меня с пожеланиями счастья и здоровья. Я сказала им, что попытаюсь
узнать о судьбе их детей и пришлю весточку по барабанной связи. Глаза
Гейны наполнились слезами; она знала, что надежда на счастливый исход
невелика и, все же, была мне благодарна.
за гибким сильным телом М'барака. Надеюсь, я ничего не повредила
бедному зверю. Братья-конюхи, Пол и Сейл, взошли на наш летучий корабль
с меньшей помпой и уселись сзади. Я почувствовала, как исчез холодок
страха, сменившись радостным предвкушением - словно эти двое были
каменной стеной, ограждавшей меня от мрака, холода и бесконечной,
безбрежной пустоты.
слегка просвечивающие на солнце крылья развернулись, первым же взмахом
подбросив дракона вверх на добрую сотню локтей. Это было
восхитительное ощущение! Теперь, когда мощные крылья Арита уносили нас
в вечерние небеса, я, казалось, стала лучше понимать всадников. Да,
они были особыми людьми... теми, кому доступно счастье упоения
полетом, владыками воздушной стихии... Я плотнее запахнула плащ,
чувствуя тепло огромного тела дракона; спина М'барака защищала меня от
встречного ветра.
ухмыльнулся и крикнул:
тьма, разорвавшая мир пополам, внушала безотчетный ужас. Мрак, холод,
пустота... Страх! Горло сжимали тиски удушья, и я не могла крикнуть,
позвать на помощь... Какой-то частью сознания я понимала, что мне
ничего не грозит - ведь дракон и всадник чувствовали то же самое...
они испытали это много раз... И все же панический вопль едва не
сорвался с моих губ - в тот самый момент, когда мы снова вырвались под
свет солнца, и прохладный воздух высоты потоком хлынул мне в лицо. Мы
были над Руатом - там, куда нас перенес безошибочный инстинкт Арита,
колдовской непостижимый дар драконьего племени.
свои наброски и описания холда. Обширное поселение, выдолбленное в
скале, с башнями и мощными стенами... Конечно, оно осталось неизменным
- и все-таки было непохоже на рисунки моей подруги. Она восхищалась
живительным руатанским воздухом, дружелюбием и гостеприимством его
обитателей, так не похожем на засушенную вежливость Форта... Она
перечисляла людей - из благородных фамилий и простых странников -
посещавших холд и в теплый, и в холодный сезоны. Она писала о садах и
пышных лугах, раскинувшихся вдоль реки, о равнинах, по которым
стремительно мчатся скакуны... Но в ее посланиях не было ни слова о
чудовищных могильных курганах, о чернеющих кругах выжженной земли, о
сломанных повозках и рваных шатрах, усеивавших берег реки, на котором
еще недавно, под яркими знаменами и пестрыми тентами, бурлила веселая
толпа прибывших на Встречу гостей.
свидетельствовал, что мои спутники тоже не остались равнодушными.
М'барак - несомненно, тактичный юноша, - молчал, пока голубой дракон
по пологой дуге спускался над разоренным холдом. Теперь я заметила
первые признаки жизни - пятеро исхудавших мужчин грелись во дворе под
лучами вечернего солнца.
котором слышалось глубокое удовлетворение.
высаживал своих пассажиров на широкой площадке перед конюшнями.
Бронзовый взлетел, освобождая место Ариту, его крылья сверкнули в
солнечных лучах расплавленным золотом, вытянутые лапы с чудовищными
когтями мелькнули над нами. Арит, завершив круг, приземлился точно на
том же месте, откуда взмыл в небо его собрат.
женщина со светлыми короткими волосами повернулась к нему. Я невольно
вздрогнула - госпожа Форт Вейра стояла бы последней в списке тех, кого
я ожидала встретить в Руате.
неповторимый миг, когда она, склонив голову и к чему-то прислушиваясь,
смотрела на свою королеву... Где это было? Во дворе Форта? Она
светилась какой-то внутренней умиротворенностью, безмятежным
спокойствием, причину которого я не могла тогда понять. Конечно, она
не раз бывала в Форт холде - с тех пор, как приняла власть над Вейром
из рук прежней госпожи, Лери. Но то были редкие визиты, по случайной
оказии, и хотя я видела ее в главном зале Форта, мы не обменялись ни
единым словом. Мне казалось, что она была сдержанной или слишком
застенчивой и молчаливой; правда, в присутствии громогласного лорда
Толокампа мало кому удавалось вымолвить хоть пару фраз.
