек
огляделся и с внезапным ужасом осознал, что стоит в тени Башни. Нет, не
просто _с_т_о_и_т_ - заживо погребен в ней.
золотистых сладостных звуках. Они неслись с вершины Башни и, казалось,
заполняли собой весь мир. Покуда эта песнь предостережения летела над
полем, где он стоял, из опоясывающих Башню бойниц хлынула чернота. Она
подступила к оконным проемам, перелилась через край и расползлась по небу
схожими с листьями тростника дряблыми языками. Сойдясь вместе, они
образовали растущее пятно мрака. Оно не походило на тучу - оно напоминало
нависшую над землей опухоль. Неба не стало видно. И Эдди открылось: ни
тучей, ни опухолью этот сгусток тьмы не был - прямо на молодого человека
стремительно неслось колоссальное мрачное _н_е_ч_т_о_. Напрасно было бы
бежать от зверя, что обретал призрачную плоть в небе над розовым полем; он
настиг бы Эдди, схватил бы, унес прочь. В Темную Башню унес бы он Эдди, и
мир света никогда уж не узрел бы юношу.
нечеловечьи глаза, каждый - наверняка ничуть не меньше Шардика, медведя,
лежавшего мертвым в лесу. Глаза эти были алые - алые, как розы; алые, как
кровь.
Эдди, - десять тысяч! - и ихний поезд катит через все до единого. Если
сумеешь его завести. А _с_у_м_е_е_ш_ь_, так это только цветочки, ягодки
Каменистый Артем
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Вронский Константин
Смит Кордвейнер