яды, приемы вольной борьбы, а?
собираешься паясничать, лучше уходи.
поднял на меня прищуренные глаза. - Не будешь же ты меня убеждать, что не
попробовал веревки или молотка? А чернильницей, случайно, не бросался, как
Лютер? Нет? Э, - поморщился он, - да ты парень что надо. Даже умывальник
цел. Голову разбить вообще не пробовал, в комнате полный порядок. Значит,
раз-два - засадил, выстрелил, и готово? - Снаут взглянул на часы и
закончил: - Какие-нибудь два, а может, и три часа у нас теперь есть.
слову?
искусственной улыбкой. - Он закрылся в своей кабине и разговаривал только
сквозь дверь. А мы... догадываешься, что мы решили?
дверь, но не все. Может быть, ты даже догадываешься, почему он скрывал,
кто у него был? Ведь ты уже знаешь: каждому свое. Но это был настоящий
ученый. Он требовал, чтобы мы дали ему шанс.
договориться, что-то решить. Знаешь, что он делал? Наверное, знаешь?
думали, у него галлюцинации, моторное возбуждение. Я давал ему скополамин.
иначе не удастся. Мы честно хотели его вылечить.
"гости". Мы уже не могли им заниматься. Но он не знал об этом. Теперь...
теперь уже есть некоторый опыт.
услышал.
слышать. Ты сам сказал, что вы подслушивали. Вы должны были слышать два
голоса, а не один...
сам понимаешь, что все мы приписывали этому...
следует с ней торопиться, тем более что всего она не объясняет. Вот так.
Но ты должен был увидеть что-то еще вчера, иначе принял бы нас обоих за
сумасшедших.
прежде чем ответить.
фигура немного обмякла.
не знал, этого нельзя было знать...
время. Та... то... что с ней будет?
будет ничего знать, точнее, будет себя вести так, будто всего, что ты
сделал, чтобы от нее избавиться, никогда не было. Если не вынудит ее к
этому ситуация, не будет агрессивной.
все еще не понимаешь... или постой! - У него заблестели глаза. - Ты можешь
рассказать, кто это был?!
Лучше бы это был кто-нибудь другой, не он. Но выбора не было. Кусок марли
отклеился и упал мне на руку. Я вздрогнул от скользкого прикосновения.
себе... укол...
Я ей сказал, знаешь, как говорят со зла... Забрал вещи и ушел. Она дала
мне понять... не сказала прямо... но если с кем-нибудь прожил годы, то это
и не нужно... Я был уверен, что это только слова... что она испугается это
сделать и... так ей и сказал. На другой день я вспомнил, что оставил в
шкафу... яды. Она знала о них. Они были нужны, я принес их из лаборатории
и объяснил ей тогда, как они действуют. Я испугался и хотел пойти к ней,
но потом подумал, что это будет выглядеть, будто я принял ее слова
всерьез, и... оставил все как было. На третий день я все-таки пошел, это
не давало мне покоя. Но... когда пришел, она уже была мертвой.
издевается. Я увидел его как будто в первый раз. У него было серое лицо, в
глубоких морщинах которого спряталась невыразимая усталость. Он выглядел,
как тяжело больной человек.
увидев мое движение, - ты все еще не понимаешь. Конечно, ты можешь это
очень тяжело переживать, даже считать себя убийцей, но... это не самое
страшное.
страшно, но еще страшнее то, что... не случилось. Никогда.
никогда не сделал ничего мерзкого. Так, но наверняка ли он об этом никогда
не подумал? А может быть, даже не подумал, а в нем что-то подумало,
появилось, десять или тридцать лет назад, может, защитился от этого, и
забыл, и не боялся, так как знал, что никогда этого не осуществит. Ну, а
теперь вообрази себе, что неожиданно, среди бела дня, среди других людей,
встречаешь это, воплощенное в кровь и плоть, прикованное к тебе,
неистребимое, что тогда? Что будет тогда?
ты, ни Сарториус не убийцы.
было когда-нибудь такого сна? Бреда? Подумай о... о фанатике, который
влюбился, ну, скажем, в лоскут грязного белья, который, рискуя шкурой,
добывает мольбой и угрозами этот свой драгоценный омерзительный лоскут...
Это, должно быть, забавно, а? Который одновременно стыдится предмета
своего вожделения, и сходит по нему с ума, и готов отдать за него жизнь,
поднявшись, быть может, до чувств Ромео и Джульетты. Такие вещи бывают.
Известно ведь, что существуют вещи... ситуации... такие, что никто не
отважится их реализовать вне своих мыслей... в какой-то один момент
ошеломления, упадка, сумасшествия, называй это как хочешь. После этого
слово становится делом. Это все.