звездам. У многих космонавтов это особое отношение якобы существовало. В
давние времена оно даже считалось сугубо обязательной составной частью
романтического "космонавтского шика". Но и теперь почти каждый космонавт
старался сыскать в себе какие-то интимные чувства к этим сверкающим
скопищам - вероятно, потому, что общественное мнение, сформированное
кинофильмами, телевидением, литературой, приписывало пилотам внеземных
трасс какой-то особый "космический" облик. Пиркс давно в глубине души
подозревал, что все эти ребята бахвалятся и привирают: его лично звезды
мало интересовали, а уж болтовню на эту тему он считал полнейшим
идиотизмом. Сейчас он остановился, опершись об эластичную трубу,
предохранявшую голову от удара о невидимую стеклянную поверхность, и сразу
же опознал лежавший чуть ниже корабля центр Галактики, точнее -
направление, в котором следует его искать, потому что дальше взгляд
упирался в огромные белесые туманности Стрельца. Это созвездие всегда
служило ему чем-то вроде слегка размытого и потому не очень точного
дорожного знака - это у него осталось еще со времени службы в патруле,
потому что ограниченность поля зрения в одноместных патрульных ракетах
часто затрудняла ориентацию по созвездиям, а туманности Стрельца можно
было опознать даже на их крохотных экранах. Но Пиркс вовсе не думал о
Стрельце как о миллионах пылающих солнц с неисчислимыми планетными
системами - вернее, он думал так о нем в молодости, пока сам не очутился в
пустоте и не свыкся с нею. Тогда эти юношеские бредни как-то незаметно
ушли от него.
застыл так, почти не замечая этого неисчислимого скопища неподвижных ярких
точек, местами сливающихся в белое свечение. Видимая изнутри Галактика
выглядела как сплошной хаос, как сумбурный итог миллиардолетней игры в
огненные костяшки. И все-таки порядок существовал - но на высшем уровне,
на уровне многих галактик, и увидеть его можно было только на фотографиях,
снятых гигантскими телескопами. На этих негативах галактики кажутся
эллипсовидными телами, вроде амеб на различных стадиях развития; только
космонавтов это ничуть не интересует, потому что наша Галактика для них -
все, а остальное не в счет. "Может, пойдет в счет через тысячи лет", -
подумал Пиркс.
ощутил чье-то присутствие. Он повернулся и увидел темную фигуру на фоне
светящихся полос, обозначающих места, где сходились стены и потолок.
Томсон словно чего-то ждал.
появился.
искал.
фосфоресцирующем свечении неподвижно висящих тросов.
противоположной стене и увидел их. - Посидите-ка со мной, Томсон.
Предупреждаю сразу: я должен сдержать свое обещание и не скажу вам, кто я
такой. Но, так или иначе, я хочу, чтобы вы видели во мне союзника.
выбрано неудачно - ему мешало, что он не видит лица собеседника.
причинам, а нечеловек - ну, что его ожидает, если начнется массовое
производство? Он будет зачислен в категорию второстепенных граждан,
попросту говоря - современных рабов, станет собственностью какой-нибудь
корпорации.
самым вы не нарушаете свое обещание?
поручено выполнять обязанности ядерщика под вашим командованием. Вот и
все. Остальное - мое личное дело.
вы не действуете вопреки интересам своих нанимателей? Ведь вы же
понимаете, что ваш поступок противоречит их замыслам?
недвусмысленными и определенными. Договор разрабатывали объединенные
юридические отделы всех заинтересованных фирм. Они могли бы включить
отдельный пункт, запрещающий делать всякие шаги, вроде того, который я
сейчас сделал, но ничего подобного там не было.
доверяете?
скажем, за уловку, запланированную заранее. Я понимаю это так: вы вступили
в игру, где участвуют две стороны; вы - с одной, а мы все-с другой. И если
б вы наметили себе какой-то план действий, чтобы нас всех испытать, - я
имею в виду испытание, которое продемонстрировало бы, допустим,
превосходство человека, - а потом рассказали бы об этом плане одному из
нас, считая его своим союзником, а этот человек на деле принадлежал к
другому лагерю, он заполучил бы от вас стратегически ценную информацию.
Видимо, меня слишком занимал сам вопрос - должен я предложить себя вам в
пособники или нет. Этот аспект интриги выпал из моего поля зрения. Да, я
сделал глупость. Так или иначе, вы не можете быть откровенным со мной.
действительно ничего вам не скажу, но вы можете сказать мне кое-что.
Например, о своих коллегах.
из остальных человек, а кто нет.
когда вы. Кальдер, Броун и Барнс спустились в распределительный центр, я
как раз менял бленды, и тут при виде вас мне пришла в голову одна мысль.
- я ведь должен вести контроль над радиоактивными загрязнениями. Небольшая
проба, но я знал, что там довольно много изотопов стронция. Так вот, когда
вы входили, я взял ее пинцетом я поместил между двумя оловянными блоками,
которые лежали на верхней полке у стены. Вы их не заметили?
должны были пройти сквозь поток излучения - довольно слабый, но тем не
менее заметный для того, кто располагает даже маломощным счетчиком Гейгера
или обыкновенным датчиком излучения. Но я не успел вовремя это сделать, вы
и Барнс уже прошли дальше, а двое остальных - Кальдер и Броун - только
спустились по лестнице. Так что лишь они и прошли через невидимый луч - и
Броун вдруг посмотрел в сторону этих блоков и ускорил шаги.
датчиком излучений.
человек, а если знаю, то нечеловек! Ничего подобного, это попросту очень
вероятно - ведь если б они не имели никакого превосходства над нами, зачем
было бы вообще их делать? Это добавочное чувство радиоактивности могло бы
очень пригодиться, особенно на корабле, так что конструкторы наверняка об
этом подумали.
случайностью, что он заторопился и посмотрел в сторону, но такая
случайность кажется мне маловероятной.