спрыгнул на землю и повернулся к маленькой группе встречающих. -
Помогите разгрузить эти глупые бутылки... И еще - тут люди, которые
могут ухаживать за скакунами. Торопитесь! Мне надо вернуться к
Падению, - не то Ф'нелдрил сдерет шкуры и с меня, и с Арита!
Мгновенно, инстинктивным чутьем я узнала Алессана; девушка;
по-видимому, была его сестрой, Оклиной - единственной, оставшейся в
живых. Второй мужчина был облачен в голубую тогу арфиста. Пол и Сейл
спешились, и я начала передавать им мешки с провизией и бутылки.
Огромные стеклянные емкости леди Гейны благополучно перенесли посадку.
произнес М'барак.
ней - она казалась сейчас не такой далекой и отстраненной, как в Форт
холде - но ни повода, ни времени для подобной беседы не оставалось.
Несомненно, она не узнала меня. Когда голубой дракон начал разбег,
Морита обернулась - но ее последний взгляд тоже был предназначен не
мне.
голубым, пока тот не исчез в Промежутке. Затем молодой лорд улыбнулся
и приветствовал меня и братьев. Пожатие его руки было крепким и
дружелюбным.
ждет на развалинах Руата?
холда все-таки оставались целыми - но потом поняла: Алессан не хотел
скрывать от нас суровую реальность. Холд - это люди, не камни; а
людей-то почти не осталось. И лорд Руата упомянул об этом со
свойственным ему суховатым юмором, о котором писала мне Суриана.
Суриана! Если бы моя молочная сестра знала, в какое время и при каких
обстоятельствах я окажусь в Руате! Она была мертва, а Руат... Руат
действительно лежал в развалинах.
один из братьев - тот, у кого в волосах просвечивала седина. - Я -
Пол, мой брат - Сейл. Мы привыкли иметь дело со скакунами... - он
сделал паузу. - Беструм передает свои соболезнования и привет...
остановились на моем лице, и все, что писала о своем муже Суриана,
мгновенно всплыло у меня в памяти. Я видела и ее наброски, но либо они
слегка приукрашивали действительность, либо внешность Алессана
разительно изменилась; теперь он совсем не напоминал беззаботного
юношу. В глазах, в линии рта, в слегка нахмуренных бровях читалась
твердость - и, в то же время, от его облика веяло печалью. Той
печалью, что может поблекнуть, подернуться дымкой времени, но не
исчезнет никогда... Он был высохший, изможденный; кости выступали под
кожей, заметные даже сквозь ткань туники, руки - огрубевшие, в
ссадинах и мозолях, словно у последнего слуги.
водоворота воспоминаний. Чтобы предупредить дальнейшие расспросы, я
добавила: - Мне тоже приходилось иметь дело с животными. Я немного
умею врачевать и знаю все целебные травы и корни. Кое-что у меня с
собой...
и ее огромные темные глаза странно блеснули. Вряд ли этот блеск был
вызван моими словами или надеждой на целительную микстуру в моем
багаже; но лишь много позже я узнала о тех необычных событиях, что
разыгрались здесь перед нашим появлением.
сумкам.
произнес седоватый Пол, переминаясь с ноги на ногу; взгляд его брата
блуждал по сторонам, избегая глаз лорда Алессана.
заметили, как дрогнула щека Алессана и как тихо, чуть заметно
вздохнула его сестра. - Я Тьеро, - продолжал арфист, пытаясь улыбкой
снять напряжение. - Ну, Алессан, чем мы займемся сейчас? И таким
образом Тьеро деликатно повернул наши мысли от тягостного прошлого к
неопределенному будущему. А вскоре мы уже не думали ни о прошлом, ни о
будущем; настоящее полностью поглотило нас.
немногочисленных больных, еще остававшихся в лазарете, устроенном в
главном зале, следовало перевести в помещения на втором уровне холда.
Затем предстояло отскрести главный зал от пола до потолка. При этих
Володихин Дмитрий
Соломатина Татьяна
Конан-Дойль Артур
Свержин Владимир
Емилина Ника
Херберт Фрэнк