шагу подстерегают засады и таятся загадки; и, словно всего этого мало, то
и дело поступают очередные отчеты очередных экспедиций, а когда туда
вместе с дипломатическими отправляются торговые миссии, которых заботит
скорее товарооборот, чем историческая истина, опять возникает
необходимость в тактичных согласованиях и уточнениях. Когда же все это,
наконец, как-то удается наладить, на месте вдруг происходит исторический
перелом, и опять начинай все сначала, ибо монументы боготворимых доселе
правителей летят с пьедесталов, преступные демоны и чудовища оказываются
национальными героями и вождями, дифирамбы и сочинения, запечатлевшие на
вечные времена заслуги монархов и полиархов, мгновенно устаревают; и
премило выглядел бы земной дипломат, который при вручении верительных
грамот перепутал этапы истории.
самом ли деле Земля уже установила отношения с такой уймой планет, что МИД
сгибается под тяжестью выпавших на его долю задач, - ведь в Институте мне
говорили, что их деятельность носит пока тренировочный характер. Штрюмпфли
посмотрел на меня, как бы не веря своим глазам, словно ему показалось, что
он ослышался, и не торопясь, отчетливо, чтобы я лучше понял, растолковал
мне неуместность моего вопроса. Министерство Инопланетных Дел работает на
основании имеющихся у него документов, и только. Лишь тот, кто не имеет
никакого понятия о делопроизводстве, может увидеть в этом что-то
необычайное, несообразное или даже несерьезное. Ведь вся политическая
история Земли представляет собой цепь ошибок и их последствий; с прадавних
времен государства ставили не на ту карту, делали то, что НЕ
соответствовало их истинным интересам; поэтому политика заключается прежде
всего в ошибочной оценке противника, а еще чаще - в превращении
потенциальных союзников во врагов из-за недоразумений и недоумия. Как
победы, так и разгромы проистекали из ложных прогнозов, коль скоро у
побежденных дела обычно шли лучше, чем у победителей, - если не сразу, то
чуть погодя. Ибо политика имеет дело с будущими событиями, которые точно
предвидеть нельзя, а опытный политик - это тот, кто прекрасно об этом
знает, но гнет свое из патриотизма, чувства долга и осознания исторической
необходимости. Поэтому Министерство Инопланетных Дел не пошло по какому-то
совершенно новому пути, но действует точно так же, как обычные МИДы, с той
лишь разницей, что границы неизбежных при дипломатической деятельности
ошибок раздвинулись астрономически. Неужели мне ничего не известно о том,
что исторические решения, определившие исход мировых войн, принимались при
полном игнорировании донесений и иных совершенно достоверных данных, из
которых следовало, что войну объявлять не следует? Поэтому так ли уж
важно, с настоящими документами мы имеем дело или всего лишь с фантомами?
Каким, собственно, образом эта разница повлияла бы на течение министерских
дел?
Штрюмпфли посоветовал мне не касаться главного каталога, насчитывающего
сорок тысяч названий, среди которых легко заблудиться.
составил магистр Брабандер, похлопал меня по плечу, улыбнулся и пошел
спать, а я остался наедине с библиотечным лабиринтом.
колебался, не зная, что выбрать - термос или фляжку с коньяком, наконец
глотнул коньяку, чтобы взбодриться духом, а потом приступил к работе,
буквально засучив рукава, потому что самые старые отчеты покрывал толстый
слой пыли, а я не хотел слишком уж пачкать рубашку; даже здесь надо мною,
казалось, витал ворчливый дух домработницы. Перечень советовал мне начать
со "Всеобщей истории" Мсимса Питтиликвастра, люзанского предысторика, но я
из чистого любопытства взял самую старую и пожелтевшую папку. Папка была
тонкая. На грязноватом листочке я увидел криво приклеенные ленты
телеграмм, а может быть, телексов; низко склонив голову над этим почтенным
документом, я не без труда прочитал выцветший текст:
БОЛОТИСТЫЕ В АФЕЛИИ ОБЛЕДЕНЕЛЫЕ ВСЕ ЭТО ПАСКУДНАЯ ЭНТРОПИЯ И НИЧЕГО БОЛЬШЕ
ТОЧКА ЭКИПАЖ СЫТ ПО ГОРЛО БЫСТРЕНЬКО ОБЕЖИМ ЕЩЕ ОДИН ПАРСЕК И К МАМОЧКЕ
ТОЧКА ЗА ПЕРВОГО ЯНКИ ПАС И ФИЛЕРГУС ТОЧКА ПО ВОЗВРАЩЕНИИ РАССЧИТАЕМСЯ С
ВЕРФЬЮ ПРИВЕТ ТОЧКА КОНЕЦ
виднелась сделанная от руки надпись: "Шестерка населена, предлагаю
оставить без премии этих халтурщиков", и неразборчивая подпись.
с моих глаз: я понял, что название ЭНТЕРОПИЯ возникло просто из "паскудной
энтропии", перевранной каким-то делопроизводителем. Там имелся еще один
листок, или, скорее, бланк отчета о командировке; к нему был прикреплен
гостиничный счет, на котором синел штамп "В ОПЛАТЕ ОТКАЗАТЬ". На обороте
бланка кто-то небрежно набросал: "Через курьера с иммунитетом. Спутник
шестерки - планетарный камуфляж, скорее всего, Развлекатель-Перехватчик
Чужеземцев, пустотелый, надуваемый в случае необходимости. Рекомендуется
осторожность, так как часть туземцев считает его провокацией из-за макетов
КУРДЛЕЙ. Подробности см. в моем меморандуме, шифр ТЗГ/56 Эпс. Делаю, что
могу. Не протоколировать. Не публиковать. Не запрашивать. Сжечь. Пепел
рассеять в присутствии комиссии". Далее, несомненно, следовала подпись,
залепленная оранжевой наклейкой с надпечаткой: "СОХРАНИТЬ В ТАЙНЕ".
