вилась с собой. - Время браться за работу. Ты пойдешь?
на картину. Она никогда еще не видела ничего столь целостного. Это мрач-
ная серебристая пугающая сложность действовала на нее почти как при-
сутствие Агата. А когда он был с ней, она боялась его - но только его
одного. Никого и ничего другого.
нападениями из засад и партизанскими налетами в надежде, что Откочевка
свернет на более безопасную дорогу. Однако никто серьезно не верил в ус-
пех, и женщины заканчивали приготовление к осаде. Сейко и Ролери пришли
в Дом Лиги на большой площади, и им вместе с двадцатью другими поручили
пригнать стада ханн с дальних лугов к югу от города. Каждая женщина по-
лучила сверток с хлебом и творогом из ханньего молока, потому что вер-
нуться они должны были не раньше вечера. Корм оскудел, и ханны теперь
бродили на южных пастбищах между пляжем и береговой грядой. Женщины
прошли около восьми миль, а потом рассыпались по лугу и повернули обрат-
но, собирая и гоня перед собой все увеличивающееся стадо низкорослых
косматых ханн, которые тихо и покорно брели к городу.
легкие, светлые одежды, по-детски быстрые голоса и быстрые мысли созда-
вали ощущение беспомощности и слабости. Но вот они идут между среди хол-
мов по оледенелой, пожухлой траве, одетые в меховые куртки и штаны, как
женщины людей, и гонят медлительное косматое стадо навстречу северному
ветру, работая дружно, умело и упорно. А как слушаются их ханны! Словно
они не гонят их, а ведут, словно у них есть какая-то особая власть. Они
вышли на дорогу, сворачивающую к Лесным Воротам. Когда солнце уже село,
- горстка женщин в море неторопливо трусящих животных с крутыми косматы-
ми крупами.. Когда впереди показались стены Космопорта, одна из женщин
запела. Ролери никогда прежде не слышала этой игры с высотой и ритмом
звуков. Ее глаза замигали, горло сжалось, а ноги начали ступать по тем-
ной дороге в лад с этим голосом. Другие женщины подхватили песню, и те-
перь она разносилась далеко вокруг. Они пели об утраченной родине, кото-
рую никогда не знали, о том, как ткать одежду и расшивать ее драгоценны-
ми камнями, о воинах, павших на войне. А одна песня рассказывала про де-
вушку, которая лишилась рассудка от любви и бросилась в море: "Ах, волны
уходят далеко, пока не начнется прилив?" Звонкими голосами творя песню
из печали, они гнали вперед стадо - двадцать женщин в пронизанной ветром
мгле. Было время прилива, и слева от них у дюн колыхалась и плескалась
чернота. Впереди на высоких стенах пылали факелы, преображая Град Изгна-
ния в остров света.
ди ели все вместе в одном из больших зданий на Площади или, если хотели,
уносили свою долю к себе домой. Женщины, собиравшие стадо, вернулись
поздно. Торопливо поев в странном здании, которое носило название Тэа-
тор, Ролери пошла с Сейко Эсмит в дом женщины Эллы Пасфаль. Она предпоч-
ла бы вернуться в пустой дом Агата и остаться одной, но она делала все,
что ей говорили. Она больше уже не была незамужней и свободной, она была
женой альтеррана и пленницей, хотя они ей этого и не показывали. Впервые
в жизни она подчинялась.
стеклянных клетках горели светильники без фитилей. В этом доие, который
был больше любого Родового Дома в Теваре, старая женщина жила совсем од-
на. Как они выносят одиночество? И как они хранят свет и тепло Лета в
стенах своих домов? Весь Год они остаются в этих домах - всю свою жизнь,
и никогда не кочуют, никогда не живут в шатрах среди холмов, на просто-
рах летних угодий? Ролери рывком подняла голову, которая почти склони-
лась на грудь, и искоса посмотрела на Эллу Пасфаль - заметила ли стару-
ха, что она задремала? Конечно, заметила. Эта старуха замечает все, а
Ролери ее ненавидит.
видят ее, потому что любят Джекоба Агата ревнивой любовью, потому что он
взял ее в жены, потому что она - человек, а они - нет.