вздохом облегчения: оказывается, я не свалял дурака, приняв обычный
летающий луна-парк за планету, раз это был специальный
развлекатель-перехватчик, и мне пришло в голову, что здесь я узнаю наконец
тайну сепулек, которая мучила меня долгие годы; однако, окинув взором ряды
запертых книжных шкафов (советник, впрочем, оставил мне большую связку
ключей), я понял, что это будет нелегким делом. Следующую папку тоже
покрывал толстый слой пыли. Я тут же положил ее обратно на полку - там
были какие-то истории болезней из психиатрической лечебницы. Странно, как
она здесь очутилась? Пораженный внезапной догадкой, я вытащил из папки
связку пожелтевших бумаг и стоя начал ее перелистывать. Я обнаружил
медицинское заключение, удостоверявшее у экипажа "Рамфорникуса"
коллективный галлюциногенный психоз, синдром прогрессирующего слабоумия и
повышенную агрессивность, которая выражалась в активном сопротивлении
терапевтам и младшему медицинскому персоналу. Эта болезнь признавалась
профессиональной и пациентам предлагалось назначить пенсию по
инвалидности. "Рамфорникус" при помощи двух спускаемых аппаратов должен
был исследовать сейсмичное плоскогорье северного полушария Энции, а также
обширные подмокшие территории зоны умеренного климата. Бредовые видения
обеих исследовательских групп были равно навязчивы, но совершенно различны
по содержанию. Члены болотной экспедиции утверждали, будто жители планеты
целые дни проводят по шею в грязи, а вечерами выбираются на относительно
сухие места и, тихонько напевая, залазят друг на дружку, как циркачи,
занимающиеся партерной акробатикой: они образуют живые колонны, по которым
карабкаются все новые туземцы; так возникает несколько толстых ног, и
карабканье это продолжается до тех пор, пока, сплетая руки и ноги, они не
слепят что-то вроде слона или мамонта с обвисшим брюхом. Объединившись
таким манером, они с песнею на устах удаляются в неизвестном направлении.
Попытки расспросить туземцев, отставших по дороге, не увенчались успехом,
несмотря на применение самых мощных автопереводилок, ибо спрошенные тут же
ныряли в грязь и из их фрагментарных восклицаний можно было понять лишь,
что огромное существо, которое они создавали посредством повального
взаимоцепляния, зовется Курдлищем или Курдельником, а может, Курдлятиной.
Не исключено, однако, что они сами себя называют курдельниками или
курдленцами. Психопатологические симптомы членов северной группы были
гораздо разнообразнее. Одни разведчики будто бы попали в громадный
комплекс строений без окон и дверей и обнаружили, что нужно с разбегу
броситься на стену, чтобы та пропустила их внутрь. Не успели они разойтись
в поисках туземцев, как были атакованы ватой - или ватином, - а также
какими-то сметанными на скорую руку экземплярами одежды наподобие
ватников, которые, пользуясь численным превосходством, вытеснили их на
крышу, откуда они спаслись тактическим отступлением на спускаемом
аппарате. Другие утверждали, что им повезло больше. В большом парке,
полном лениво прогуливающихся деревьев, они наткнулись на группу маленьких
туземцев, а также двух или трех туземцев побольше, которые, увидев их,
убежали. Зато малыши, которых разведчики сочли местной детворой, не
обнаруживая ни малейшего страха или удивления, пытались завязать разговор
с чужаками, но из этого ничего не вышло, так как автопереводилки вместо
осмысленной речи выдавали что-то вроде блеяния. Тем не менее эти мнимые
дети охотно согласились сфотографироваться вместе с людьми и на прощание
подарили им немалое количество загадочных предметов. Разведчикам, однако,
пришлось возвратиться, когда они услышали сигналы тревоги, переданные
группой болотной разведки. Снимки не получились: как выяснилось на борту
"Рамфорникуса", фотоаппараты носили на себе следы повреждений, типичные
для высокотемпературных воздействий. Оптика объективов полопалась, а
фотопленка расплавилась. Будучи спрошены, что случилось с подарками,
которые они будто бы получили, разведчики утверждали, что в контейнерах,
где находились подарки, не оказалось ничего, кроме крохотной горстки серой
пыли. Ни один из обследованных не ощущал себя психически больным. Диагноз
был поставлен не на авось. Было экспериментально доказано, что
фотоаппараты подверглись сильному нагреванию, вероятно, в духовке
корабельной кухни, хотя больные не желали в этом признаться.
Спектроскопический и хроматографический анализ пыли, в которую будто бы
обратились подарки, показал наличие элементов, встречающихся во всякого
рода соре и мусоре. Хотя столь тщательные анализы доказывали лживость их
утверждений, больные упорно настаивали на том, что столкнулись с жителями
планеты, которые, будучи издали человекоподобны, вблизи напоминают скорее
помесь страуса или эму с вылечившимся от ожирения пингвином. Существа эти
Никитин Юрий
Сапковский Анджей
Суворов Виктор
Пехов Алексей
Белогорский Евгений
Рыбаков Вячеслав