нельзя было поверить. Она опустила глаза, но, наверное, испуг все-таки
промелькнул не ее лице, потому что мужчина, которого звали Дэрмат -
альтерран, перестал слушать и сказал:
рожденный. - Когда гаальские воины ворвались в Тевар, мы атаковали но-
сильщиков и стоянки, которые их женщины разбивали на восточной опушке
леса. Это отвлекло часть их сил, и некоторые теварцы сумели выбраться из
города, но они и наши люди рассеялись по лесу. Некоторые уже добрались
сюда, но про остальных мы пока ничего не знаем? Они где-то в холмах, а
ночь холодная?
Город захвачен, разрушен. Как это может быть правдой? Она ушла от своих
родичей, а теперь они все мертвы или скитаются без крова среди холмов в
Зимнюю ночь. Она осталась совсем одна. Вокруг звучали и звучали жесткие
чужие голоса. Ролери почудилось - и она знала, что это ей чудится, -
будто ее ладони и запястья вымазаны кровью. У нее кружилась голова, но
она больше не хотела спать. Порой она ощущала, что мгновение переступает
рубеж, первый рубеж Пустоты. Блестящие холодные глаза чародейки Эллы
Пасфаль глядели на нее в упор. У нее не было сил пошевелиться.. И куда
идти? Все мертвы.
Она сказала вслух. Но так тихо, что ее услышали только те, кто сидел
совсем рядом:
ялась, и не видела ее.
Пилотсоном. - Между ними в какой-то мере существует постоянный контакт.
ряжением и пробился. По-видимому, у нее врожденный дар. И в результате
возник постоянный контакт. Так ведь уже не раз бывало.
ряжением и пробился. По-видимому, у нее врожденный дар. И в результате
возник постоянный контакт. Так ведь уже не раз бывало. Да, между людьми,
- Но почему? Он рассказывал, что на пляже передавал ей с большим напря-
жением и пробился. По-видимому, у нее врожденный дар. И в результате
возник постоянный контакт. Так ведь уже не раз бывало. Сказала старуха.
- Но почему? Он рассказывал, что на пляже передавал ей с большим напря-
жением и пробился. По-видимому, у нее врожденный дар. И в результате
возник постоянный контакт. Так ведь уже не раз бывало. Необученный ребе-
нок не способен ни принимать, ни передавать параречь, Гуру. Ну а врож-
денный дар - Но почему? Он рассказывал, что на пляже передавал ей с
большим напряжением и пробился. По-видимому, у нее врожденный дар. И в
результате возник постоянный контакт. Так ведь уже не раз бывало. Ред-
чайшая вещь в мире. И ведь она даже не человек, а врасу.
открыла ее. Снаружи был пустой мрак и холод. Она посмотрела в дальний
конец улицы и различила фигуру мужчины, который бежал тяжело и устало.
Он вступил в волосу желтого света, падающего из двери, и протягивая руку
к ее протянутой руке, тяжело дыша произнес ее имя. Его улыбку открыла
зияющую пустоту на месте трех передних зубов, грязная повязка выбилась
из-под меховой шапки, лицо было серым от усталости и боли. Он ушел в
холмы сразу же, как только гаали вступили в Предел Аскатевара - Но поче-
му? Он рассказывал, что на пляже передавал ей с большим напряжением и
пробился. По-видимому, у нее врожденный дар. И в результате возник пос-
тоянный контакт. Так ведь уже не раз бывало. Три дня и две ночи тому на-
зад.
рог, и все остальные столпились вокруг него.
тростинку с цветком наверху. В доме Агата тоже был такой цветок: если
его повернуть, из тростинки потечет вода. Она нигде не видела ни плете-
нок, ни чаш, а потому налила воду в глубокую складку своей кожаной туни-
ки и так понесла ее своему мужу в большую комнату. Он глубокими глотками
выпил воду из ее туники. Остальные смотрели с удивлением, а Элла Пасфаль
сказала резко:
на излете. Ролери опустилась на колени рядом с Агатом и слушала его го-
лос.
рапывал дождь, ветер дул с северо-запада, ночью слегка подмораживало , -
словом, погода была такой же, как весь последний лунокруг Осени. Зима
мало чем отличилась от того, что ей предшествовало, и не верилось, что
действительно бывают снегопады, наваливающие сугробы в несколько десят-
ков футов, как рассказывалось в записях о предыдущих Годах, и что в те-
чение целых лунокругов лед даже не подтаивает. Может быть, так будет
Корнев Павел
Андреев Николай
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Василенко Иван